— Так значит, ты у нас большой почитатель мироздания?

— Уж побольше твоего, — парень смерил меня презрительным взглядом и ухмыльнулся.

Воцарилась молчаливая тишина. Я не знал, что сказать. Рэй, наверное, прикидывал, как же нам, снова его силами, спастись.

— Может нам вдвоем призвать Вдохновленных и отвоевать большую комнату? Ты позакрываешь проходы своими барьерами, и мы спокойно доживем до утра?

— Кого призвать? — С искренним непониманием уставился на меня маг.

— Ну, наши мечи, небесное оружие. Его… Их имя — Вдохновленный отчаянием. Ты не знал? Где же тогда ты впервые его получил, не в хрустальной империи?

— Я заполучил свой меч с помощью заклинания. Кстати, использовав для этого чешую, найденную где-то именно в этом мире. Позвал, и отозвался вот этот. Уж не думал, что у его благородия железяки еще и имя имеется.

— Ты что! — Вскрикнул было я от обиды за прекрасное оружие, но тут же опомнился и понизил голос. — Это же легендарная реликвия. У него не то, что имя, огромная история имеется. Более того, он нас связывает с нашей… — быстро прервался я, не желая снова напороться на нежелательную тему.

— Они дышат огнем, невероятно сильны и проворны, неизвестно, в каком количестве, так еще и у себя дома. У нас против драконов ни единого шанса, — видимо уже продумав и отбросив этот вариант, ответил Рэй.

— Значит сидеть нам здесь еще долго, — сухо резюмировал я. И мечтательно добавил:

— Вот бы хоть поесть, умираю с голоду.

— Будешь нюни распускать, оба умрем, да вот только не с голоду, — язвительно вставил маг, но вдруг начал что-то делать руками. И уже через пару минут протянул мне совершенно настоящую ароматную булку.

Неверующими глазами я посмотрел сначала на хлеб, потом на мага. Но долго испытывать терпение брата не стал и с благодарностью принял угощение. Просто невероятно, что магия, оказывается, бывает и полезной.

Но, хоть физический голод и одолевал тело, аппетиту в голове мешало разгуляться неприятное опасение.

— А с Айрис там, вместе с этой девушкой наедине, точно все будет в порядке? Не хочу никого осуждать заранее, просто это вы ворвались в ее дом, напали и связали ее как преступницу. Не решит ли твоя подруга в твое отсутствие действовать как-нибудь, ну знаешь… Необдуманно?

— За эту женщину можешь не переживать. С ней все будет в порядке. Шира, на самом деле, добрая и дружелюбная девушка. В ней я вполне уверен.

После этого заявления тревожное чувство за Айрис как-то поутихло, и я смог более или менее спокойно приступить к трапезе.

За импровизированным обедом мы неловко еще поболтали о всяких мелочах. И после этого мрачная и недружелюбная аура вокруг Рэя рассеялась, а сквозь нее выглянула интересная, страстная и пылкая натура. Прямо лед и пламень в одном сердце, резюмировал я для себя. В любом случае, с таким человеком всегда нужно быть начеку, дабы случайно не впасть в немилость, потому что такого страшно иметь во врагах.

И все-таки любопытство пересилило, и я решил, что общая беда, в которой мы вдвоем оказались, а еще и какое-никакое проведенное вместе время, уже достаточно сблизили нас для весьма смелого и откровенного вопроса.

— Я вот только все никак не могу до конца понять, — осторожно начал я, — из какой ты жизни? Вернее, как же так все-таки получилось, что мы с тобой братья, а я о тебе и знать не знал всю свою жизнь, хоть ты и старше?

Собеседник лишь демонстративно фыркнул и отвернулся, давая понять, что эта тема его не интересует, и в разъяснения он вдаваться не намерен. Но это лишь больше разожгло мое любопытство. Тем более, что неизвестно, когда мог бы наступать наш конец, и вопросы бы уже навсегда остались без ответов.

— Почему ты не хочешь о ней говорить? За что ненавидишь?

По лицу мага пробежала тень сожаления, смешанная с оттенками злости. Как будто этот разговор ворошил его давно затянувшиеся раны, тем не менее покрытые для меня непроглядной загадкой. Раздраженным и сухим голосом он все-таки ответил.

— Ненавижу? Может быть. Не могу ее понять и уже никогда не пойму. Эта женщина оставила меня, обещала вернуться, но исчезла. Я долго считал ее погибшей. Но однажды моя опекунша как-то невзначай обмолвилась, что та жива до сих пор. Так почему же не пыталась найти своего любимого сынишку? Сбежала и забыла. А когда сам разузнал, и нашел-таки ее в другом мире, то сам все понял. У нее уже была совсем другая жизнь, новый муж, с которым она так просто забыла отца. И, как теперь оказалось, еще и новый сынок. С тех пор она окончательно стала мне не нужна.

Я выслушал эту грустную, непростую историю, излившуюся на меня откровением давно залежавшихся мыслей. Так странно. Хоть мне и не так долго довелось прожить с мамой, она ни разу не упомянула о другой жизни, тем более о брате. На нее такое отрешение совсем не похоже. Может с отцом они и возвращались искать его? Они вообще часто уходили в дверь, и как я теперь понимаю, вряд ли просто в наш парк на прогулку — в другие миры. Но все же странно.

— Но ведь ты можешь сам у нее спросить, отчего она так поступила. Я уверен, была какая-то веская причина, наверное, что-то произошло. Я и так пытался ее найти. А теперь мы можем вместе…

— Нет не можем, — резко оборвал меня брат. В суровых глазах сверкнули яростные искорки, и я полностью умолк.

— Что с дверью? — Также сухо и строго спросил он.

Я лишь молча виновато покачал головой. Дрожь еще время от времени пробегала в слабых, холодных конечностях, а голова то и дело приступами начинала гудеть и кружиться. Так еще и становилось все труднее дышать. Видимо доступный воздух был на исходе.

— Ждать больше нельзя. Значит будем действовать по-другому. Вырви-ка прядь волос и дай еще что-нибудь от себя. Например, кусочек ногтя. Давай сюда.

Я послушно выполнил странные поручения и стал терпеливо наблюдать за очередными ухищрениями мага. А тот проделал похожие манипуляции и с собой и начал старательно что-то мастерить.

Глава 19. Опасность все еще не миновала

Удобно расположившись в излюбленном месте, на краю обрыва, всматриваясь в звездное небо, сидела молодая женщина с серебристыми, спадающими на плечи локонами. Предрассветный час набирал силу, и розовая волна слизывала с небосклона одну за другой бледнеющие ночные светила. Ветер с равнины