один. Он подошел к окну часовни. Рассеянный свет, проникавший через мутные витражные стекла, причудливо отражался на его лице, одеждах и убранстве часовни.

«Да. Надо же, сам предложил им своих людей! Не думал, что король решится на подобное. Жаль ребят, отличные и честные парни…»

Он грустно вздохнул и крикнул:

– Жиль! Бертран! Идите ко мне! Живо!..

Из дальнего угла часовни показались два монаха, которые почти бегом шли на зов. Их большие и крепкие фигуры более подходили для воинов, нежели для монахов.

Когда они подошли и упали на колени перед Сугерием, тот произнес:

– Сегодня в Англию уезжают два рыцаря. Мессиры Жан де Фиенн и Годфруа де Леви. Следуйте за ними. Незаметно наблюдайте за ними, оберегайте, по мере возможностей.

Монахи кивнули.

– Рыцари исполнят работу, о которой я вам уже говорил. После этого дайте им спокойно выбраться из Англии и убейте того, кто покажется вам ненадежным, способным проговориться и раскрыть нашу общую тайну. Вы меня поняли?

Монахи кивнули.

– Один из рыцарей будет рыжеволосым. Присмотритесь хорошенько к нему, он, скорее всего, мне может позднее пригодиться…

Монахи кивнули снова, они не проронили ни единого звука. У них были отрезаны языки…

– Деньги получите тотчас у меня. Повторяю еще раз, присмотритесь к рыжеволосому…

Сугерий нарушил приказ короля, он попытался спасти хотя бы одного из двух рыцарей.

XVI глава. Английский хищник, или первая операция тайной службы Филиппа

Как вам уже известно, король Англии Гильом Завоеватель оставил Англию своему среднему сыну Гильому II Рыжему, который не отправился в крестовый поход, он вообще ничего не хотел в этом мире, кроме войн, захватов, денег, вина и женщин. Приняв в залог Нормандию у своего старшего брата Роберта, он дал ему денег на содержание армии во время крестового похода.

«Как был идиотом, так и остался. Не надоело ему играть в рыцарей». – Зло думал король Англии о своем старшем брате Робере Нормандском. Гильом сдавил всю Англию непосильными налогами, повысил размеры уплаты щитовой и ленной податей, платежей за вступление в брак и за опеку над малолетними родственниками пользу себя, сюзерена и короля Англии. Знать роптала, но ничего не могла поделать с законным помазанником на царство.

Деньги Гильому были нужны не столько для пьянок, сколько для осуществления одной давнишней мечты его отца – Гильома Завоевателя. Он хотел сделать невозможное, – совершить обратную экспедицию на Францию и осуществить захват Французского королевства.

Отношения между королем Франции и его могущественным вассалом не всегда были такими плохими. Когда, в 1044 году молодой Гильом Незаконнорожденный чуть было не пал жертвой заговора, среди участников которого было много знатных сеньоров Нормандии и его друг детства Ги Брионский, ему помог король Франции Генрих I, который на равнине Дюн возле Кана разбил врагов герцога. В 1048 году уже герцог Гильом помогал королю Франции в войне с графом Годфруа де Анжу. Война длилась долгих шесть лет…

Но, первым равновесие нарушил король Франции, боявшийся усиления своего вассала.

Гильом разбил часть войск короля, которыми командовал брат короля Эд, возле Мортсмера.

Воодушевленный успехами герцог возобновил прерванную было войну с графом Анжуйским, которому помогали графы де Мэн и де Пуату. Король Франции присоединился к своим бывшим противникам для войны с герцогом и вторгся с войсками в Нормандию. Герцог разбил войска короля во время переправы последнего через реку Дива, напав на арьергард. Лучники и арбалетчики герцога не дали переправившейся части войск придти на выручку застрявшим на другом берегу французам и король вышел из участия в коалиции. Пользуясь этим, герцог Гильом разбил врагов и захватил графство Мэн в свою собственность.

Вот такие предпосылки истории и толкали сына Гильома Завоевателя к покорению Франции.

Гильом не отпустил, под страхом смерти и конфискации земель, ни одного из своих вассалов из Англии, ужасно был недоволен отъездом большой массы рыцарей Нормандии вместе с Робером.

Попытка быстрой и победоносной войны, провалившаяся в 1097 году, страшным призраком вставала перед королем Англии, не давая ему спокойствия. Но Гильом II Рыжий был не таким человеком и властителем, чтобы забыть позор и унижение разгрома в битве.

Он выжидал только удобного случая. И случай этот представился сам. Трения между королем Филиппом и папой Урбаном II не утихали, тем более что папа не мог забыть, как ловко Филипп ускользнул от суда в Клермоне и направил крестоносцев брать Иерусалим, а не Париж. До него доходили слухи о подвигах французов в Святой Земле, о героизме его брата, почти в одиночку, спасшего крестоносцев в кровавой битве при Дорилее, осаде и взятии Антиохии, наконец – о взятии священного Иерусалима. Король Гильом понимал, что с возвращением Робера из похода, всем его коварным и честолюбивым планам придет конец. Робер, рыцарь чести, никогда не поднимет свой меч против своего короля и сюзерена Филиппа.

Король Англии раздавал приказы и, вскоре, по всей Англии кузницы заработали в полную нагрузку. В городах Нормандии, Брабанта, Фландрии и Эно вовсю орудовали королевские рекрутеры, вербуя наемников и прочий сброд, прикрываясь лозунгом похода против мусульман Испании через земли Франции, чем немало растревожили исламских правителей Кордобы и создали трудности королям Наварры, Кастилии и Арагона.

Все это не ускользнуло от разведки короля и его советников. Король делал вид, что переживает и сочувствует проблемам испанцев, предлагая помощь королю Англии и совместное участие в походе, но натыкался на дипломатические проволочки и разговоры ни о чем. Филипп укрепил гарнизоны в Пикардии и выжидал.

Но, не зря его считали мудрым монархом. У Гильома Завоевателя был еще один сын, Генрих Боклерк, отец обидел его при разделе имущества, дав всего-ничего, а именно: пять тысяч серебром и несколько замков в глуши Нортумбрии. По амбициям, гордыне и властолюбию Генрих Боклерк превосходил всех своих братьев не на сто, а на триста процентов. Он редко бывал у своего брата в Лондоне, но был в курсе всех событий в королевстве. У него частенько собирались недовольные и обиженные королем и братом владетели, делая его, как бы центром оппозиции, чему он всячески противился. Только для вида, конечно…

К нему и обратил свой взор король Филипп. Именно, прикрываясь такой ложной версией, он направил к Гильому II Рыжему послом командира королевских арбалетчиков, нашего доброго знакомого, Жана де Фиенна, виконта де Коссэ. С виконтом де Коссэ прибыл малоизвестный рыцарь Годфруа де Леви, по словам Жана, его боевой товарищ.

Согласно инструкциям, полученным этими рыцарями от мессира Рено, Жан должен был изображать простачка – придворного.