— Наловчился, потомок, — признал Снайпер. — А теперь сам вытаскивай ключи у своего визави.

Разведчик вздохнул — из расколотого черепа плеснуло как из чаши. И на стену неслабо попало, и на живот трупа остатков мозга вывалилось порядком, когда изуродованная голова упала ему на грудь. Хотел Данила съехидничать насчет того, что много мозгов для мутанта — беда. Но потом подумал, что Фыф непременно добавит, что мало мозгов — тоже не в радость, вот, например, один стрелок мог бы в грудь стрельнуть, глядишь, ключи бы и чистыми остались. И смолчал.

Кое-как обтерев связку о штанину мертвеца, Данила отпер дверь. И присвистнул, оглядев открывшееся богатство.

Достаточно обширное помещение было просто завалено оружием. Одна большая, местами блестящая гора, состоящая из автоматов, пулеметов, винтовок, ножей… Понятно было — захватили у врага, принесли сюда, бросили.

— Утопить не проще было? — поморщился Снайпер. — Оно ж всё проржавело внутри кучи.

— Не проще, — сказал Фыф. — Раз в неделю на нее ведро ружейного масла выливают. А иногда продают, когда покупатели находятся.

Снайпер аж зажмурился.

— Масло? На патроны и деревянные ложа???

Фыф пожал плечами:

— Нам без разницы. Все равно ж врагу продаем. Не реальному, так потенциальному. Сами мы по-другому отбиваемся. Ну, если эксклюзив какой попадется, типа вашего двухсотого АК да еще разве что «Кедры» свои охрана вылизывает. Но ей надо, в охрану ставят тех, у кого ментальные способности не очень…

— Ну а пулеметы с пушками на стенах тогда зачем?

— В основном для острастки, — признался мутант. — Хотя некоторые из них стреляют… вроде как.

— Ясно, — сказал Снайпер. — Учтем на будущее. А вон, кажись, и наше добро.

С краю кучи лежал на боку пулемет Данилы, наполовину прикрытый «Кикиморой».

— Хорошо хоть маслом залить не успели, — проворчал Снайпер, облачаясь в привычные доспехи и проверяя, хорошо ли выходит из ножен его роскошный нож. — Кстати, тебе ремешок каски надрезать? Этот нож возьмет.

— Не надо, — покачал головой Фыф. — И тебе не советую. Шлем блокирует не только ментальные способности хозяина, но и воздействие извне. Данила, вон на столе шлемы лежат, себе возьми на всякий случай.

— И «Корд» свой на «Печенег» поменяй, — посоветовал Снайпер, заливая обожженную руку каким-то вонючим зельем из своей аптечки. — Вон стоит, с виду вроде исправный. И таскать не в пример легче.

Но разведчик, упрямо мотнув головой, напялил на нее каску, покопался в куче оружия и, не найдя своего стреляющего ножа, сунул за сапог обоюдоострый кинжал в неплохо сохранившихся ножнах, формой смахивающий на русский меч, с загадочной надписью «Акела» на клинке. После чего потянул из кучи ленту с патронами калибра 12,7 миллиметров.

— Бесполезно, — сказал Снайпер, правой рукой ловко подгоняя ремень своего ВСК для стрельбы с плеча без участия левой. — Теперь его заставить от «Корда» отказаться — это все равно что меч у него отнять и попытаться всучить вместо него грабли. Любое другое оружие граблями будет. А ты чего без оружия?

— Да я…

— АК свой хотя бы возьми. Пока голова в каску упакована, — посоветовал Снайпер. — Стрелять умеешь?

Фыф кивнул, послушно подбирая автомат. После чего метнулся к открытому ящику и вытащил оттуда три фонаря, снабженных универсальными тактическими креплениями.

— Позавчера я лично принес, — сказал он. — Точно рабочие.

— А зачем они нам?

— Пригодятся, — коротко отозвался Фыф, цепляя фонари на ремень.

— Ну, тогда рванули! — бросил Снайпер.

— Я впереди, — сказал Данила, решительно шагнув вперед. — Ты со своей рукой погоди геройствовать, к тому же пушка у меня помощнее.

— Как скажешь, разведка, — улыбнулся Снайпер. Потом, словно вспомнив что-то, достал из разгрузки полученный от процессора предмет, удостоверился, нет ли на нем повреждений, и сунул обратно…

Данила бежал впереди товарищей. «Корд» оттягивал руки, но эта тяжесть была в радость. Ну прикипел воин к пулемету, и другого оружия уже было даром не надо — разве только еще меч бы вернуть в качестве полноразмерного холодного оружия, и был бы полный комплект воинского счастья. Уже и выход из арсенала был виден… как вдруг внезапно пулемет стал тяжелым настолько, что разведчик просто не смог удержать его.

Тяжелый «Корд» грохнулся на пол, но Данила, перепрыгнув через него, продолжал бежать вперед. Потому что по силуэту фуражки узнал того, кто стоит в дверном проеме, несмотря на то что солнце светило в спину невысокой фигуре.

— Иди сюда, хомо, — прозвучал в коридоре язвительный голос. — Иди сюда. Я не настолько милостив, как Старший, и за убийство охранников ты будешь умирать очень долго…

Данила не сопротивлялся. Он бежал, несмотря на боль, начинающую медленно скручивать его кишки в тугую спираль. Возможно, со свету Горо не разглядел, что на голове Данилы был шлем, блокирующий мысленное воздействие, и потому не спешил применять свои способности в полную силу.

«Блокирующий… Как всякий шлем или каска отклоняет стрелы и пули, летящие по касательной… от прямого удара он вряд ли спасет… Но надо бежать… потому что Снайпер ранен… а Фыф беспомощен в своем шлеме… надо бежать…»

Мысли скакали в голове, обрываясь, словно гнилые нити. Потому что Горо уже, наверно, разглядел, что надето на голове Данилы, и теперь бил мыслями прямо в лоб наступающего противника, все-таки при этом медленно и неуверенно отступая назад. А когда стрелок не уверен в себе, он, как правило, стреляет не прицельно…

— Зато ты умрешь быстро, — прохрипел Данила, падая на противника и нанося единственный удар, в который он вложил всю свою силу.

Удар предплечьем в горло мутанта был страшным. Таким ударом тренированный воин с боевым топором разрубает надвое шею тура. А когда в руке нет топора, то наносит его в иной плоскости, параллельно земле, вкладывая в движение не только инерцию разгиба руки, но и вкручивая в него вес всего тела…

Данила услышал, как под его рукой хрустнула трахея врага. Мутант взлетел над полом, безвольно мотнулась его голова с вылупленным единственным глазом, а потом тело Горо безвольной тряпкой впечаталось в торец распахнутой двери арсенала.

То ли край двери оказался слишком острым, то ли в тонкой шее мутанта сломанные фрагменты позвоночника взрезали кожу, но так или иначе голова Горо оторвалась от туловища и, прокатившись пару шагов по полу, остановилась, выставив к потолку окровавленный разрыв шеи. Поскольку подбородный ремешок фуражки был крепко затянут, то лысая голова звездопогонного мутанта сейчас лежала на ней как на блюде.

Данила постоял немного на четвереньках, продышался, потом поднялся на ноги и вернулся поднять пулемет, вырванный из его рук теперь уже мертвым противником.

Его спутники стояли рядом, держа автоматы на изготовку.