фамилией? — со злобой в голосе уточнила она и ядовито спросила. — Или вам не по рангу сидеть за одним столом с Майской?

— Я не так давно ношу княжеский титул, — глухо пояснил мужчина. — Но будь иначе, то я посчитал за честь находиться в одной комнате с такой...

Он внезапно встал на ноги, отодвинув стул и отрывисто произнес:

— Извините, я не хотел вас обидеть.

Кустодий вышел из комнаты, а я едва не бросился следом.

— Я наверно не так поняла, — девушка обеспокоенно смяла салфетку. — Объясните мне, мастер, что я не так сказала?

— Он всю жизнь был Зиминым, — ответил я. — Точно знаю, что в его власти было сменить фамилию, чтобы никто не посмел относиться к нему с презрением. Но он выбрал другой путь. Как и вы.

— Нехорошо получилось, — девушка встала на ноги и выглянула в окно. Обеспокоенно произнесла. — Он отправился в машину. Неужели решил уехать в такую погоду?

— Станислав Александрович не настолько порывистый человек, — уверенно возразил я, но тут же подумал, что не знаю, на что способен мой напарник. — Я попрошу его вернуться в дом.

— Нет, — решительно заявила Авдотья. — Лучше это сделаю я. Он гордый человек и еще решит, что вы зовете его из жалости. А если он надумает остаться в своей машине ночевать, я ему заявлю, что составлю ему компанию. Ну не станет заставлять меня сидеть в этой коробке, верно?

Девушка храбро улыбнулась и направилась в сторону двери. Мы у Колей переглянулись.

— Вы тоже думаете, что эти двое вполне могут остаться ночевать в машине? — спросил его я.

— Авдотья точно может заупрямиться и из принципа сидеть в этой железке в грозу, — уверенно ответил парень. — Остается надеяться, что у вашего друга хватит здравого смысла увести ее в дом. Если же они одинаково упрямы, то сегодня я буду смотреть в ее комнате телевизор.

Парнишка состроил такую счастливую рожицу, что я невольно улыбнулся в ответ. И тут же подумал, что зрение могло сыграть со мной злую шутку. Вдруг мне и правда привиделись блики в его глазах. Гроза за окном была все ближе, и почти сразу за вспышками молний раздавались раскаты грома.

— Я могу проводить вас в вашу комнату, — предложил Коля. — Вы там освежитесь с дороги, переоденетесь и отдохнете. Вряд ли, конечно, наша одежда покажется вам достойной. Но поверьте, хоть мы тут не носим шелка, но и лохмотьях не ходим. Зря ваша подопечная решила, что здесь живут темные люди.

— Она мне не подопечная, — поправил я. — Не обращайте внимания на эту девицу. Она просто избалована. Да и вряд ли захочет остаться здесь надолго.

Парень нахмурился, а затем уточнил:

— Думаете, что она решит предложить себя в полюбовницы Двушкину?

— Меня это не особенно удивит, — вынужден был подтвердить я. — Марфушечка ничего не умеет и вряд ли захочет научиться. Да и работать она не любит.

— Надо будет предупредить ее, что незачем лезть в это болото.

Парень тут же осекся и пояснил:

— Я имею в виду, что ничего хорошего с барином ей не светит. Он хочет себе достойного сына, а на женщин, которые рожать будут, ему плевать. А те, кто понесут дочерей и вовсе... остаются ни с чем.

Последние слова он произнес почти шепотом и тут же всполошился.

— Заболтал я вас, господин. Надо посуду убрать, а потом проверить везде ли окна прикрыты.

Коле не удалось скрыть нервозность и сбить меня с толку. Я встал со стула и повернулся к нему. Затем скрестил руки на груди и вкрадчиво поинтересовался:

— А как так получается, что все дочки Двушкина оказываются сиротами? Неужто ни одна из девиц, из тех, что понесли, не захотела оставить себе дитя? Не пожелала дать дочке свою фамилию, а не обрекать несчастную на судьбу безродной?

— Вам лучше спросить об этом у Никона, — не оборачиваясь сказал паренек.

— То есть никто из его любовниц не забрал ребенка. Ни одна, — проговорил я словно сам для себя. — Отправили детей в город на воспитание, а затем нашли смерть на болотах. И все они плохо относились к мальчику.

Картина в голове начинала складываться. Правда, все мной представленное не поддавалась логике. Но это был единственный вариант, который мог ответить если не на все вопросы по убийствам, то на большинство.

— Все так, — согласился Коля, и тут же замолчал, запоздало поняв, что сболтнул лишнего. Но я уже хитро взглянул на него, а затем уточнил:

— Выходит, ты и есть тот самый сын барина?

Парень обернулся и испуганно посмотрел на меня.

— Все хорошо, — успокоил его я. — Мы пришли с миром. И просто хотим поговорить по поводу вашего отца.

Коля вздохнул, а затем все же кивнул:

— Двушкин — мой папенька. Вы верно подметили, мастер некромант. Давно догадались?

Последнюю фразу он произнес с явным любопытством. И я ответил:

— После того, как заметил твои сапоги. Они шились по ноге для своего владельца и вряд ли за кем-то донашивались. Такая обувка дорого стоит.

Парень покачал головой:

— Наблюдательный вы, — с восторгом произнес он.

— Если быть честным, до самого конца я не был уверен, — признался я. — Но после того как ты подтвердил мои предположения, последние сомнения отпали.

— Так о чем вы хотели поговорить? — с интересом уточнил Коля.— Почему ты тут живешь, а не в доме отца?— Никон вечно на меня злиться. Все ему во мне не так. И хожу неправильно и говорю не то. И слушаю его в вполуха. И отвечаю невпопад. А сестра меня привечает. Она мне работу доверяет, на лошадях ездить научила, ухаживать за ними. И никогда не звала убогим, как Никон. Не попрекала тем, что я не такой как все. Здесь люди на меня смотрят как на равного, не кланяются и не плюют через плечо, когда я отвернусь. Да и не нужен я папане. Он даже не спрашивает где я ночую и чем занят. Все мечтает получить от очередной своей полюбовницы настоящего наследника и тогда уж отказаться от меня с чистой совестью.

— А что ты знаешь, про призраков на болоте, — решился спросить я, не надеясь на чудо.