— Случайно, — прохрипел Слава, когда Вася вытащил у него изо рта туго свернутую тряпку. — Бежал, увидел, залез, чтобы спрятаться. Решетка сама открылась. Пожалуйста, не надо меня во дворец, умоляю.

— Эк ты запел, — засмеялся-закудахтал Сапиентис. — «Умоляю»! А раньше что? Я все слышал. Давно за тобой следил, гаденыш. Ладно, пихай кляп обратно. Сейчас закроем его где-нибудь и подумаем еще.

Вася развязал Славе ноги и повел под конвоем по коридору. Сапиентис шел впереди и показывал дорогу.

Аня осталась в комнате. Ее сильно мутило, кружилась голова — пошла обратная реакция. Она села в кресло и закрыла глаза.

Если бы не Сапиентис… если бы не бабушка с ее загибами… если бы не Вася, успевший в последнюю минуту… если бы не Славик, выпустивший Васю…

Что?!

Еще только этого не хватало! Если бы Славик их не сдал, ничего бы и не было. А так она буквально на секундочку со смертью разминулась. На волосок стороной прошла. Так что не смей, Аня, даже на миллиграмм испытывать к нему благодарность. Вася спас тебя не благодаря ему, а вопреки. Вовсе не ради тебя Слава его выпустил. Только для того, чтобы еще сильнее нагадить. Так старался, что… в общем, назло бабушке отморозил себе яйца. Все-таки иногда справедливость просыпается от летаргического сна. Жаль, что очень ненадолго.

Из коридора послышались шаги, лязгнула дверь.

— Иди сюда, девушка, — позвал Аню Сапиентис. — Покажу вам комнату, где можно пока пожить.

— Меня Анна зовут, — сказала она, выйдя в коридор.

— Анна так Анна, — кивнул Сапиентис. — Вот сюда. Ложе, правда, одно всего, но что- то мне подсказывает, вам в самый раз будет. Любитесь, не стесняйтесь. Я хоть и не глухой, но если надо, притворюсь, что ничего не слышу. Сам молодой был… давно… Еда вот здесь, — он приоткрыл дверь еще одной комнаты, огромной кладовой с холодильной камерой. — Только Властелина, если что, кормите сами. Я с ним никаких дел иметь не хочу.

— А можно я просто посплю немного? — спросила Аня, которую била мелкая дрожь.

Она рухнула на «ложе», представлявшее собой не слишком широкую лежанку с комковатым ватным матрасом и грубошерстным полосатым одеялом без пододеяльника, и мгновенно уснула. Как будто в черную дыру провалилась. И проснулась от того, что Вася — уже эльф — смотрел на нее, сидя рядом на полу.

— Я как собака, — сказала Аня, потянувшись. — Всегда просыпаюсь, когда на меня смотрят. Дверь закрой и иди ко мне.

Тут же словно ножом резануло: не настоящее?

К черту! Плевать! Лучше придуманное счастье, чем натуральный кошмар.

— Как странно, — сказал Вася, когда они наконец вынырнули из того омута, где было так темно, терпко и сладко, — я ведь уже с тобой попрощался. И вдруг — словно второй шанс.

Аня с трудом перевела дыхание и подумала, что ни за что не скажет ему о своих мыслях. Компьютерная игра? Пусть.

Ближе к утру они сообразили, что ничего не ели уже больше двух суток, и устроили набег на кладовую.

— Не спится? — заглянул в дверь Сапиентис, которого, похоже, привлек запах яичницы с беконом. — Вот и я по-стариковски брожу ночью. Люблю грешным делом пожевать чего. Поделитесь?

— Конечно, садитесь, — Аня разбила на сковороду еще два яйца. — Я все хотела вас спросить. Вы же Верховный Знающий. Как так получилось, что вы не знаете, кто здесь на самом деле Черный Властелин? Не игрушечный, а настоящий? У вас ведь во дворце везде ходы и выходы, вы все видите, все слышите.

— А вот так, Анна, не знаю, — тяжело вздохнул Сапиентис, отломив кусок хлеба. — Мы же говорили с тобой об этом. Если он во дворце, я должен знать, но нет. Думаешь, я не следил за тем, кто имеет доступ к Суперкомпьютеру? Там же, где и потайной ход в тот зал, есть и потайное окошко. Но видел только тех, кто официально может на нем работать. Кто-то из них? Не думаю.

— У компьютера нет выхода в сеть. Он никак не связан с другими. Значит, Властелин может быть только во дворце.

Или вообще вне системы, добавила Аня про себя. Но лучше вам об этом ничего не знать.

— Так что мы все-таки будем делать со Славой? — спросил Вася.

— Не знаю, — нахмурилась Аня. — Ноль идей. Но вот накормить его, пожалуй, придется.

— Я схожу.

Вася взял со стола пару кусков хлеба, налил воду в пластиковую бутылку. Поколебавшись, отрезал кусок копченой суслятины.

— Хватит с него, — сказал он. — Он нам меньше отвалил в тюрьме.

— Подожди, я с тобой, — Аня поставила перед Сапиентисом тарелку с яичницей. — Приятного аппетита. Мы быстро.

— Поосторожнее, — буркнул Сапиентис, принимаясь за еду. — Тварь опасная.

— Знаешь, Анна, — сказал Вася, когда они шли по коридору, — у меня какое-то нехорошее предчувствие. Как бы этот гуманизм нам не вышел боком. Возможно, Сапиентис был прав. Забыть, где он, — и все дела. Но… не знаю, что за хрень. Ты же знаешь, я сожрал туеву хучу девушек, убил на поединке девять претендентов в Темнейшие, и нигде ничего не дрогнуло. А вот сейчас, когда вполне уместно избавиться от мерзейшего существа, не могу. Вот просто не могу.

— Вот и я так же, — кивнула Аня. — Кто-то нам запрещает?

— Может, совесть?

— Не знаю, не знаю. Где тогда она была раньше?

— Спала.

Вася открыл дверь и вошел в тесную коморку, где в углу на голом полу лежал связанный Слава. Аня стояла в дверях, держа факел.

— Вы хоть руки мне развяжите, как я жрать-то буду? — сварливо потребовал Слава, когда Вася поставил перед ним хлеб с мясом и воду.

— А не слишком ли ты борзый? — возмутилась Аня. — Тон пригаси.

Вася развязал ему руки и отошел в сторону.

— Так и будете над душой стоять? — невнятно пробурчал Слава, впившись зубами в мясо. — Куда я со связанными ногами-то денусь?

— Ноги развязать не проблема, если руки не связаны, — возразила Аня. — А ключа здесь нет. Так что мы подождем.

Когда он доел, Вася подошел к нему снова связать руки и вдруг получил удар ногой в живот. Обрывки веревки полетели на пол. Аня попыталась преградить ему путь, но Слава выхватил у нее факел, и ей пришлось отпрянуть в сторону, чтобы пламя не обожгло лицо.

Бросив факел, Слава выскочил в коридор, Аня за ним. Следом выбежал Вася, пытаясь отдышаться.

— Вот гадина, перегрыз веревку на ногах, — хрипло бросил он на бегу. — Не зря ему Сапиентис рот заткнул. А мы вот пролошили.

Они бежали, сворачивая из освещенных коридоров в темные переходы, где ориентироваться можно было только по звуку и на ощупь.

— Куда он делся? — с недоумением спросила Аня, выбравшись в освещенный коридор, показавшийся знакомым.

— На лестницу, — Вася показал на нишу, из которой вверх вилась винтом узкая лестница. — Узнаешь?