Де Белем смолк, сосредоточенно глядя на мокрые ветви над своей головой. Бартоломью не торопил его. Пока что он не узнал ничего нового – Стэнмор уже сообщил, что де Белем является членом общины Очищения.

– Придя на собрание, я сразу понял, что их община служит сатане, – вновь заговорил де Белем. – Вы ученые люди и лучше меня знакомы с историей Люцифера. Он принадлежал к сонмищу ангелов Господних, однако был изгнан из Царствия Небесного. И тогда нимб, сиявший вокруг его чела, упал к его ногам. Поэтому символом общины является круг – низвергнутый нимб дьявола.

Тут Майкл заметил приближение хозяина и предостерегающе кашлянул. Пока трактирщик расставлял на столе тарелки и бокалы, все трое хранили молчание. Де Белем опустил капюшон так низко, что на виду оставались лишь его плотно сжатые губы. Впрочем, деликатный трактирщик, занятый своим делом, даже не взглянул в его сторону. Как видно, он привык к тому, что брат Майкл назначает в его заведении тайные встречи.

Когда трактирщик удалился, де Белем вернулся к прерванному рассказу.

– Не подумайте, что я чувствовал призвание к служению сатане, – произнес он, бросив на Майкла исполненный раскаяния взгляд. – Признаюсь откровенно, в ту пору меня мало занимали религиозные вопросы. Я лишь ощущал, что оказался среди людей, дружески расположенных ко мне и проникнутых духом единения. Это трудно объяснить, но впервые после смерти жены я перестал чувствовать одиночество. И вскоре я был избран главой общины.

– Так вы – глава общины Очищения? – пробормотал изумленный Бартоломью.

– Я был им, – поправил де Белем. – Ныне я более не являюсь главой общины. Как не являюсь и ее членом. Но, увы, это уже ничего не меняет.

Некоторое время де Белем молчал, понурив голову. Потом, собравшись с силами, заговорил вновь.

– Может статься, джентльмены, вы предположили, что смерть Фрэнсис – дело рук бывших моих собратьев по общине. Но мне доподлинно известно, что это не так. В каких бы грехах вы ни обвиняли нашу общину, поверьте, мы никого не убивали и во время своих ритуалов не причинили вреда ни единой живой твари. Подобно всем прочим общинам, мы собирались ради дружеского общения. Различие состояло в том, что среди нас не было священников, которые всюду выискивают ересь и без конца твердят об ожидающем всех адском пламени.

На память Бартоломью пришли его коллеги-францисканцы, одержимые страстью к искоренению вездесущей ереси. Неудивительно, что люди устают от постоянных запугиваний и избегают общества служителей Божьих, подумал доктор. Судя по растерянному лицу Майкла, признания де Белема глубоко поразили его.

– Обычно мы собирались в церквях, после черной смерти стоявших без дела, но никоим образом не оскверняли их, – продолжал де Белем. – Что касается общины Пришествия, они в большей степени, чем мы, привержены магическим церемониям и ритуалам. Но я уверен, их община тоже не имеет отношения к убийствам. Ни к смерти несчастных шлюх, ни к смерти моей Фрэнсис. Надо искать другого виновника.

– И где же, по-вашему, его искать? – выдохнул Майкл.

– Возможно, среди фанатиков, объединившихся в Святотроицкую общину, – заявил де Белем. – Они вечно повторяют, что Господь наслал на нас чуму в наказание за грехи блудниц и стяжателей-торговцев.

– Так вы полагаете, Фрэнсис убили именно они? – спросил Бартоломью. – Но есть ли у вас какие-либо основания для подобных подозрений?

– Есть, – кивнул де Белем. – Незадолго до смерти дочери я получил письмо. В нем говорилось, что Фрэнсис заплатит жизнью за то, что отец ее принадлежит к богопротивной секте.

– Это письмо у вас с собой? – спросил Майкл.

Де Белем отрицательно покачал головой.

– Мерзостное послание привело меня в такую ярость, что я тут же разорвал его на клочки. Теперь я понимаю, что поступил опрометчиво. Сохрани я его, возможно, оно помогло бы вам поймать убийцу.

– Но почему вы до сих пор молчали об этом письме? – удивился Бартоломью. – Вы не сочли нужным упомянуть о нем даже тогда, когда просили меня отыскать убийцу Фрэнсис.

– Увы, горестное известие лишило меня памяти, – вздохнул де Белем, прикрыв глаза. – Лишь когда вы ушли, я вспомнил о проклятом послании.

– А как вы полагаете, мастер де Белем, семьи других убитых женщин тоже получили подобные письма? – осведомился Бартоломью.

До сих пор доктор считал, что убийца выбирал свои жертвы наугад. Однако сведения, сообщенные де Белемом, наталкивали на мысль: выбор неслучаен. Если это действительно так, узнать истину будет значительно проще, решил Бартоломью.

– О них мне ничего не известно, – пожал плечами де Белем. – Из всех убитых, помимо моей Фрэнсис, я жалел только об Исобель.

– Об Исобель? – недоверчиво переспросил Майкл, с аппетитом уплетавший цыпленка. – Вы жалели потаскуху?

Бартоломью незаметно толкнул товарища под столом. Де Белем устремил на Майкла грустный взгляд.

– Да, вы правы, брат, она была потаскухой, – произнес он. – Но это не помешало мне привязаться к ней. Она приходила ко мне дважды в неделю и уходила задолго до рассвета. Даже Фрэнсис ничего не знала о ее посещениях. В ту ночь я должен был настоять, чтобы Исобель осталась у меня до утра. Сделай я так, она была бы жива. Фрэнсис, конечно, не слишком обрадовалась бы тому, что ее отец якшается с непотребной девкой. Но какое мне до этого дело…

Уставившись на мокрую столешницу, Бартоломью погрузился в размышления. Согласно заверениям де Белема, по крайней мере два убийства были направлены против сатанистов, а сами члены богопротивных общин весьма далеки от кровавых деяний. На память ему пришел последний разговор со Стэнмором, подозревавшим Ричарда Талейта-старшего в принадлежности к общине Пришествия.

– А вы рассказали шерифу о письме с угрозами? – обратился доктор к де Белему.

– Да, – кивнул тот. – Шериф заявил, что непременно выяснит, кто послал мне письмо. И разумеется, ничего не сделал. Иного я не ожидал.

– Согласны ли вы сообщить нам имена других членов вашей общины? – задал очередной вопрос Бартоломью. – Возможно, после беседы с ними мы сумеем выявить какие-либо важные обстоятельства.

На тонких губах де Белема мелькнуло слабое подобие улыбки.

– Нет, этого я сделать не могу, – покачал он головой. – Навлекая на бывших собратьев угрозу, я пойду против собственной совести. Верьте моему слову: никто из членов двух общин не виновен в убийстве. Изверга, на счету которого несколько жертв, надо искать в другом месте. Всем в городе ясно, что Талейт не желает содействовать торжеству справедливости. Вы моя единственная надежда на то, что смерть Фрэнсис и Исобель не останется без отмщения.

Дождь припустил сильнее, и де Белем, вскинув голову, взглянул на сплошь затянутое тучами небо.

– Я должен идти, – проронил он. – Мы и так провели вместе слишком много времени. Боюсь, джентльмены, это не пройдет для вас даром.