«Посади. Вырасти. Собери.

Дар Хаш Макгиллен Тэкери «Ферме Хаш».

Я едва успел прочитать написанное, а Хаш уже взбегала по ступеням в наше неведомое будущее.

— Ты хорошо смотришься в качестве статуи, — сказал я.

— Я позировала и сама заплатила мастеру. — Хаш помолчала. — Вероятно, на следующей неделе желтая пресса объявит, что у меня такое же непробиваемое сердце, как у нее.

Я вошел следом за ней в здание суда, прошел по коридору, вдоль которого тесно, словно соты, располагались кабинеты. На окнах холла замысловатой вязью было написано: «Да хранит господь Америку и округ Чочино».

— Двоюродный брат моего отца Аарон Макгиллен — окружной комиссионер, — объяснила Хаш. — Я сделала все, чтобы его избрали на этот пост, потому что он скряга и ловчила, а эти качества просто необходимы в правительстве округа. Но только не в семье.

Она рывком распахнула двойные стеклянные двери и вошла в приемную, где ей навстречу поднялась молоденькая секретарша:

— Здравствуйте, тетя Хаш, мэм.

— Пойди немного погуляй, Ченси. Ты ничего и никого не видела.

Девушка схватила свою сумочку и быстро вышла.

Мы вошли в кабинет. На нас сердито уставился тощий, чопорный на вид пожилой мужчина. На табличке, стоящей на его столе, я прочитал: «Аарон Макгиллен, окружной комиссионер. Честный, но суровый».

— Я знаю, что вы сделали, — объявила Хаш с порога. — Нет ничего честного в том, чтобы торговать покоем моей невестки.

— Не смей смотреть на меня свысока и осуждать! Ты первая сделала деньги на Эдди!

— Вы обманули мое доверие и поставили меня в неловкое положение.

— Тебе больше не удастся скрывать правду. И ты не сможешь управлять сплетнями и слухами, чтобы они играли тебе на руку. Факты — это неумолимое, черное, зловонное облако, вырывающееся из трубы твоего камина и грозящее сжечь весь твой дом. Люди уже почуяли неприятный запах. Я с радостью прописал тебе дозу твоего же лекарства под названием «пристальное внимание общественности», которое ты вкатила мне несколько лет назад. Я пригласил тогда парней из иммиграционного комитета взглянуть на твоих мексиканских сборщиков яблок. Я попытался всего лишь соблюсти закон, а ты выставила меня монстром.

— Потому что эти мексиканцы работают за свои деньги больше любого другого, и я не собиралась смотреть, как их наказывают по расистским законам.

— Ну конечно, ты же у нас выше закона! Во всяком случае, ты так думала до сих пор. — Он стукнул кулаком по столу. — Но не плачь теперь, когда в твою дверь постучится весь мир и твоя подноготная вылезет наружу! Ты всегда вела себя так, будто тебе одной известно, что лучше для каждого местного жителя. Ты правила в этом городе и в этом округе, и тебе даже показалось, что ты подчинила меня. Так вот, я не собираюсь стоять и смотреть, как ты прибираешь еще больше власти к рукам, получив на блюдечке знаменитую невестку. Я срублю под корень твое дерево, и это пойдет на пользу нашему обществу. А сделать это можно только одним способом — надо показать, кто ты такая на самом деле и каковы в действительности твои родственники.

— Вы можете бороться со мной, сколько душе угодно, Аарон. Но если вы только…

— Возможно, мне не удастся срубить тебя под корень, но я как следует обрежу твои ветки.

— Каким же образом?

— Начнем с так называемой жены Логана. Эту женщину никто никогда не видел, с ней никто не говорил по телефону…

— Она была немкой. Она умерла в Германии, когда •Бэби было всего месяц от роду, а Логан служил там. Об этом все знают.

— Нет, все так говорят, потому что ты сказала им это. Хотя нет ни одной фотографии жены Логана, хотя ее родственники ни разу не приезжали навестить Бэби.

Никаких следов никому неведомой немки. Я скажу тебе, что на самом деле думают люди о твоем брате. Они думают, что он переспал там с какойто девицей, но она не захотела оставить ребенка себе, а ты заставила Логана привезти девочку сюда, то есть поступить правильно. От Хаш исходила свирепая энергия. Она вцепилась пальцами в крышку стола.

— Если вы скажете хоть слово, чтобы обидеть моего брата или Бэби…

— Хаш! — остановил я ее.

Я всего лишь произнес ее имя, но за этим скрывался приказ. Ступай неслышно и держи угрозы при себе. Я стоял рядом с ней, и мне хотелось схватить этого ее родственника за шиворот и треснуть об стену. Но я только выставил руку между ними, оттащил Хаш от стола и сказал:

— Слова стоят немного.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах я прочел просьбу о помощи. Я никогда раньше этого не видел, и это меня потрясло. Впервые за все время, проведенное в Долине, я оказался на знакомой территории. Женщины, нуждающиеся в помощи, были моей специальностью.

— Я об этом позабочусь, — сказал я, еще не зная, что стану делать. Но это не имело значения. Хороший блеф, точно такой же, как с телеоператором в вертолете, иногда дает лучший эффект, чем собственно действие. — Тебе незачем беспокоиться о твоем дяде Аароне. Я с ним справлюсь.

Аарон вскочил.

— Вы мне угрожаете?! — заверещал он, проглотив наживку.

Хаш всматривалась в мое лицо, пытаясь понять, что я затеял. Я чуть крепче сжал ее плечо, призывая к молчанию, и посмотрел на Аарона: Я не угрожаю.

— Нет, вы мне угрожаете! — Его лицо побелело. — Вон из моего кабинета!

— Я ухожу. И Хаш тоже. Идем, Хаш.

Я всего лишь согласился с Аароном, но он побледнел еще сильнее и затрясся.

— Вы думаете, что вам это сойдет с рук? Черт побери, я вас не боюсь!

— Мы уходим. Я только сказал, что сам решу эту проблему вместо Хаш, и так и будет. Разговаривать больше не о чем.

Аарон выкатил глаза так, что я увидел белки.

— Держитесь от меня подальше, мистер! Держу пари, что брак Эдди и Дэвиса не продлится и года, так что мы вас больше никогда не увидим. Вы всего лишь бойцовый пес, и вам не проглотить…

— Хватит! — оборвала его Хаш. Резко повернувшись, она вышла из комнаты, бледная, напряженная, и потащила меня за собой.

На пороге я еще раз взглянул на Аарона Макгиллена и показал ему палец. Только показал. Он тяжело рухнул в кресло.

Хаш вылетела из здания и остановилась на лужайке. Перегнувшись через кусты, ограждающие маленькую парковку, она подняла к лицу фартук, и ее вырвало. Я внимательно посмотрел по сторонам на тот случай, если ктонибудь выйдет из здания, потом взял у нее испачканный фартук и выкинул его в мусорный бак.

— Пойдем к фонтанчику с питьевой водой.

— Спасибо тебе за все. Ты удивительный.

— С ним легко было справиться. В следующий раз я напугаю его до смерти.

— Нельзя. Я не могу его провоцировать. — Хаш покачнулась. Ее глаза покраснели, в них появился страх. Она снова поднесла руку к губам.