— Блеск, — киваю я в ответ.

— Полный блеск, — говорит Джей Ди.

— Блеск и потряс, — выпаливает Бо.

— Полный блеск и полный потряс, — добавляет Джей Ди.

Появляется Хлое и кладет свои ледяные ладошки на мои руки, а я смотрю на пол и думаю, что кому-то потом придется пылесосить, а Лорен приветствует Бакстера натужной улыбкой, и вся тяжесть ситуации начинает становиться очевидной большинству из нас, когда мимо проходят Бриджет Фонда и Джерлинда Костифф.

— Давайте, эээ, что ли, есть?

Дамьен хлопает в ладоши, выводя самого себя из задумчивости, чем застигает нас, погруженных каждый в собственное молчание, врасплох. Элисон выглядит такой пьяной и смотрит на Лорен с такой нескрываемой ненавистью, что меня охватывает неодолимое желание улизнуть.

— Это с твоей стороны, эээ… очень галантно, — говорю я Дамьену.

— Ну, мне просто показалось, что нам стоит сесть за стол раньше, чем к одиннадцати начнут прибывать всякие несущественные личности, — говорит он и, крепко ухватив Элисон за руку, начинает оттаскивать в сторону от нас.

Эту фразу следует воспринимать как знак всем остальным перейти на второй этаж, где накрыт банкет.

— В воздухе пахнет безумием[99]? — шепчет мне Джей Ди.

— В клубе Lure в два часа ночи будет производиться массовое клейменье свиней, — шиплю я ему в ответ. — Твое имя в списке.

— Ох, Виктор, — бормочет Джей Ди. — Отвечай за базар.

Мы будем скользить по поверхности вещей…

Ни один из нас не в состоянии понять, каким таким образом уже наступило одиннадцать часов, хотя, в общем-то, какая разница, ведь беседа вьется вокруг того, как прошлой ночью Марк Вандерлу «случайно» съел сандвич с луком и чем-то там, просматривая секс-записи Роба Лоу, которые оказались «сплошным разочарованием», и какие клубы самые лучшие в Новой Зеландии, и что за увечья кто-то там получил на концерте Metallica в Писмо-Бич, и как Харли Томпсон исчез со съемочной площадки в Финиксе (тут мне пришлось прикусить язык), чем на самом деле занимаются борцы сумо, об ужасном кино, которое только что закончил снимать Джонатан, сценарий которого основан на том, как один из его продюсеров нашел морскую звезду где-то в горах в Непале, о любовном треугольнике, возникшем у кого-то с Полем Шредером и Брюсом Вагнером, как приготовить блюда из латука и как правильно произносить «о-ла-ла». За нашим столом с одной стороны от меня сидит Лорен, с другой — Хлое вместе с Бакстером Пристли, Джонатон Шех, Каролин Мерфи, Брэндон Ли, Чандра Норт, Шалом Харлоу, Джон Легизамо, Кирсти Хьюм, Марк Вандерлу, Джон Ф. Кеннеди-младший, Брэд Питт, Гвинет Палтроу, Пэтси Кенсит, Ноэль Галлахер, Алисия Сильверстоун и кто-то то ли очень похожий на Бека, то ли сам Бек, и создается такое ощущение, что все женщины как одна надели самый дорогой брючный костюм, который у них был. Еще сегодня днем я расстраивался по тому поводу, что меня не посадили за один стол с Дамьеном (потому что я был просто обязан кое-что сказать Дэвиду Геффену и обязательно должен извиниться перед Кэлвином), но сейчас, глядя на то, как Элисон валится на Дамьена, пытаясь при этом раскурить косяк толщиной с рулон фотопленки, и при этом все ужасно шумят, и люди сталкиваются друг с другом, принявшись перед тем, как подали капуччино, все разом пересаживаться с места на место, и все постоянно плывет у меня перед глазами, я понимаю, что оно, может, и к лучшему.

Я пытаюсь раскурить сигарету, которую кто-то облил минеральной водой, а Лорен рассказывает стоящему перед ней на коленях Вуди Харрельсону о выращивании конопли, и тогда я переключаюсь на Хлое, прерывая ее, вне всякого сомнения, увлекательное общение с Бакстером, и она неохотно поворачивается ко мне, допивая на ходу еще один «космополитен», и на лице у нее написана скорбь, когда она спрашивает:

— Что тебе надо?

— Эээ, зайка, что там за история с Лорен и Дамьеном?

— Ты мне так надоел, Виктор, что я даже не хочу отвечать тебе на этот вопрос. К тому же о чем ты вообще говоришь?

— Как давно тебе стало известно об отношениях между Дамьеном и твоей так называемой подругой Лорен? — спрашиваю я снова, более тихо, глядя при этом в сторону Лорен и Вуди.

— Почему мой так называемый бойфренд не задаст этот вопрос той, кто, по его словам, дороже всех на свете? — вздыхает она, глядя в сторону.

— Дорогуша, — шепчу я терпеливо, — я знаю, что они встречаются.

— Кто тебе это сказал? — говорит она, отшатываясь от меня. — Где ты об этом прочитал? О Боже, как я ужасно устала!

— Отчего это ты так ужасно устала? — терпеливо интересуюсь я.

Она смотрит остекленевшими глазами на остатки фруктового мороженого, растекающиеся лужицей на ее тарелке.

— Да, помощи от тебя не дождешься, — вздыхаю я.

— А какое тебе до этого дело? Что ты хочешь от меня услышать? Ты что, ее трахнуть хочешь? Или его? Ты…

— Тсс. Зайка, с чего тебе это в голову пришло?

— Виктор, только не нуди. — И она машет у меня рукой перед лицом, давая мне понять, что разговор закончен.

— Элисон и Дамьен помолвлены — об этом-то ты слышала? — спрашиваю я.

— Меня не интересует, что там у других, Виктор, — говорит Хлое, — по крайней мере не сейчас. Не сегодня. Не сейчас, когда у нас все так плохо.

— По-моему, тебе не мешало бы затянуться разок вон тем здоровенным косяком, что в зубах у Элисон.

— Почему? — внезапно возмущается она — Ну почему, Виктор? Почему ты думаешь, что наркотики могут мне хоть чем-то помочь?

— Потому что мне показалось, что ты сейчас снова заведешь разговор на тему, какой толстой и несчастной ты была в четырнадцать лет.

— Почему вчера ты настаивал, чтобы я не надевала это платье? — спрашивает она, скрестив руки на груди и внезапно оживляясь.

Выдержав паузу, я говорю:

— Потому что… ты напоминаешь в нем… Покахонтас… но вообще, зайка, ты выглядишь в нем просто зашибись.

Я озираюсь по сторонам, приветливо улыбаюсь Беку, верчу в руках «Мальборо», ищу свою гигиеническую помаду и снова приветливо улыбаюсь Беку.

— Нет, нет и еще раз нет, — качает она головой. — Тебе бы тогда на это было наплевать. Тебе всегда наплевать на то, что не имеет к тебе никакого отношения.

— А разве ты не имеешь ко мне кое-какого отношения?

— Только в самом поверхностном смысле, — говорит она. — Только потому, что мы вместе снимаемся в этом фильме.

— Ты полагаешь, что знаешь все про всех, Хлое.

— Мать твою так, я знаю куда больше, чем ты, Виктор, — говорит она. — Кого ни возьми, все знают куда больше, чем ты, и знаешь, меня это не прикалывает.