— Надо, как все просто, — горько усмехнулась девушка. — Всего и делов — найти да открыть…

— Зря иронизируешь! Правильно сформулированный вопрос уже содержит в себе половину правильного ответа!

— Макс, пожалуйста, не разговаривай со мной, как с ребенком, — попросила Славина. — Не надо…

— Хорошо, не буду, — легко согласился Барт. — Хочешь, я тебе приведу еще несколько доказательств того, что Арктида была?

— Давай, — понуро согласилась Ольга.

— Гиперборею или Арктиду описывают практически все известные античные авторы — Аристей, Геродот, Далмаст, позже — Гомер, Овидий и Гесиод. Согласно летописям, гиперборейцы посещали Древнюю Грецию и почитались там за богов. Культ Аполлона пришел на землю Эллады из Гипербореи. Гиперборейцы Абарис и Аристей обучили греков умению слагать поэмы, гимны и музыкальные произведения, открыли им основы философии и медицины. Под их руководством был построен Дельфийский храм.

— Это все я читала, — перебила его Ольга. — Но это — не доказательства!

— Я — этнограф, ты помнишь, да? И меня, ко всему прочему, очень интересует народный эпос. Так вот, в песнях эскимосов, например, поется о жарком солнце и пальмах. Спрашивается, откуда? В краю вечных снегов и тундры? У местных аборигенов, кольских саамов, есть очень красивая сказка: охотник заблудился в пурге, в поисках дороги зашел за скалу и вдруг попал в иной мир, солнечный, теплый, с диковинными деревьями и цветами.

— Замерзать начал, видно, глюки начались…

— Нет, моя дорогая. Сказка — ложь, да в ней — намек. В этом я многократно убеждался. Причем, во всех уголках планеты. В середине прошлого века полярный летчик, пролетая над Полюсом, вдруг обнаружил, что внизу под облаками — обширный зеленый оазис безо всякого льда. Едва он успел передать это на землю, связь прервалась и возобновилась лишь тогда, когда оазис снова скрылся за облаками. Конечно, ему никто не поверил, сообщение сразу же засекретили…

— Мираж?

— Очень может быть. Но таких миражей было великое множество! И все — в одном месте, здесь, над Арктикой. Ты ведь наверняка читала «Землю Санникова»?

— Конечно.

— Так вот, академик Обручев написал эту книгу по вполне реальным событиям. В тысяча восемьсот пятом году русский купец Яков Санников действительно наблюдал с острова Котельный вдруг открывшиеся горы неведомой земли. Однако, как потом ее ни искали, так и не нашли…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что Север хранит невероятное количество тайн и загадок, к которым человечество просто не знает, как подступиться. Возьми наш, русский фольклор. Сказание об острове Буяне. Сколько с ним связано присказок, заговоров, заклинаний! «Сказывают мудрые люди, что когда-то на острове Буяне построили подземный дворец и снесли туда со всей Земли всю мудрость, в книгах писанную, в камне высеченную», — увлеченно процитировал Макс.

— Ну да, и у Пушкина, — вспомнила Ольга. — «Мимо острова Буяна в царство славное Салтана». И что, остров Буян — это тоже Арктида?

— Арктида, Гиперборея, легендарный Эран-Вез, да тот же остров Туле, про который ты сегодня пытала Рощина.

— Туле? — Ольга насторожилась. — Макс, тут, в дипломате, герб этого Туле! Со свастикой!

— Это герб эзотерического общества, а не сказочного острова, — поправил Барт. И вдруг вскочил на ноги. Ольга поняла это по внезапно колыхнувшемуся у самого лица воздуху и характерному звуку быстро поднявшегося тела. — Дипломат! Как же я забыл! Ключ должен быть там! Посвети!

Ольга изо всех сил пыталась заставить собственные руки держать фонарик твердо и прямо. Ничего не выходило! Руки откровенно тряслись, и пятно света отплясывало на внутренностях распахнутого кейса.

Барт перетряхнул портфель несколько раз. Потом тщательно ощупал и простукал — ничего! Сел на пол, откинул голову на прохладный камень.

— Ключ должен быть здесь. Должен!

— В одном случае, — мрачно добавила Славина, — если отсюда есть выход.

— Ольга, ты умница! — вдруг крикнул Барт. — А я — осел! Какой идиот будет таскать с собой в портфеле ключ от тайного хода, рискуя его потерять? Конечно, ключ должен быть спрятан здесь, в пещере!

На этот раз Ольга просто промолчала. Ей стало страшно. Вдруг показалось, что Максим Барт просто сошел с ума.

Мужчина вырвал из ее руки фонарик и начал обследование каменного мешка.

— Что ты ищешь? — тихо спросила девушка, когда он приступил уже к третьей стене. — Выход или ключ?

— Какая разница? — отмахнулся Барт. — Одно приведет к другому, и наоборот.

И Ольга окончательно убедилась, что красивый, загорелый, умный и сильный этнограф больше ей не помощник.

Лучше бы уж там, наверху, рядом с Тимками, — пришла горькая мысль. — Одна пуля, и все. Не надо было убегать. От судьбы все равно не скроешься. Разве Макс не об этом говорил?

Продолжая наблюдать за его методичными повторяющимися движениями, она вдруг поймала себя на мысли, что где-то уже видела нечто подобное. И тут же вспомнила: в сумасшедшем доме. Во время съемок той памятной программы. Некоторые из пациентов вот с такой же жуткой настойчивостью искали по палатам потерянные вещи. Кто — царскую корону, кто — президентский чемоданчик с ядерной кнопкой. Сходство между теми несчастными и Бартом оказалось не только в странно разбалансированных движениях рук. Главным было выражение его лица: отрешенное, с полуприкрытыми глазами, странно серьезное, даже суровое, словно он не просто искал что-то определенное, а выполнял миссию, предназначенную свыше и имеющую определяющее значение для всего человечества. Ольге снова стало страшно. Очень.

— Макс! — попыталась она отвлечь его от механически размеренных движений, а себя — от цепенящего ужаса, охватившего с головы до ног. — Как рука? Сильно болит?

— Слушай, — удивленно остановился он. — Вообще не болит! Я про нее забыл!

Он точным движением рванул завязанный Ольгой бантик на толстой повязке. Легкой змейкой скользнул вниз верхний бинт, белый и сухой. Следом за ним тяжело упал второй, набухший от крови.

— Зачем ты развязал? — прошептала Ольга, уже ругая себя за дурацкий вопрос по поводу руки. — Сейчас снова пойдет кровь! Там очень глубокая рана…

— Оль, ты не поверишь! — Барт светил фонариком себе в плечо. — Раны нет!

Славина лишь устало вздохнула, не отреагировав на это заявление, поскольку твердо знала: с больными спорить нельзя. Лучше — соглашаться.

— Оль, смотри! — Макс уже подошел к ней вплотную и снова направил луч света себе на плечо.

На мощных загорелых мышцах, красиво взбугривающих руку, виднелось хорошо заметное светло-розовое пятно молодой кожи. Какая бывает после заживления ран. Недели, этак, через две…

— Не может быть… — выдохнула Ольга.

— Как ты думаешь, Оль, — вдруг пристально и серьезно взглянул на нее Барт. — Если мне заживили руку, значит, это кому-нибудь нужно?