Вторая проблема с эволюционной моделью состоит в следующем: тогда как в царстве животных последние мало что могут сделать в деле изменения своей среды обитания, в связи с чем виды, не слишком хорошо адаптированные, вымирают, в человеческом обществе система способна менять свою среду так, чтобы обеспечить собственное выживание. По данному правилу обычно выживают диктатуры. По этой же причине марксизм можно принимать в качестве политической системы, но не в качестве формы правления, поскольку, оказавшись у власти, марксизм устраняет возможность дальнейшего развития. У всех политических систем аналогичные амбиции, просто одни более эффективны и беспощадны, нежели другие, в реализации своих амбиций.

Означенное управление средой в обеспечение выживания существующей системы есть целиком то же самое, как действует система веры. Как мы видели, вера задает такие восприятия, которые служат в подкрепление ее самой. Демократическая система создает свободную прессу, которая обычно работает на капиталистических принципах, поскольку «интерес» легче продать, чем «идеологию». Тоталитарная система создает прессу, которую она контролирует с помощью лицензий, доступа к печатному станку и угрозы безработицы.

Закрытая в себе система веры, в свою очередь, совершенно аналогична системе парадигм, столь часто обсуждаемой в науке. Парадигма — это особенная интеллектуальная модель, посредством которой мы смотрим на мир. Новые идеи отбрасываются, если они не вписываются в модель, до тех пор, пока данных, обосновывающих потребность в переменах, не станет столь ошеломляюще много, что сдвиг парадигм становится неизбежным.

Многие верят в то, что нормальный процесс спора и обсуждения в обществе способен привести к крупным переменам, однако научный опыт показывает, что это не так. Спор и обсуждение происходят в рамках существующей парадигмы и могут вызвать незначительные изменения, но никак не парадигматический сдвиг как таковой. Нельзя организовать дискуссию, если одна сторона говорит на английском, а другая — на французском языке. Аналогичным образом, если каждая сторона принадлежит к своей парадигме, отличной от другой, дискуссии не получится — на человека, предлагающего новую парадигму, смотрят как на ненормального (как смотрели на Христа в большинстве своем его современники).

Все замечания по поводу естественного поведения самоорганизующейся паттерн-системы в мозге, сделанные ранее в этой книге, равным образом применимы и к обществу, которое также является самоорганизующейся системой. Вместо паттернов здесь имеют место концепции, институты и процедуры. Поскольку мы вполне удовлетворены эволюционной моделью (к тому же веря, что единственной альтернативой для нее служит революционная модель), мы так толком и не поняли процессов формирования идей, изменения и дизайна.

Мы опасаемся придуманных утопий в силу их нереалистичности и непроверенности. Кроме того, они опираются на абсурдные ожидания в отношении человеческого поведения и трудно достижимы практически. Мы опасаемся дизайна в целом, поскольку знаем, что техническое решение может быть неверным, тогда как эволюция по определению всегда права. Мы летаем в самолетах, являющихся результатом дизайна, но у нас нет социологического эквивалента аэродинамических труб, в которых мы могли бы испытывать идеи, перед тем как воплощать их. Поэтому мы согласны предоставить внешним факторам возможность осуществлять дизайн за нас и называть это эволюцией.

Если 42 процента электората имеют полный контроль над правительством в течение 15 лет (речь идет о правительстве Тэтчер в Великобритании), это может только приветствоваться: поскольку такая была создана система; поскольку госпожа Тэтчер является выдающимся человеком; поскольку любое правительство, находящееся у власти, должно принимать во внимание мнения всего электората, чтобы иметь возможность в свое время вернуться к власти. Вместе с тем и такая система может быть улучшена еще больше. Предположим, что оба ведущих кандидата попадают в парламент, но сила их голоса отражает то, сколько человек их поддержало: 38 процентов голосов означает для парламентария 0,38 голоса. Разумеется, получающемуся в результате парламенту пришлось бы быть гораздо большим по размеру, но принцип остается.

Даже если системы едва ли претерпевают изменения, всегда имеет место осознание необходимости в новых идеях в определенных областях: долг стран третьего мира, затраты на здравоохранение, социальная защита, отправление правосудия, растущая преступность, наркомания. Откуда взяться новым идеям для решения текущих и возникающих проблем? Обычным образом: собираем информацию, анализируем ее и применяем основные принципы. Вместе с тем означенные области деятельности настоятельно требуют новых подходов, точно так же как Олимпийские игры 1984 года требовали таковых, пока последние не были наконец найдены посредством сознательного применения инструментов латерального мышления. Однако в большинстве своем мы по-прежнему не понимаем процесса формирования идей и не уделяем внимания развитию соответствующих навыков. В лучшем случае мы просто говорим, что идеи рано или поздно возникнут, а нам просто надо следить за тем, чтобы не проморгать их. Мы добились бы гораздо лучших результатов, если бы наконец осознали, что анализ едва ли сам по себе способен генерировать новые идеи.

Экономическая теория и практика только выиграли бы в результате некоторых радикальных изменений в мышлении. Мы научились все быстрее оперировать различными кусочками, собирая их в единую картину. Изменение процентной ставки должно быть увязано с возможной инфляцией, обменным курсом, инвестициями в производственный сектор, ценами на жилье и так далее. Поведение одних из этих факторов противоречит поведению других. Возможно, электроника позволит нам перейти от «водной» экономики (поток осуществляется по градиенту) к «снежной» (поток зависит от температуры). Равным образом мы не осознали до конца долгосрочных последствий «финансового супа», являющегося результатом того, что средства телекоммуникаций устранили временные и пространственные барьеры, а либерализация тем временем устраняет другие барьеры.

Корпорация, которая имела бы такое же отношение к переменам, что и общество в целом, прекратила бы свое существование за какие-нибудь два года. Простое следование по течению может защитить нас от эксцессов и катастроф, однако не позволит нам использовать с полной отдачей ресурсы, лежащие прямо-таки у нас под носом.

Остается надеяться, что более полное понимание того, какое мышление необходимо для осуществления перемен и верного распределения внимания и ресурсов, приведет к некоторому улучшению в том, как ныне обстоят дела в этой сфере.

Возьмите карандаш и попробуйте воспроизвести на листе бумаги контур какой-нибудь не слишком сложной фигуры. Повторите процесс, пользуясь короткими штрихами или точками вместо непрерывной линии. В большинстве случаев второй метод позволяет получить гораздо более хороший результат. Причина в том, что положение следующей точки относительно предыдущих легче скорректировать, получая в итоге более точное изображение фигуры, которую вы копируете. Рисуя же линию, мы подчиняемся эффекту инерции и требованию непрерывности. Линия в итоге не может в одно мгновение оказаться где-то в стороне, в отличие от точки.