залинейной части города. Возможно, парни решили залечь на дно, пока всё не успокоится, а потом связаться со мной.

Придётся проверить одно неприятное дело, чтобы уж точно удостовериться, что Женю в него не втянули, и он не пострадал. Поэтому, проводив Савватеева, я поехал в морг проверить сам, кого там застрелили.

Попасть туда было несложно, просто показал удостоверение частного охранника сторожу, который не особо разбирался в корочках, а санитары вообще меня проигнорировали. Попав внутрь, окинул взглядом тело на стальном столе, которое привезли только что.

Нет, это не Женька и не Дима. Хоть лица застреленного и не видно со стороны входа, видно, что он стригся под полубокс. У Жени и Димы другой цвет волос, и так коротко они не стригутся.

Значит, это кто-то из хлебозаводской группировки, которая в последнее время показывала зубы всё чаще и чаще.

Когда вышел из подвального помещения, мобильник поймал связь и запиликал, я ответил. Звонил Лёня из конторы, что приехал Дима, туда я и направился сразу.

* * *

Захватил Диму и сразу поехал туда, где он оставил Женю, чтобы не терять времени.

Странное это было место для таких встреч. По дороге Дима рассказал, что они с Женей снова увидели того странного типа в чёрном пальто, который был с угонщиками БМВ. Тип в пальто, когда вышел из кафе, кому-то позвонил, а потом сел на такси и поехал на кладбище. Там его ждали.

Дима следовал за ним на большом отдалении, а потом, у ворот, Женя вылез и приказал ехать в контору за помощью. Сам он остался там следить за тем мужиком.

— Автомат где? — спросил я. — Который гаишники оставили. Женя себе забрал?

— Ну да, — Дима вздохнул. — Он сказал, что спрячет его.

— Я ему спрячу. Вернуть надо. Ладно, где он там?

— Не знаю.

Кладбище большое, помимо новой части есть ещё и старое, с могилами довоенных времён. Ходить искать долго, но я сразу направился в новую часть. Мужика в пальто я не заметил, но Женю увидел издалека.

Он сидел на скамейке и курил, о чём-то раздумывая. Заметив меня, он напрягся, будто опасался, что я начну припоминать ему его сегодняшние приключения. Вместо этого я просто сел рядом.

Женя тяжко вздохнул и высморкался. Похоже, ему пора ехать домой, в съёмную квартирку, и лечиться.

— Тот, за кем ты ехал, уже свалил? — спросил я.

— Да, — Женя кашлянул в кулак. — Расскажу сейчас. А Славик не попался? Ты его видел?

— Сидит в конторе, всё с ним хорошо. Домой отправлю, как решим проблемы. Но автомат надо вернуть. Он у тебя?

— Угу, — он снова вздохнул. — За памятник спрятал, сейчас заберу. Сильно злой, Волк? Мы твою бэху на СТО видели, но надо в ней всё проверить!

— Да не в машине же дело, Жень, — я отмахнулся. — Поехали, хватит мёрзнуть. Потом обсудим, в тепле.

— Ща, ещё немного посидим? — он показал на могилку, которая была рядом. — Пацан хороший был. Когда те ушли, тут сел, повспоминал его. Мы с ним тогда были там, в Чечне, болтали иногда. Он говорил ещё, что там зимой тепло, а у нас дубак.

Женя невесело хмыкнул.

— Летом погиб? — спросил я.

— Да, застрелили, не успел его к нам позвать. Он у Богатова был в банде, меня тогда менты про него спрашивали. Хотя не знаю, пошёл бы он к нам или нет. Он майору верил, думал, что тот его из плена вытащил. Не знал же, кто этот майор на самом деле был.

Женя затушил окурок и поднялся, чтобы размять ноги. Я остался сидеть, задумавшись о прошлом. Нахлынуло что-то смутно знакомое, но я никак не мог понять, что меня зацепило. Будто что-то задевало взгляд, но что?

Эту могилку я помнил. Фотка в табличке на памятнике цветная, а волосы у парня ярко-рыжие. Видел эту фотку с давних пор, ещё когда выбирался на кладбище в первой своей жизни пару раз в год. Иногда ходил здесь, когда навещал могилы близких мне людей, смотрел, кто лежит рядом.

Неприятные воспоминания так и лезли, но от них уже не было толка, ничего так и не случилось. Да и те могилы, на которые я тогда приходил, ещё с осени заняты другими, нет смысла туда идти.

Но сейчас что-то было иначе, и не только в том, что порядок могил и памятников теперь другой. Я напряг память, вспоминая, кого же тогда видел в первый раз вот на этом месте по соседству? Ведь кажется… неужели это был…

— Холодно же, батя, — сказал Женя, выдёргивая меня из размышлений. — Чё тут ходишь?

— Да так, — с соседнего ряда отозвался заросший бомж в грязной куртке, из которой торчала вата. В руке у него был пакетик с ломаным печеньем и конфетками, который оставили родственники. — Смотрю, чё тут есть. Ребята, бычок не выбрасывайте, я докурю.

Женя вместо бычка отдал ему почти полную пачку сигарет, и мужик обрадовался.

— Сынок, спасибо тебе! Мне родные дети не помогают, как ты сегодня! Подсказать чё? — он показал рукой вокруг себя. — Я тут каждый день бываю, если ищешь кого, сразу найдём! Даже на старом кладбище найду любого!

Эй, да я же помню этого бомжа! Да, в той первой жизни я его видел. Я тогда приехал с учёбы, зашёл на кладбище, и этот мужик здесь ходил. Тогда я отдал ему чекушку и бутерброды, которые взял с собой, и он настолько обрадовался, что долго рассказывал мне, кто где лежит и чем знаменит. Он знал про многих, ведь приходил сюда каждый день, искал, что оставят съестного.

Да, он мне рассказывал обо всех, просто я вспомнил об этом только сейчас, когда его увидел. Ну не будешь же вспоминать увиденного двадцать пять лет назад бомжа и могилы с людьми, которых тогда не знал. Но когда оказался здесь, воспоминание стало более явным.

Да, вот что меня зацепило, всё слишком изменилось с той поры. А насколько, это я понял только сейчас, сопоставив всё.

Даже никогда не думал о том, что изменилось от моих действий. А ведь изменилось, и не только то, что брат, дед и лучший друг остались живы.

— Чё-то случилось, Волк? — с беспокойством спросил Женя, когда я остановился у могилки с большим крестом вместо памятника.

Тогда,