Все оказалось даже еще хуже, чем ей представлялось. Она пыталась вспомнить новогоднюю ночь, что именно наплела Нинке, но словно упиралась лбом в кирпичную стену. А ведь так всегда гордилась своим умением пить, не теряя головы и не распуская язык. Впрочем, похоже, блокировка стояла исключительно на служебную информацию. Что же там еще было такое, что похлеще секса втроем? Вот так живешь и не знаешь, какие чудовища плавают в твоем подсознании. Впрочем, теперь это тоже было неважно. Гораздо важнее другое…

Вася сидел на кровати, уткнувшись подбородком в колени. Вид у него был такой мрачный, что Аня изо всех сил закусила губу, чтобы позорно не разреветься. Сил оставалось совсем капелька, на донышке. Услышав ее шаги, он поднял голову и посмотрел на нее вопросительно. Аня подошла и опустилась на корточки, обняв его ноги.

— Это правда? — спокойно спросил Вася. Слишком спокойно. — То, что сказал Слава?

Аня молча кивнула. Проглотила кислую противную слюну, набрала побольше воздуха.

— Этот мир придумала женщина, которую мы со Славой знаем. Которая хорошо знает нас. Она написала книгу. Вернее, писала, потому что не стала заканчивать, бросила на полпути. Мы с ним были главными героями, все остальное — ее выдумка. Да, и ты тоже. Как-то я рассказала ей, о каком мужчине мечтаю, она запомнила. Так что ты — мой идеал. Не полудраконом, конечно, это уже ее такая шутка юмора.

— Значит, все, что с нами было, — это выдумка? — Вася не смотрел на нее.

— Не совсем. Она придумывала сюжетные ходы, а мы вели себя, исходя, как она сказала, из своей внутренней логики. Да, сначала она нас заставляла что-то делать, но потом поняла, что получается фальшиво, что эти поступки противоречат нашим характерам.

— Нет, Анна, — покачал головой Вася. — Мы с тобой как-то говорили об этом. В начале она заставляла нас совершать поступки, которые как раз идеально укладывались в наши сущности. В их темную сторону. В то, чего мы стыдились и прятали. В этом была завязка ее романа. А потом просто позволила нам быть такими, какие мы есть, когда действуем сознательно. Очень хороший психолог. Кем бы она ни была.

— Она журналистка. Но работала барменом. И писала любовные романы.

— Ничего удивительного, — Вася по привычке посмотрел на запястье, хотя «Ориент» с него сняли, когда привели в тюрьму. — Бармены действительно хорошие психологи. Я сказал, что она позволила нам быть такими, какие мы есть? Нет, только тебе и Славе. Вы герои, вы живые. А я… Я просто продолжение тебя, Анна. Как ни тяжело это признать. Ну, и что дальше?

— Дальше? — Ане не хватало воздуха, она пыталась набрать его побольше, но ничего не получалось. — Ей надоела эта история. Она получалась совсем не такой, как ей хотелось. И читателям, похоже, не слишком зашло. И она бросила ее на произвол судьбы. Дальше этот мир будет жить без нее. Самостоятельно. Может, все придет в полный упадок, а может, наоборот, без Черного Властелина все возродится и расцветет.

— Я не об этом, Анна.

— Я понимаю… Мы со Славой можем вернуться. Нина — так ее зовут, она нам показала на карте, где находится еще один портал в наш мир. А можем остаться здесь. Навсегда.

— И что ты решила?

— Пока ничего.

Вася провел рукой по ее волосам, по щеке.

— Тебе надо вернуться, — сказал он тихо. — И жить настоящей жизнью. Не придуманной. Слава прав, я — всего лишь твоя фантазия.

— Если я останусь здесь, фантазия станет моей настоящей жизнью, — возразила Аня.

— Здесь, с тобой, я была намного счастливее, чем в реальности. И мои чувства к тебе — настоящие. Они мои, а не придуманные кем-то.

— Но ты любишь того, кого нет на самом деле. Это как сон. Пока ты спишь, он тоже кажется реальностью. Если ты останешься, то очень скоро об этом пожалеешь. Я очень сильно люблю тебя, но… это как свет, который проходит через призму и становится радугой. Призма — это ты. Ты придумала меня, и…

— Знаешь, — перебила его Аня. — Моя бабушка очень любила старую-старую песню. Я не знаю, кто ее пел. Там были такие слова: «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу».

— Так и есть, — горько усмехнулся Вася. — В каком-то смысле ты соавтор этой вашей Нины. Вы с ней придумали образ идеального мужчины для героини Анны. Ну да, у него есть недостатки, не без того, но даже с ними ты легко можешь смириться. Во мне нет ничего, что вызывало бы у тебя отторжение. Даже если ты сердишься на меня за что-то, это мелочи, которые не имеют значения.

— Но тогда почему я пожалею, если останусь с тобой?

— Потому что я слишком для тебя предсказуем. Во мне нет ничего неожиданного. Как в песне. Я такой, как ты хочешь. И поэтому очень скоро тебе станет со мной скучно.

— Нет! — Аня стряхнула его руку с плеча.

— Да!

Вася заставил ее подняться и сесть рядом, обнял крепко, прижал к себе.

— Пойми, Анна, любой человек — загадка, его нельзя узнать до конца. Тем он и интересен. А ты знаешь обо мне все. Жаль, что крыло будет заживать еще долго, — Вася собрал ее волосы и начал заплетать в косу. — Я бы тебя отнес. Но все равно — провожу.

— Я не хочу! — Аня не выдержала и наконец залилась слезами, шмыгая носом, как маленькая девочка. — Не хочу!

Вася пытался ее успокоить, и кончилось все абсолютно предсказуемо. Они даже дверь не закрыли, и никакого дела не было до того, смотрит на них кто-то или нет. Этот раз был последним. Прощанием. А все остальное — это уже не имело никакого значения.

Потом, когда Вася снова стал драконом, они сидели в покоях Сапиентиса и пили чай. Узнав обо всем, старик только головой покачал:

— Так вот почему я не мог его видеть. То есть ее. Она была здесь, сидела за компьютером, а я смотрел в потайное окошко и видел пустую комнату. Ну что ж… Главное — теперь мы от нее избавлены. Теперь Темное королевство свободно.

— Вы так думаете? — усмехнулась Аня. — Да за тысячу лет оно забыло, как это — быть свободным. К тому же избавилось от нее не революцией, а как-то случайно. Так что наверняка вас ждет тирания еще похлеще. Это я вам как политолог говорю. Это как женщина, которая избавляется от одного домашнего насильника и тут же попадает в лапы к другому, потому что уже не умеет жить без насилия и подсознательно ищет точно такого же мужчину.

— Может, ты и права, Анна, — задумчиво ответил Сапиентис. — Значит, ты вернешься к себе?

Анины глаза снова начали наливаться слезами, и за нее ответил Вася, коротко и жестко:

— Да, вернется.

— А этот? Властелинишка?

— Оставьте его себе, — буркнула Аня.

— Спасибо, — фыркнул Сапиентис. — Разве что сделать из него чучело для Национального музея? Надеюсь, он уже бежит со всех ног к тому камню. Если, конечно, его не отловили где-то на выходе из дворца. Сюда-то он точно не спускался. Ну что ж, будем прощаться? Хорошая ты девушка, Анна. Жаль, что нельзя тебя выдать замуж за моего Родольфа.