наконец-то нашедшей спасение. Тогда ей не придется рассказывать про себя ничего. Она будет человеком без прошлого, с новым именем, если захочет. И её странный вид никого не напугает и не смутит. А мне нужно вернуться и представить всё так, будто бы она случайно погибла во время нашей «беседы».

– Анна, послушайте меня. Я не могу больше находиться тут с вами, мне пора возвращаться, иначе у нас могут быть проблемы. Вы знаете теперь, что нужно делать. Вы спасены.

– Вы ещё вернетесь сюда?

– Нет. Боюсь, что моё возвращение и встреча с вами – я понимаю, на что вы намекаете, – это слишком опасно для всех. Поэтому здесь и сейчас мы прощаемся с вами. Вы прощаетесь со своей прошлой жизнью.

– Спасибо вам… – я видел, как расплываются её черты, и покидал этот мир. Конечно, я вернусь. Буду наблюдать издалека. Но ей об этом лучше не знать.

Мне надо было успеть переместиться ещё в один мир, где шла жестокая беспощадная война, я знал это. Там, на поле боя, я подобрал изуродованное тело убитой женщины и забрал его с собой. От лица её почти ничего не осталось, так что понять, кто это, было невозможно. Вместе с этим телом я вернулся в белый карцер и уложил его на полу. В этом карцере не было камер, их давным-давно убрали по моей личной просьбе. Испачкав свои руки в крови этой безымянной женщины, я обтер вокруг стены и пол, свою рубашку и лицо. Пусть это будут следы борьбы и отчаянного сопротивления. Пусть Совет думает, что я обезумел и забыл про их указания, в порыве злости убив Анну. Осмотревшись вокруг, я остался доволен. Только руки мои снова были в крови, и сейчас с этим надо было смириться. Я сидел на белом полу среди окровавленных стен и никак не мог понять, почему я вообще столько лет занимался тем, что убивал людей. Потому что верил в какие-то навязанные истины, потому что ничего другого не видел в жизни? И что я делаю теперь? Пытаюсь вырваться из этой трясины, спасаю людей, идущих против правил. И надеюсь, что смогу спастись сам?

7.

Я вышел из карцера, оставив за собой открытую дверь. В коридоре уже стояли солдаты в черном. Палача без белой накидки они не видели никогда и в изумлении наблюдали за мной, никто из них не решился пойти следом. Я прошёл в тюрьму и остановился напротив камеры Льена. Он молча поднял на меня глаза:

– Скажи мне, почему?

– Потому что ты не смог ничего сделать для неё. Поэтому я сделал то, что мог.

– Убил?

– Нет.

– Я не понимаю, – Льен встал и подошёл к решетке, взялся за неё руками и внимательно смотрел на меня, разглядывал лицо, окровавленные руки.

– Теперь её нет в нашем мире. Я перенёс её подальше отсюда. Там она сможет прожить долгую, спокойную жизнь. Таков был её выбор. И плата за то, что ты сможешь остаться в живых. Тебе на память она оставила новое имя – Линкок. Под ним ты продолжишь делать своё дело на благо нашего мира.

– Не надо мне врать. Это не может быть правдой! Никто не позволил бы тебе совершить такое.

– Мне не нужно ничье позволение. Я свободен в своём выборе. Так же как и любой человек, живущий в нашем мире.

– Но как? Я всё равно не понимаю. Почему ты, Палач, помогаешь нам? Почему ты открыл мне своё лицо? – Льена трясло мелкой дрожью, я не мог понять, боится он меня, своей судьбы или чего-то ещё.

– Потому что я больше не Палач. Потому что я сделал слишком много зла, чтобы оставаться Палачом. Можешь считать, что вы с Анной – это моё искупление и освобождение.

Дверь, ведущая от карцера к камерам, с шумом распахнулась, и внутрь вбежали Судья и Элен. На их лицах я легко прочел страх и злость. Всегда на их лицах я видел только злость. Наверное, и моё лицо было таким же. Раньше.

– Рей! – Судья кричал что было сил. – Что ты наделал?

– Ничего особенного.

– Ты же убил её! Растерзал! Ты никогда такого не позволял себе без приказа! – Элен трясло от ужаса, я видел бледные губы и лицо. Мой взгляд опустился к её руке – она была забинтована. Перехватив мой взгляд, Элен спрятала руку за спину и зашипела, совсем как змея. – Зверь! Ты потерял над собой контроль!

– Да, я сделал это. Она была слишком гордой, слишком… Безнадежной. Я же говорил Совету, что устал. И вы наверняка помните наш недавний разговор? – Элен ошеломленно молчала, Судья косо посмотрел на неё, но не стал ничего спрашивать.

– Ты нарушил все правила, все приказы. Ты вышел из-под контроля. Нельзя так грязно делать свою работу! – Судья не подходил ко мне близко, за его спиной собирались солдаты в черном. Понятно, они готовятся к тому, что я буду нападать.

– Это ещё раз говорит о том, что я не хочу больше делать свою работу. Никак. И я готов выйти из должности спокойно, если вы примете мои условия. Иначе – весь город узнает правду, которую знаю я.

– Говори, – из-за спин солдат вышел Морт. На лице полное безразличие вплоть до отвращения, светлые волосы лоснятся, золотой пояс туго перетянул худощавую фигуру.

– Я не собираюсь убегать из этого мира, но настаиваю на полной свободе перемещений для себя. Никакого контроля надо мной. Мне нужна должность в войсках, Льен в подчинение. И всё остальное, что полагается обычным военным. Для Льена уже готово новое имя, для себя я оставлю своё. Но носить общую форму я не буду. Пусть все видят меня таким, какой я есть на самом деле. Никакого преследования и упоминания моего прошлого и прошлого Льена. Новая жизнь для нас двоих с чистого листа. И вы можете быть спокойны. Я не стану вмешиваться в ваши дела.

– Странные просьбы для бывшего Палача. С чего вы так радеете за Льена, он же преступник? – Морт был всё так же спокоен, вышел вперед и встал перед Судьей и Элен.

– Покажите мне того, кто не является преступником в этом месте. И поверьте, я знаю, что преступление Льена не самое страшное среди того, что совершили мы с вами, – от моих слов Элен передернуло, Судья сжал кулак, а Морт удивленно вскинул бровь.

– Вы, Рей, ничего не сможете доказать.

– Я и не собираюсь ничего никому доказывать. Просто мне дорог этот мир, люди, живущие в