Мы за этими двумя парочками долго следили, самыми ехиднами ядовитыми. У нас отдел электронной разведки хороший был. Там были ребята из Сан-Хосе, и двое еще из Пало-Альто, они от погромов сбежали, в Стэнфорде там вообще студенты стали всех белых убивать, кто в Черную Партию не записался. Так что они настрой имели правильный, пока не выследили всех — не успокоились. И защиты вскрыли, и в навигацию вошли, все как полагается.

Клинтоны чаще всего сидели в своем доме под Вашингтоном. Шикарный северный пригород, парки, на Уайтхэвен-стрит там вообще рядом с ними британское посольство. Как же без британского посольства. Ведь бывший президент ебет там бывшего госсекретаря. Хотя завидовать тут нечему. Зато дом — в сплошном саду.

Мы туда отправили группу «Орегонских бобров». На обычном минивэне, в комбинезонах ремонтников. Один врубил отбойный молоток и стал вскрывать асфальт у края тротуара, а другие под этот грохот пристрелили охранника у входа, сняли трех других на территории и отключили камеры. Передатчик в фургоне заглушил сотовую связь, и несколько минут можно было работать спокойно.

Этих минут понадобилось не больше трех. Старую сучку взяли у бассейна. Она подняла голову из шезлонга, ей сказали, что лопнула водная магистраль и сейчас будет заливать, заткнули рот, замотали скотчем, как сосиску, сунули в синий ящик с надписью «Ремонтное Управление DC4 отдел» и отнесли в фургон. Думали, Билл в спальне дает минет студенточке, но он был в кабинете и надиктовывал мемуары на компьютер, клянусь — все врал, сука, и при этом лицо у него было такое важное, словно он расписывал Иисусу сценарий Второго Пришествия. Он увидел пистолет и как лапочка дал себя спеленать и погрузить.

А вторая группа «бобров» на двух «Хаммерах» заехала с ночи мимо дорог и на заброшенном участке ждала на связи. Когда фургон с грузом вышел на маршрут, они перехватили его в заранее арендованном гараже (еще несколько помещений мы приготовили для подстраховки на других направлениях, если придется удирать от погони в какую придется сторону). Груз перекинули в «Хаммер» с эмблемами и флажками Центрального Национального Союза Штатов — и дунули.

Нормально ушли. Никто не проверял и ничего не спрашивал. Кругом бардак, над крышей «Хаммера» пулеметчик за пулеметом торчит — да ну их на хрен, этих военных, едут — значит надо.

А Обама окопался на острове Мартас-Винъярд. Это в бывшем Массачусетсе, у побережья. У него там поместье акров тридцать, пляж, все дела, что ты. Помесь крепости с курортом.

Когда стемнело, «Пенсильванские доги» подъехали к узкому заливчику под Фолмутом, надули резинку и тихим ходом на моторе пошли к острову. Его обойти с другой стороны, к Эдгартаунскому пруду, это миль двадцать будет. В темноте пятерка захвата дошла до места, миновала сигнализацию, и когда стало светать — все и провернули.

Там двое охранников были, из Антифа, так потом, когда уходили, их повесили на баскетбольных кольцах у бассейна. Очень уж «доги» Антифа не любят. Командира потом за этот Голливуд понизили на два месяца. Хороший такой парнишка, кстати, Кларенс Суини. У него когда-то погромщики дом сожгли и сестренку убили.

Прислугу, конечно, пришлось нейтрализовать. Повар, садовник, две горничных. Что делать. А дети наверху даже не проснулись. Чистая работа.

А этих взяли в спальне, рассвет — самый сон, оглушили прямо в койке и упаковали.

Волочь их до берега и везти потом в резинке — это стремно. Мы заранее арендовали 407-й Белл, самый подходящий вертолет, расписали красными крестами под санитарный; заранее позаботились о заправке. Сел он на рассвете посреди луга перед домом, погрузили голубчиков, запрыгнули сами — и привет от звездного знамени! Обычное дело, с озабоченным стрекотом повезли какого-то инфарктника.

В старые времена поставили бы на уши всю страну и проверили каждую травинку, но старых времен давно нет, и наши милые супружеские пары приложили немало усилий, чтоб те благословенные старые времена кончились. Ну что ж… Создали новый мир? Теперь хлебайте в нем свой новый бесплатный суп.

Мы их специально подержали сутки в сарайчике. Помариновать. Как мясо для барбекю, чтоб мягче было. Утром и вечером — кусок хлеба и кружка воды. Туалет дважды в день — под кустом рядом. Пусть терпят и ссутся.

На второе утро стали выводить по одному на допрос. Интересно же посмотреть, как они себя вести будут. Палатка, стол, стул, напротив мы трое сидим, с краю секретарша на компьютере протокол печатает.

Сначала Билла привели, сел он, седенький уже, худенький, а все равно рыхленький какой-то. Гнилуха. Блять, кто нами правил!

— Ну что, — говорим, — это тебе не минет практиканткам давать? Не христиан бомбить в этой… в Европе, короче? Или, может, нас тоже найдут утром с пулями в затылке, а скажут — ограбление? Это ты, сука, начал страну разворовывать, саксофонист ебанный.

Сколько тебе платил Марк Рич, как ты показывал хуй Поле Джонс — нас не ебет. А главное — сколько трупов по твоей вине?

И тут Бенни Фрей откидывает кленку с травы под окошком палатки, и наш Билли-Саксофон видит инструменты: клещи там, ножовку, садовые ножницы и раскрытую опасную бритву. А рожа у Фрея, надо сказать, самая зверская. Щетина сизая, половины зубов нет, под распахнутой рубахой синий череп наколот. Как все ребята с такой внешность, нрава он самого мирного. Но пока молчит — страху наведет на шайку пиратов.

Фрей гнусно ухмыляется, показывая желтые осколки во рту, щелкает у ширинки садовым секатором и делает шаг к Биллу. Президент падает со стула в обморок.

— Бенни, — говорю я, — осторожней, дружище, у него сердце больное. А он нам еще нужен.

Спрыснули водой, связали снова, отнесли в тень под куст, Говард напротив сел, помповик на коленях.

Барак, надо сказать, О’Бама наш в ситуации, которая явно хорошим не пахнет, резко утерял свою обычную развязную наглость. Неким образом лицо его приобрело угодливое выражение, и даже поза, как он сидел на складном стульчике, выглядела угодливо.

— К тебе, парень, особые претензии — посочувствовал я — Это ты раздул ненависть черных к белым. Ты провоцировал черных измываться над белыми. Ты поощрял погромы и отстрелы белых полицейских. Это ты растлял школьниц, вводя общие раздевалки и душевые, и даже туалеты для девочек и «трансгендеров» — чтоб мальчики могли объявить, что вдруг почувствовали себя девочками и переться глазеть на них. Ты говорил публично, что США — мусульманская страна. Ты запретил выражение «Исламский терроризм». Ты ненавидел евреев и Израиль. Ну, что скажешь в свое оправдание, мусульманская рожа, враг народа?..

— Вы расисты, — сказал он, а у самого лицо делается пепельное. — Вы ненавидите меня, потому что я черный. Грязные подлые расисты.

А Бенни говорит:

— Нет. Потому что ты говно. А цвет говна значения не имеет. Ты мечтал развалить Америку. Ну вот — она развалилась. Доволен? Руку арабскому королю не хочешь напоследок еще раз поцеловать? Или жопу?

А Кайл закуривает очередную «Лаки Страйк», где он их достает одному Богу ведомо, он всегда курил, борьба с курильщиками его просто бесила, вот Кайл выдул струйку дыма в зеленый тент над головой и говорит: