Даже Лапка с утра грустила. Пятнистая кошка сидела на подоконнике и время от времени жалобно мяукала. Кассандре стало интересно, на что она смотрит. На лужайке резвилась пара скворцов. Кошка с тоской наблюдала за их возней. На кладбищенских воротах висел замок.

Теперь, увидев, как Фалько тащит из могилы мертвую женщину, Кассандра сомневалась, что еще хотя бы раз заставит себя отправиться на кладбище.

Девушка содрогнулась, вспомнив мертвую руку, свисавшую с края оловянного таза. Неужели такая участь ждала и Ливиану? Наверняка. Другого объяснения не существовало.

Хорошо, что она не успела позавтракать. Кассандра пыталась вызвать в памяти образ живой, веселой Ливианы. Она не желала думать о том, что подругу, возможно, разрезали на куски. Не желала, чтобы этот кошмар вытеснил светлые воспоминания.

Обед принесла Сиена. Вероятно, Агнесса решила, что после возвращения жениха племянница больше не нуждается в конвое.

— Он ушел, — сообщила камеристка. — Синьор да Перага. Сказал, что проведет в городе несколько часов, чтобы вы могли выйти из комнаты.

— Я не прячусь от Луки, — отрезала Кассандра.

— Конечно, нет, синьорина.

Сиена хотела уйти, но замешкалась в дверях.

— Простите, синьорина, но, быть может, лучше радоваться тому, что мы имеем, чем жалеть о том, что никогда не будет нашим, — произнесла Сиена, не оборачиваясь. Голос ее звучал мягко, но в словах слышался упрек.

— Не тебе подсчитывать, что я имею! — огрызнулась Кассандра. — И не тебе решать, чему мне радоваться!

Сиена повернулась к хозяйке.

— Простите меня, — промолвила она с дежурной улыбкой. — Я забылась.

Камеристка сделала реверанс и вышла из комнаты.

Кассандре хотелось заорать во все горло или что-нибудь разбить. Девушке было невыносимо стыдно за свою грубость — сестру бедняжки Сиены ведь так и не нашли, но она поспешила похоронить стыд во вспышке гнева, заполонившего ее душу, словно поднявшийся со дна ил.

Кассандра бросилась на кровать и горько разрыдалась от стыда, гнева и отчаяния. Решено. Она больше не выйдет из своей комнаты. Останется старой девой и умрет в одиночестве, среди пыли и паутины.

Три дня Кассандра не выходила из комнаты. Нарисса приносила ей еду, уговаривала одеться, но девушка категорически отказывалась и от того, и от другого.

На четвертый день вместо деликатного постукивания Нариссы на дверь спальни обрушился град бесцеремонных ударов. Кассандра с головой укрылась одеялом и притворилась спящей.

— Вот ты где! — послышался голос Мадалены. Через мгновение Мада сдернула с подруги одеяло. — Боже мой! Что и говорить, я пришла вовремя.

Мадалена распахнула шкаф и принялась копаться в Кассандриных платьях. После долгих раздумий она выбрала темно-синий наряд, прибывший от портного на прошлой неделе. Держа платье на вытянутой руке, Мада швырнула подруге нежно-розовый корсет.

— Что ты делаешь? — воскликнула Кассандра, машинально вытянув руки, чтобы поймать его.

Мадалена одарила подругу очаровательной улыбкой.

— Спасаю тебя. И твой брак. Встряхнись. Остальное я беру на себя.

Кассандра и сама понимала, что надо встать, что оставаться в постели, когда лучшая подруга специально приехала, чтобы ее расшевелить, по меньшей мере невежливо. Но мысль о том, чтобы облачиться в тяжелое платье, сделать прическу, выйти в портего и завести светскую беседу, казалась девушке невыносимой.

— Ах, Мада, я так устала! — простонала она. — Давай посидим здесь.

Мада сморщила нос.

— С каких пор ты превратилась в калеку? Или ты вправду повредилась рассудком и решила похоронить себя в четырех стенах? — Она указала на Лапку, сосредоточенно царапавшую дверь. — Даже кошка хочет на волю.

Кассандра завернулась в одеяло.

— А я нет. Я вполне могла бы остаться здесь навсегда.

— Не выйдет. Или ты забыла: завтра моя свадьба. Я не пущу тебя на церемонию в ночной рубашке. — Мадалена улучила момент и с торжествующим видом отобрала у подруги одеяло. — Твоя тетушка собирается послать за лекарем, если ты не прекратишь упрямиться.

Кассандра застонала. Жестокосердный доктор Орсин стал бы пичкать ее горькими травяными отварами и с извращенным удовольствием сажать на нее пиявок.

— Ладно. Ты победила, — признала Кассандра, стягивая через голову ночную рубашку. Переодеться в свежее было не так уж плохо.

— Агнесса победила. Выиграла битву, но выиграет ли войну? — загадочно произнесла Мада, распутывая шнурки корсета. — Что с тобой творится? Ты ненавидишь Луку?

— Нет, — ответила Кассандра, придерживая шнурки, чтобы Мадалена не затягивала их слишком туго. — Я его просто не люблю.

— Понятно. — Мада подала ей синее платье. Знаешь, я видела, как он садится в гондолу в день твоей первой примерки. Мы с Марко шли на обед к Кристиану. Лука заметно возмужал за эти годы, не находишь? Неужели он тебе ни капельки не нравится?

— Мне? Нет, не нравится…

Ей сделалось не по себе от собственных слов, она сама не знала почему. Кассандра рассеянно расправила юбки. Платье сидело на ней безупречно.

— Постой. Ты видела Луку? Неделю назад?

— Я его окликнула, но он куда-то спешил, — сообщила Мада.

Кассандра обратилась мыслями ко дню первой примерки. Сиена утверждала, что столкнулась с Лукой на рынке, но тогда Кассандра решила, что камеристка ошиблась. Зачем Луке скрываться? Что за нелепость! Если только он не готовит какой-нибудь сюрприз. Кассандра поежилась.

Мадалена одернула лиф ее платья:

— А почему он тебе не нравится?

Кассандра посмотрелась в зеркало. Платье замечательно подходило к ее рыжим волосам.

— Потому что… — Она запнулась. Сказать правду или выдумать очередную ложь? Если во всем признаться, Мада поймет. Она обожает драматические любовные истории.

Кассандра собралась с духом:

— Потому что я встретила другого.

Едва начав говорить, она уже не могла остановиться, пока не выложила все от начала до конца. О том, как повстречала Фалько в день похорон, о поцелуях под мостом Риальто и ночи в мастерской Томмазо. О раздиравших ее страстях, боли и чувстве вины. Кассандра рассказала подруге обо всем, кроме убийств и недавней сцены на кладбище.

Как ни странно, Мадалена ни разу ее не перебила, даже не спросила, в чем она была на маскараде или в какую сторону кривилась улыбка Фалько.

Поведав свою историю, Кассандра замолчала. Молчала и Мада. Потом взяла подругу за руку. На ее тонких пальцах сверкали драгоценные камни, бриллиант, сапфир и изумруд.

— Ты меня удивила, — промолвила Мада.

Кассандра опустила голову. Наивно было думать, что подруга ее поймет.