— …аблям Инквизиции. Голос, который вы слышите, принадлежит ярлу Гримнару. Прошу вас отказаться от текущих планов. Примите эту просьбу в духе, в котором она подана. Жаль, если мне придется повторить ее уже как предупреждение. Говорит фенрисийский корабль «Скрамасакс», всем кораблям Инквизиции. Голос, который вы слышите…

— Они не особо довольны, — произнес Дарфорд, стоя рядом с Анникой. Его винтовка была перекинута за плечо.

Я поднялся по ступеням к трону Тальвина, заняв свое место на помосте.

— Мы имеем дело с орденом, который несколько раз порицали различные епархии Экклезиархии, и который также попадал под расследование Инквизиции. Волки — гордые души и имеют полное право гневаться из-за того, как наши повелители обходятся с миром, за который они сражались. Но они очень наивные, если считают, что кто-то прислушается к их словам.

Малхадиил направился за мной, его неуклюжая походка притянула к себе взгляды всех присутствующих.

— Но если они отреагируют… неблагоприятно?

— Нет.

— Но вдруг?

Я не хотел об этом думать. Этот путь вел в безумие.

— Тальвин?

— Да, сэр.

— Покажи мне флот, пожалуйста.

— Слушаюсь, сэр. Навести оккулюс на флот. Ауспик — отслеживать и передавать каждый сигнал.

Перенастройка не заняла много времени. Даже спустя несколько месяцев после изгнания Великого Зверя большинство прибывших кораблей представляли собой переоборудованные для перевозки Имперской Гвардии крейсеры. Должно быть, на поверхности находилось около миллиона выживших солдат, не учитывая нескольких миллионов сервиторов.

При виде кораблей меня посетила мысль, которую я не смог подавить.

+ Что, если нам не удастся? + отправил я Малу.

С той стороны помоста раздался смех, как будто я сказал что-то веселое. На него взглянули члены экипажа, которых он, впрочем, полностью проигнорировал.

+ На этот вопрос можно подобрать так много ответов, брат. Проблема в том, что неверных ответов здесь нет. Можно сказать, что сама нечестивость падшего примарха взывает к тому, чтобы мы со всей поспешностью изгнали порчу из империи человечества, — и это правда. Или можно сказать, что лучше потерять сотню рыцарей, чем целый мир невинных душ. +

+ Еще пару месяцев назад я бы считал так же, + я не поворачивался к нему во время разговора. Одним из преимуществ телепатического единения была возможность одновременно заниматься другими вещами. + Но взгляни на то, что планируют ордосы. Ради чего мы шли в бой и гибли десятками, раз Инквизиция все равно собирается стерилизовать и депортировать население? Мы потеряли сотню рыцарей ради людей, которые теперь обречены на страдания и смерть, несмотря на наши жертвы. Я не вижу тут справедливости, Мал. +

+ Когда ты представляешь все в таком свете… Прямо кровь стынет в жилах. +

+ Думаю, я понимаю, о чем говорит Анника. В подобных обстоятельствах реакция Волков — и без того достаточно благородная — обретает совершенно новую праведность. Они также потеряли воинов. Сколько из них умерло во славе, защищая обреченное население? И лишь затем, чтобы их гибель оказалась напрасной?

Малхадиил отправил мне образ усталой улыбки.

+ У меня нет для тебя ответа, брат. Желал бы его иметь, но нет. +

Мне вдруг захотелось поговорить с Брандом Хриплой Глоткой, хотя я сомневался, что от этого будет хоть какая-то польза.

Капитан Кастор с суровым выражением на лице сообщил результаты.

— Флот насчитывает двадцать восемь кораблей, способных вести пустотный бой, сэр. Восемь из них — перехватчики и военные корабли Титана серых орденских цветов. С «Карабелой» — девять. Еще шестнадцать — фенрисийские, принадлежат Волкам, включая линейный корабль «Скрамасакс». Оставшиеся три — крейсеры Инквизиции во главе с кораблем Имперского Флота «Надежда Корела», которую реквизировал для операции лорд-инквизитор Гесмей Киснарос.

Волки превосходили нас в космосе. Значительно. У них было шестнадцать кораблей, которые наверняка представляли собой половину флота ордена.

— А армейские корабли Имперской Гвардии?

— Ведра с гайками и раздувшиеся китобои, сэр. Всего двадцать. Ни один не способен на бой. Даже если они будут палить из своих пушечек день и ночь напролет, то лишь оцарапают нас, да и то если повезет.

Если что-то пойдет не так, корабли Волков и Гвардии превосходят нас три к одному. Даже с учетом того, что транспортные суда бесполезны в пустотной войне, обстоятельства складывались не в нашу пользу.

Я поблагодарил капитана и поглядел опять на Аннику.

— Несмотря на все возражения, Волки подчиняются имперскому закону, госпожа.

Она оскалила зубы, что совершенно не напоминало улыбку.

— Надеюсь, ты прав, Гиперион.

Анника оставила мостик, ее группа последовала за ней. Дарфорд кивнул мне, Кхатан одарила улыбкой, а Василла — тихой молитвой. Кловон лишь бросил на меня косой взгляд, в то время как Меррик не удосужился сделать даже это. Его кибермастиф потрусил следом.

+ Как спина? + отправил я Малхадиилу, когда они вышли.

+ Словно в огне. Не волнуйся за меня, брат. Думаю, капитан Кастор хочет узнать…+

— Приказы, сэр? — спросил Тальвин.

Я наблюдал за тем, как на оккулюсе вращается горящий Армагеддон. Прямо сейчас, пока мы ждем на орбите, население целых городов выгоняли из своих домов. Что им говорили? Какую сладкую ложь вливали в уши, чтобы они охотно прошли стерилизацию и безропотно отправились в трудовые лагеря?

Я считал, что мы умираем ради людей. Верил, что мы отдаем жизни, дабы очистить мир от зла.

Оказалось, мы гибли только для того, чтобы сохранить промышленную инфраструктуру планеты, чтобы Армагеддон мог и дальше штамповать по десять миллионов танков в год, но уже руками новых колонистов. Я не был уверен, стоило ли это таких жертв, хотя почти мог представить, как бы спорил со мной Думенидон.

«Армиям человечества необходимо это оружие, — сказал бы он. — Что такое потеря одного мира по сравнению со всеми теми, кто погибнет без армагеддонского оружия?»

Да, он оказался бы прав, но эта правда плохо пахла. Вот почему Галео постоянно советовал нам не ставить под сомнение приказы командиров. Слишком много правд. Не нам выбирать единственную. Нам необходимо делать то, что прикажут.

— Будем ждать, — сказал я Тальвину, — и надеяться, что наши повелители хорошо все обдумали.

I

Волки не были дураками. Они знали, какая судьба ждет защитников Армагеддона. Пусть Волки и оставались бессильными на земле, это не удерживало их от того, чтобы пытаться всеми способами приостановить депортацию населения в рабочие лагеря. Стали поступать доклады о том, что Волки угрожают инквизиторским штурмовикам, а конвои с гражданскими лицами не добирались до пунктов сбора. Если Волки укрывали их, то делали это с такой хитростью, что орбитальная разведка не могла их обнаружить.