— Может, тебя подвезти? — спрашиваю я.

— Нет, я на машине, спасибо. — Подождав еще минуту, Дэн наклоняется и легонько целует меня в щеку, после чего наконец закрывает дверь.

— Держи меня в курсе — я имею в виду роман Дейва и «Чили пепперс»! — кричу я ему в открытое окно.

— Обязательно. Надеюсь, на этот раз я не ошибусь. — С этими словами он поднимает вверх оба указательных пальца, потом поворачивается и уходит.

Вернувшись домой, я нахожу срочное сообщение от Люси из Лос-Анджелеса. Она единственная из моих знакомых использует режим «срочно» для голосовой почты. Неужели ей так не терпится узнать, что случилось сегодня на вводной лекции по сексуальному воспитанию? Я набираю ее номер.

— Я получила совершенно невероятные сережки на день рождения, — сообщает она, едва успев снять трубку. — От Дэвида Орджелла на Родео-драйв.

Кто такой Дэвид Орджелл? Очередной мужчина ее жизни? Ну конечно, нет, это же магазин. И, судя по адресу, довольно дорогой. Должно быть, Хантер наконец раскошелился.

— Золотые, трехъярусные, очень изящные, с жемчужными и рубиновыми подвесками. Почти такие же, как у Николь Кидман. Стоят сумасшедших денег, но очень изысканные. Я любовалась ими в витрине целую неделю. А теперь они мои. Просто не верится. Я как раз сейчас смотрю на себя в зеркало. Выглядят потрясающе!

— Здорово! — Я искренне радуюсь тому, что она так счастлива. — Хантер — молодец. Теперь я понимаю, почему он тебе нравится. Джен просто визжала от счастья, когда я отдала ей фото.

— Да, настоящий мистер Заботливость, — отвечает Люси, но в ее голосе, вопреки моим ожиданиям, совсем не слышно теплоты.

— Я даже начинай мириться с его существованием, — нехотя сознаюсь я.

— Как с существованием кожного грибка? — язвит Люси.

— Люси, кажется, я не сказала о нем ничего плохого.

— А жаль.

В чем дело? Может, она хотела получить от него еще и ожерелье?

— Ничего не понимаю, — со вздохом говорю я. — Ты заполучила этого парня. Теперь вот получила от него подарок. Что тебе не нравится? Может, ты расстроилась из-за того, что он потратил слишком много денег?

— Ха! Разве я сказала, что Хантер потратил деньги? Вероятно, он действительно тратит очень много — на всех, кроме меня. Эти серьги я купила сама. Хантер же подарил мне на день рождения пресс-папье в форме сердца от «Кристофл» с надписью «Настоящая любовь».

— Ну, это, конечно, не серьги, но тоже неплохо. Во всяком случае, очень романтично.

— Было бы романтично, если бы несколько раньше я не получила точно такое же — в красивой коробке из красного бархата. Их рассылает пиар-отдел Эн-би-си в рамках промоакции новой комедии. Хорошо хоть Хантер догадался вынуть пресс-релиз и заказать новую упаковку.

— Наверное, он не знал, что ты уже получила такое, — предполагаю я.

— Зато теперь знает, — ядовито отвечает Люси, — положила его ему под дверь. А чтобы он все правильно понял, завернула в пресс-релиз. Ну а уж потом пошла к Дэвиду Орджеллу и купила серьги.

— Надо же, сколько ты всего успела, — восхищаюсь я, потратившая сегодня все свое свободное время на то, чтобы научиться надевать презерватив на банан. — А я никогда не покупала себе украшения.

— Не думай, что это так легко, — хмуро произносит Люси. — Продавец ходил за мной по пятам и все время спрашивал, не отложить ли для меня эти серьги, чтобы я смогла прийти за ними с мужем. Или бойфрендом. Или даже обоими — это он так пошутил. Он никак не мог понять, что я могу купить их сама. А я могу, черт возьми! Почему бы нет? Мне не нужны для этого ни Хантер, ни Дэн. Они оба мне осточертели!

— Люси, Люси, успокойся!

— Нет, правда. Я взяла лист бумаги и выписала все плюсы и минусы каждого из них. Получилось, что минусов гораздо больше. Я никогда тебе не рассказывала, какой у Хантера пенис? — В голосе Люси слышится откровенная злость.

Сегодня я целый день только и слышу: пенис… пенис… пенис… Сколько можно?

— Нет, — осторожно отвечаю я. — Но Никки на твоем дне рождения говорила, что у него очень маленький размер ноги…

— Оказывается, это аксиома, — уныло подтверждает Люси.

— А у Дэна? — спрашиваю я просто по инерции, а совсем не потому, что меня это интересует.

— Вот это как раз один из его больших плюсов, — признается Люси. — Но он сопит.

— Когда?

— Не важно, — загадочно отвечает подруга.

Придется теперь месяц ломать голову над тем, что она имела в виду.

— Но ведь он по крайней мере не храпит?

— Это правда. И должна признать, плюсов у Дэна гораздо больше, чем минусов. — Ее голос становится нежным. — Я всегда говорила, что люблю его. Он тот человек, на которого я могла положиться. С которым хотела прожить всю жизнь. Но он меня бросил, так что пусть катится к черту! Главным достоинством Хантера было то, что с ним я чувствовала себя на вершине мира. А потом он передарил мне это пресс-папье. Так что пусть катится следом!

— Ты тоже передаривала подарки, — напоминаю я. — Но это не значит, что ты плохой человек. Просто у тебя нет времени ходить по магазинам.

— Я никогда не дарила чужие подарки тому, с кем у меня был роман, — с негодованием возражает Люси.

Надо же, я никогда даже не думала о таких нюансах.

— Хорошо, — сдаюсь я, — но мне не хотелось бы опять получить от тебя коробочку подаренной тебе «Годивы».

— Ладно, обещаю, — натянуто смеется Люси. Очевидно, на сегодня мы покончили с ее проблемами, потому что она спрашивает: — Кажется, ты говорила, что в эти выходные прилетает Жак? Ты сделала то, что я говорила?

— Бразильскую эпиляцию? Нет, это невозможно. Мне больше подходит польская: вместо того чтобы удалять лишние волоски, они их приклеивают.

— Ты безнадежна, — смеется Люси, но я живо представляю, как она сокрушенно качает головой из-за плачевного состояния моей внешности. — Может, мне удастся уговорить тебя хотя бы немного подправить форму бровей? К мисс Барретт нужно записываться за полгода, но у меня с ней договоренность на завтра. Я все равно не вернусь домой к этому времени, так что сходи вместо меня. Пожалуйста.

— К ней запись на шесть месяцев вперед? Тогда, может, я продам твою очередь на аукционе «И-бэй»?

— Нет, не нужно. Это мой подарок тебе. Заметь, не передаренный. Только скажи мисс Барретт, что ты хочешь сделать трединг. Это сейчас самый писк. Никаких щипцов, волоски просто обвязывают ниткой и выдергивают.

— Значит, это не больно? — с надеждой спрашиваю я.

— Конечно, больно. А что не больно?

— Мы все еще говорим о бровях или о чем-то другом? — уточняю я, услыхав грустные нотки в ее голосе.

— Все больно, — повторяет Люси и быстро вешает трубку.