До вечера времени оставалось еще много и мы решили вернуться в замок. Первым делом я должен показаться Викане, а затем предстояло собрать совет, на котором обсудить неотложные проблемы. Лаэр ушел разыскивать Мистира, а ваш покорный слуга направился в покои Виканы, в коих застал довольно двусмысленную сцену. Недорезанный 'приносящий смерть' лежал с голым торсом на кушетке и признавался в любви моей супруге. Викана осматривала заживающую рану сопляка, млела от удовольствия и только робко возражала на его слезливые излияния.

– О женщины! Вам имя – вероломство! – выдало подсознание цитату из Гамлета.

Я, молча стоял, оперевшись плечом о косяк двери и слушал воркование этих голубков, вычищая кончиком кинжала грязь из под ногтей. Тузик первым заметил хозяина и молча уполз под кровать решив не испытывать судьбу в семейных разборках. Конечно, я понимал, что никаких намеков на измену в данной ситуации не было, а Викане просто приятно выслушивать славословие своей красоте и женственности от смазливого юноши, но ревность все-таки начала грызть меня изнутри. В происходящем была и моя вина, потому что Викана в ее положении требовала к себе повышенного внимания, ласки и заботы, а законный супруг постоянно появляется только за полночь, весь и избитый и измочаленный, от которого не только ласки, даже доброго слова не услышишь.

Наконец мое присутствие было замечено, и сладкая парочка шарахнулась друг от друга как ошпаренные коты. Первым попытался смыться из комнаты гвельф, юноша схватил в охапку свои вещи и пулей бросился на выход, чуть не сбив меня с ног. Я благоразумно посторонился, но в последний момент подставил искусителю Виканы подножку и пока тот был в полете, добавил пинка для скорости. Раньше я не замечал за собой особых футбольных талантов, но в этот раз мне удалось пробить пенальти по заднице гвельфа, не хуже Пеле или Марадонны. Юноша улетел с воплем в коридор, а я снова облокотился на дверь и продолжил чистить ногти.

– Ингар это совсем не то о чем ты подумал, я просто перевязывала Антилу рану, а он благодарил меня за лечение, – начала оправдываться Викана.

– А с какой стати я должен о чем-то думать? Ты абсолютно свободная женщина и к тому же гвельфийская принцесса, удержать тебя силой рядом с собой я не могу. Зачем мне устраивать сцены ревности и прыгать как козлу брызгая слюной? – начал я, подленький разговор, понимая, что такая месть не соответствует тяжести проступка Виканы, но уязвленное самолюбие победило здравый смысл.

– Прекрати немедленно, как ты мог только подумать о таком? – вспыхнула Викана.

– А зачем мне думать? Я все видел своими глазами и слышал своими ушами, как этот красавчик объяснялся тебе в любви, а ты даже не пыталась его отшить, – продолжил я экзекуцию.

– Да ты, да я …, – переклинило принцессу, и она задохнулась не в состоянии произнести ни слова.

– Ну что проняло тебя красавица, будешь знать как шашни с другими мужиками крутить! – прозвучал внутри злорадный голосок и я, развернувшись, сделал шаг к выходу из комнаты. За спиной послышались всхлипывания Виканы и меня словно током ударило:

– Ну что идиот добился своего, довел до истерики любимую женщину? Ревность в заднице взыграла, остроты чувств не хватает? Чего добиваешься, устроить из-за ерунды разрыв с женой? Немедленно назад и проси прощения придурок, пока дело до серьезного не дошло!

Резко развернувшись, я вернулся в комнату, обнял плачущую принцессу и зашептал, целуя ее в заплаканные глаза:

– Прости меня ревнивого дурака, я сам не знаю, как это у меня получилось. Увидел, как этот сопляк перед тобой распинается, даже свет в глазах от злобы погас. Я даю слово, что больше такого не случится.

– Милый и ты тоже прости меня глупую, тебя постоянно нет рядом, вот, я от скуки и позволила себе маленькое развлечение, слушая Антила.

– Любимая я приложу все силы, чтобы быть с тобой как можно чаще, дороже тебя у меня никого нет. Господи, мне так хорошо и тепло рядом с тобой, а я бездарно упускаю время, которое можно провести вместе. У меня от запаха твоих волос голова кружится, а от прикосновений к твоей коже мурашки по всему телу. Тебя можно оторвать от меня только вместе с моей жизнью. Вот говорю тебе такие слова, а самому опять нужно бежать решать чужие проблемы, прости меня за это.

– Милый я понимаю, как тебе тяжело, но мне плохо, когда тебя нет рядом. Иди, тебя ждут дела, только прошу, береги себя, без тебя мы умрем.

– Викана я буду стараться быть осторожным и не лезть сломя голову в пекло. Будем надеяться, что боги нас не оставят. Да вот еще, я сейчас уйду на совет, а ты найди этого Антила и успокой, а то, как бы мальчишка с перепуга дел не натворил, – сказал я и, поцеловав жену, вышел из ее покоев.

Пока ваш покорный слуга устраивал сцену ревности жене, Лаэр нашел Мистира, и они дожидались меня в его кабинете. Повестка дня обещала быть очень насыщенной, и разговор предстоял сложный. Ингур еще не подошел в замок, и мы решили начать без него.

Первым пунктом в повестке стоял вопрос об отправке почтовых птиц по всем возможным адресам с известием о том что 'Нордрассил' жив, а также приказом гвельфам и хуманам немедленно отправляться в Кайтон.

Вторым вопросом, который требовал особого внимания, являлась подготовка похода в джунгли. На этом фронте дела двигались довольно успешно. Ингар с помощью гвельфов закупил достаточно продовольствия и материалов для обустройства на новом месте. Удалось купить походную кузницу и семена для посева зерновых и овощных культур, скотину на развод и недостающее оружие и доспехи. В принципе можно было отправляться хоть завтра, но нужно сначала определиться с составом экспедиции.

Уводить всех хуманов и гвельфов из Кайтона было нельзя, и поэтому мы почти час спорили о том, кто должен уйти, а кто остаться. В конце концов, мы пришли к устроившему всех компромиссу. К 'Нордрассилу' уйдут все женщины и дети гвельфов и семеро гвельфийских мужчин. Тридцать пять хуманов и двадцать две будущие невесты тоже уходят из города. Ингур с двадцатью воинами переберется в замок и до особого распоряжения подчиняется более опытному Мистиру. Все оставшиеся в Кайтоне хуманы и прислуга гвельфов, объединяются в один сводный отряд. Связь с Кайтоном будет поддерживаться с помощью почтовых птиц, которые уже были закуплены Мистиром. Выход каравана из города предварительно был намечен на послезавтра, через день после операции в 'Старом якоре'.

Самым сложным вопросом, поднятым мной на совещании, оказалось предложение подключить к охране 'Нордрассила' народ темных эльфов. Мое заявление сразу было встречено в штыки, как Лаэром, так и Мистиром. Выдержав первую бурю гнева, я начал давить на гвельфов фактами.

– Мистир сколько гвельфов находится вне Тарона, и пережили катастрофу? – спросил я.

– Я точно не знаю, но по моим прикидкам от ста пятидесяти до трехсот.

– Значит, будем считать двести. А сколько темных эльфов на Геоне вы знаете?

– Насколько мне известно, год назад у них было около трехсот воинов, три с половиной сотни женщин и шесть десятков детей, – ответил вместо Мистира, Лаэр.