Кэт задремала довольно быстро. Затем погрузилась в глубокийсон.

* * *

Прошел час. Кэт все еще спала, свернувшись под одеяломкалачиком, когда в комнату заглянул Димон. Он был изрядно пьян (после «Мартини»в ход пошла еще бутылка красного), но шума производил мало: специально вел себятихо, чтобы Кэт раньше времени не проснулась. Крадучись, он подошел к кровати.Медленно опустился на пол рядом с ней, приподнял одеяло...

Футболка, надетая на девушку, задралась, и Димон увиделтрусики Кэт и ее попку. Трусики были малюсенькие, а попка очень аппетитная.Боярский аж губами зачмокал при виде ее. Звук получился негромкий, но он всеравно потревожил Кэт. Насупившись, она перевернулась на спину. Однако непроснулась, что его порадовало. Но больше Димона порадовало то, что теперь онмог видеть Кэт не только сзади, но и спереди.

При взгляде на ее грудь Боярский возбужденно засопел. Онвообще заводился очень быстро, а уж пьяный и подавно. Тем более что перед нимлежала такая роскошная баба: красотка и бывшая порнозвезда. Димон пересмотрелвсе фильмы с Кисой Горячевой и мог с уверенностью сказать – эта деваха можетвытворять такое, что ни одна из его лапуль не проделывала. Интересно, она ужепоказала Гошану класс? Или этот святоша ничего кроме стандартного полового актав миссионерской позе не приемлет? Ну, да ладно, пусть так свою Кэт и имеет, аон, Димон, покажет ей настоящий класс!

Рука Боярского потянулась к Кэт, пальцы отодвинули крайтрусиков и забрались под них...

– Ты что делаешь? – услышал он гневный голос. –Убери руки немедленно!

– Киса, не ломайся, – жарко зашептал Димон и вновьпротянул отброшенную руку к ее трусикам. – Я знаю, какая ты горячаяштучка...

– Отвали от меня! – закричала Кэт, начиная пинаться,чтобы Димон не смог до нее дотронуться.

– Шлюшка хочет поиграть в недотрогу? Ну что ж... Я не противигр!

– Как тебе не стыдно? Игорь твой друг, а ты...

– Поверь, детка, я в сто раз лучше Игоря... Все его бабы таксчитали... У тебя есть шанс в этом убедиться...

С этими словами Димон навалился на Кэт. Она вырывалась,молотила его кулаками, била пятками, но он был сильнее. Не прошло и минуты, какКэт оказалась абсолютно голой. А вот Димон раздеваться не стал. Даже пиджака неснял, просто расстегнул ширинку и приготовился к «атаке», как вдруг...

Сильные руки схватили его и отбросили от Кэт. Димон свалилсяна пол, своротив тумбочку, но тут же поднялся и посмотрел на того, кто емупомешал. Как и следовало ожидать, это был Серов. Димон открыл рот, чтоб сказатьчто-нибудь в свое оправдание, но получил сильный удар в челюсть. Вылетев задверь, Боярский упал на лавку. Разъяренный Игорь, почти не хромая, продошел кнему, схватил за шиворот, поднял и толкнул к выходу:

– Пошел вон!

– Ты мне зуб сломал, – ужаснулся Димон, нащупав языкомострый осколок.

– Если не хочешь, чтоб я тебе сломал еще один, проваливай! –прорычал Игорь. Впервые он ударил человека по лицу, и ему было не по себе отэтого, однако угрозу свою он собирался выполнить.

– Ты готов изуродовать меня из-за какой-то...? – Димон хотелсказать «дешевой шлюхи», но, заметив, как полыхнули глаза Серова, употребилдругое выражение: – Чертовой бабы? Да, хорош друг...

– Ты мне, Боярский, не друг больше!

Димон сразу же сменил тон:

– Ну, попутал меня бес, с кем не бывает? Я готов извиниться...

– Засунь свои извинения...

– Гош, ну правда... Прости меня, дурака... И ты, Кэт, –обратился он к показавшейся в дверях Кате. – Тоже... Я пьяный озабоченнымстановлюсь...

– Извинения не принимаются, – отчеканил Игорь. – Иразговор окончен! Вон отсюда!

– Да как я такой за руль сяду, ты что?

– Мне все равно.

– Своего шофера тогда хоть дай...

– Я отпустил машину, потому что намереваюсь тут остаться. Авот ты должен дом покинуть. И немедленно!

– Гош, ты не прав, нельзя так... Двадцать лет дружбы вот таквот... И из-за кого, главное...

– Не хотел я при Кате, – вздохнул Игорь, – но немогу молчать... Меня сегодня снова убить хотели... – Кэт, услышав это,испуганно вскрикнула, а Димон нахмурился. – На этот раз стреляли изохотничьего ружья! Я спасся только благодаря тому, что иногда падаю на ровномместе...

– Впервые я этому рад.

– Ну да, я тоже... – Игорь невесело хмыкнул. – Ядумал, что это ты, Дима!

– Что – я?

– Ты в меня стрелял?

– Ты что, с дуба упал? С чего такие идиотские мысли?

Игорь не ответил. Он, будто не слыша Димона, продолжал:

– Но, оказалось, это не ты. Свидетель нашелся, видевшийчеловека с ружьем. И человек этот на тебя совсем не похож. Комплекция не та.Тот, кто в меня стрелял, был худым. А вот какого пола, неизвестно...

– Женского, как пить дать. Это была Лика, я уверен.

– Нет, не Лика. Она в это время находилась дома. Я как разот нее выходил, когда в меня стреляли... Следили, видно...

– Ты был у Лики дома? – удивился Димон. – Нозачем?..

В глазах его появилась паника. От Игоря это не укрылось, ион кивнул со словами:

– Да, Дима, она все мне рассказала. И о твоих долгах, и отом, что все эти годы я считал другом того, кто дважды чуть меня не погубил...

– Что эта сучка тебе наплела? – вскричал Боярский,решив, как всегда, «отбрехаться». – Я знаю, у нее буйная фантазия и талантк вранью, но неужели ты еще не изучил ее?.. Это же кобра в человеческомобличье... – Димон делал честные глаза, но Игоря теперь сложно было этимкупить. – Поверь, Гоша, она оболгала меня! Ты сам подумай, разве я могбы... После всего этого в глаза тебе смотреть? Да я... Я ж с тобой нянькался, ятебя на ноги поднимал, я...

– И ведь смог, Дима, смог в глаза смотреть... Вот что самоеужасное! А нянькался, потому что совесть мучила... Осталась в тебе еще хотькапля совести... А, может, и нет! Скорее всего, ты просто хотел развить во мне«комплекс благодарности»... Чтоб я по гроб жизни себя твоим должником считал!

– А ты и есть мой должник, – вышел из себя Димон, мигомсорвав маску оскорбленной невинности. – Если б не я, ты бы ничего недобился! Так бы и прозябал на задворках бизнеса... Это благодаря моим идеямтвоя занюханная фирмочка превратилась в гигантский концерн! Я трудился, какпроклятый, чтобы «Радуга» стала первой в России...

– Что ж, если ты так считаешь, хорошо. Значит, легко сможешьповторить свой трудовой подвиг!

– Ты это о чем?

– О том, что ты уволен, Дима.