Раньше мне казалось неплохой идеей, что курс сексуального воспитания начнется уже в шестом классе. Теперь же, придя на собрание и увидев, кто должен стать наставниками наших детей, я меняю мнение. Мне бы не хотелось, чтобы каждый раз, когда Джен будет думать о сексе, она представляла себе этих людей. А может, я не права? По крайней мере это могло бы способствовать снижению сексуальной активности подростков.

Дэн, сидящий рядом со мной на школьном деревянном стуле, наклоняется и что-то пишет в моем блокноте.

«Ты можешь себе это представить?» — читаю я и шепчу в ответ:

— Ш-ш, тихо.

— Я уже знаю все, что они скажут, — так же шепотом говорит он.

— Простите, но, может, в классе все-таки будет говорить кто-то один? — недовольно замечает мисс Дейч, сердито глядя поверх очков на Дэна, на которого она уже, без сомнения, навесила ярлык нарушителя спокойствия. — Молодой человек, у вас есть вопросы по поводу мастурбации или я могу продолжить?

— Простите. Конечно, продолжайте, — смущенно бормочет Дэн и тихонько добавляет, обращаясь ко мне: — Мне кажется, я хорошо знаю предмет.

— Перестань. — Я щиплю его за руку. — Мне не нужны неприятности.

— Если все всё поняли о мастурбации, переходим к следующему вопросу, — заявляет мисс Дейч.

Если краткий обзор курса сексуального воспитания превращает в зеленого юнца даже взрослого мужчину, такого как Дэн, что же будет с детьми, когда в следующем году начнутся занятия? Готовы ли они к разговору о таких вещах? Согласно статистике, многие подростки начинают заниматься сексом еще до того, как им исполняется семнадцать лет. У меня же в таком возрасте даже уши не были проколоты.

Мисс Дейч продолжает жужжать, совершенно одинаковым бесцветным тоном произнося слова «мастурбация», «менструация» и «совокупление». У нее есть и наглядные пособия: подробная схема женских репродуктивных органов и трехмерная пластмассовая модель пениса. Я ловлю себя на мысли, что в жизни эта часть мужского тела в большинстве случаев выглядит гораздо привлекательнее.

— Мы приближаемся к кульминации сегодняшнего вечера, — объявляет мистер Джонсон, учитель естествознания, и нервно смеется собственной не слишком удачной шутке. Да, если Джен суждено познакомиться с сексом таким образом, боюсь, внуков мне не дождаться. — Прежде чем мы достигнем кульминации, — повторяет он, видимо, не в силах остановиться, — я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Все молчат.

— Ну-ну, не смущайтесь, — подбадривает педагог, — наверняка вас что-то интересует.

Наконец какая-то женщина на последней парте нерешительно поднимает руку.

— Я думаю, вся эта информация чрезвычайно важна для наших детей, — робко произносит она. — Когда я ходила в школу, у нас ничего подобного не было. Поэтому я хочу задать такой вопрос… — Некоторое время она молчит, набираясь храбрости, и наконец спрашивает: — Что можно сделать, если ваш муж всегда кончает раньше?

— Лучше всего найти нового мужа, — не задумываясь отвечает мистер Джонсон. — Еще есть вопросы?

Возможно, я недооценила учителя естествознания. Во всяком случае, в чувстве юмора ему не откажешь. Дэн фыркает, и я стараюсь не смотреть в его сторону, боясь расхохотаться.

— Давайте же, спрашивайте! — настаивает мистер Джонсон.

— У меня есть вопрос, — поднимаясь, важно говорит президент Ассоциации родителей и учителей Синтия. Как это я ее до сих пор не заметила? — Что дети имеют в виду, когда говорят, что они «встречаются»?

— Рада, что вы затронули эту тему, — бесстрастно произносит мисс Дейч. — Но ответ, пожалуй, лучше будет записать, поскольку он довольно пространный.

Тридцать пять родителей с готовностью берут в руки шариковые ручки и раскрывают блокноты.

— Что такое «встречаться», — диктует мисс Дейч, словно озвучивая документальный фильм Би-би-си. — Сейчас мы с вами рассмотрим все этапы шаг за шагом. В седьмом классе это означает поцелуи. В восьмом классе — французские поцелуи. В девятом классе — петтинг, в десятом — оральный секс. В одиннадцатом классе можно уже говорить о регулярных половых сношениях. Вы успеваете записывать? Я не очень спешу?

«Вы нет, а вот дети определенно торопятся», — думаю я и решаю обязательно позвонить матери Баулдера. Она ревностная католичка и наверняка посоветует мне какую-нибудь школу при монастыре.

— Что же происходит в двенадцатом классе? — спрашивает Синтия.

— Лучше вам не знать, — отвечает еще одна мамаша, у которой, вероятно, есть старшие дети.

Обсудив эту тему, наши инструкторы готовы двигаться дальше.

— А теперь переходим к тому, что мне нравится больше всего, — с воодушевлением говорит мистер Джонсон. — Выбирайте партнеров, мы приступаем к практическим занятиям.

Я не в силах взглянуть на Дэна. Но мне и не нужно этого делать, потому что он начинает так громко смеяться, что все невольно оборачиваются.

— Опять вы, молодой человек? — грозно вопрошает мисс Дейч, желая усмирить того, кто представляет собой наиболее вероятную кандидатуру для посещения кабинета директора. — Может, вам лучше выйти в коридор, чтобы немного прийти в себя? Или я все же могу продолжить? Мне необходимо кое-что раздать присутствующим.

Если она собирается так управляться с классом в следующем году, боюсь, ей придется проводить занятия в коридоре. Но Дэн, желая реабилитироваться и показать, что он хороший мальчик, тут же поднимается.

— Позвольте я вам помогу, — предлагает он и, взяв у мисс Дейч коробку, идет вдоль рядов.

Только когда он подходит к моей парте, мне наконец удается разглядеть, что в ней лежит.

— Спасибо. — Я протягиваю руку, радуясь возможности перекусить. — Так хочется есть.

Я начинаю чистить банан, но вовремя подоспевшая Синтия вырывает его у меня.

— Вы понимаете, что вы делаете? — кричит она. — Вы не можете его есть, это наглядное пособие. Между прочим, оплаченное Ассоциацией родителей и учителей.

Наконец-то я понимаю, в чем дело, и радуюсь, что деньги, которые я плачу этой организации, идут на нужное дело.

Раздав все бананы, Дэн возвращается ко мне, и Синтия, полная решимости вернуть себе роль первой ученицы, выхватывает у него коробку. Теперь ее задача — разложить на партах презервативы. Всех форм и цветов.

— Хочу, чтобы вы и ваши дети запомнили следующую мантру, — твердо произносит мисс Дейч. — Повторяйте за мной. Ни один пенис…

Тридцать пять пар глаз в изумлении смотрят на нее.

— Пожалуйста, повторяйте за мной, — отрывисто приказывает она. — Это самая важная вещь, которую вы должны запомнить. Готовы? Ни один пенис…

Не в силах сопротивляться, мы повторяем:

— Ни один пенис…

— …не может быть слишком велик…