Женщина была примерно моего возраста, плюс-минус один год, но выглядела и впрямь совершенно измотанной: бледная, с кругами под глазами. Я подняла ее корзинку.

— Вы уже готовы идти на кассу? Тогда я помогу вам донести продукты.

— Спасибо большое. Я была бы вам очень благодарна. Сейчас мне не помешают лишние руки. Хотя вы ведь и сами, наверное, знаете, каково это.

Но, по правде говоря, я не знала.

Мы прошли на кассу и выложили покупки из корзинок.

— Вы что, живете где-то поблизости? — спросила она.

— Да, — ответила я.

— Дети есть?

— Нет. Пока нет.

— Еще раз спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности, — ответила я и, наклонившись к Клэр, тихо сказала: — Пока, Клэр.

— Пока.

Вернувшись домой, я выложила покупки, а потом села и разревелась.

Анна стояла у кухонного прилавка и готовила шоколадный торт. Поцеловав ее, я вручил ей красные розы, которые купил на обратном пути.

— Очень красивые. Спасибо, — улыбнулась она и, достав из-под раковины вазу, поставила цветы в воду.

Волосы у нее были затянуты на затылке в конский хвост; я не удержался, обнял ее сзади за талию и поцеловал в шею.

— Тебе помочь? — спросил я.

— Нет. Я уже практически справилась.

— Ты в порядке?

— Да. У меня все замечательно.

Но, похоже, не все было так замечательно. Как только я переступил порог кухни, то сразу понял, что она недавно плакала: глаза у нее были припухшие и в красных прожилках. Но я не знал, как правильно поступить, если она не захочет объяснить причину своих слез, и в глубине души даже хотел, чтобы она так и сделала, поскольку страшно боялся, что ее плохое настроение хоть каким-то боком связано со мной.

Она повернулась ко мне с наигранной улыбкой на губах.

— Может, сходим в парк, когда я закончу со стряпней? — спросила она.

У нее из прически выбилась непослушная прядь, и я нежно заправил волосы ей за ухо.

— Конечно. Захвачу одеяло, чтобы было на чем сидеть. Спорим, на улице сейчас уже не меньше семидесяти градусов. — Я поцеловал ее в лоб. — Люблю гулять с тобой вдвоем.

— Я тоже люблю.

В парке мы расстелили одеяло и устроились поудобнее. Анна скинула туфли.

— У кого-то скоро день рождения, — произнес я. — Как будем отмечать?

— Еще не знаю. Надо подумать.

— Я уже знаю, что хочу тебе подарить. Но пока не нашел того, что надо. Подыскиваю потихоньку.

— Я заинтригована.

— Это нечто такое, что ты когда-то очень хотела.

— Книги и музыка не в счет?

— Да.

Я уже купил ей iPod, куда скачал все ее любимые мелодии, так как она любила слушать музыку во время пробежек. А пару раз в неделю она ходила в библиотеку и возвращалась нагруженная книгами, которые буквально проглатывала.

— Ну, у тебя впереди еще несколько недель. Обязательно найдешь. — Она улыбнулась, поцеловала меня, и вид у нее был такой счастливый, что я подумал, может, все и наладится.

Я разослала сотни резюме. Найти место в конце учебного года — практически нереально, но я рассчитывала получить работу, к которой могла бы приступить осенью. Ну, хотя бы учителя на замену.

Сара отдала мне половину того, что выручила за продажу родительского дома. К тому же у меня еще оставались деньги, полученные от Каллаханов. И кроме того, нас ожидали выплаты, обещанные представителем авиакомпании. Возможно, мне и не было нужды работать, но очень хотелось. Мне не хватало денег не в принципе как таковых, а именно заработанных своим трудом. И еще больше не хватало моих учеников.

За неделю до моего дня рождения мы с Сарой встретились за ланчем. На деревьях почки уже превратились в зеленые листья, в стоявших вдоль тротуара горшках появились первые весенние цветы. В этот год май выдался на редкость теплым. Мы расположились на открытой веранде ресторана и заказали чай со льдом.

— Что собираешься делать на свой день рождения? — открыв меню, поинтересовалась Сара.

— Не знаю. Ти Джей тоже постоянно спрашивает. Но мне и дома неплохо. — И я рассказала, как мы с Ти Джеем отмечали на острове последний мой день рождения. Как он сделал вид, что дарит мне книги и музыкальные диски. — На сей раз он готовит мне нечто такое, что я вроде бы когда-то хотела. Ума не приложу, что бы это могло быть.

Официантка налила нам чая со льдом и приняла заказ.

— А как твои дела с поиском работы? — спросила Сара.

— Не слишком хорошо. Или у них действительно нет вакансий, или они просто не хотят меня нанимать.

— Анна, старайся не вешать носа!

— Тебе легко говорить. Если бы все было так просто! — Я отхлебнула чаю и продолжила: — Знаешь, когда четыре года назад я садилась в самолет, то оставляла позади зашедшие в тупик отношения с Джоном и мизерный шанс обзавестись собственной семьей, но, по крайней мере, у меня была любимая работа!

— Рано или поздно твои профессиональные качества будут востребованы.

— Может быть.

— Это все, что тебя тревожит? — испытующе посмотрела на меня Сара.

— Нет. — И я рассказала о том случае в «Трейдер Джо’с». — Сара, я все еще хочу ребенка.

— А чего хочет Ти Джей?

— Похоже, он и сам не знает. Когда мы четыре года назад покидали Чикаго, ему хотелось тусоваться с друзьями и поскорей вернуться к той жизни, что он вел до того, как заболел раком. Но все его друзья ушли вперед, оставив его позади, и вряд ли он четко представляет, что делать дальше. — Тут я рассказала Саре о трастовом фонде Ти Джея. — Нельзя не отдать ему должного: деньги его не испортили, хотя и лишили мотивации.

— Я понимаю, о чем ты, — кивнула Сара.

— А я опять чего-то жду. Другие причины, другой парень, но сейчас, как и тогда, четыре года назад, я опять чего-то жду.

Пес вихрем ворвался в дом к Анне, чуть не сбив ее с ног. Она наклонилась, и пес радостно лизнул ее в нос. Кинув поводок на кофейный столик, я сказал:

— С днем рождения! Прости, что без подарочной упаковки.

— Ой, а я и забыла! Я ведь действительно когда-то говорила, что хочу собаку.

— Золотистый ретривер. Взрослый. Из собачьего приюта. С трудом нашел. Мне сказали, что его подобрали на обочине без ошейника, без жетона с именем и адресом. Кожа да кости.

При этих словах Анна опустилась на колени, погладила собаку по волнистой шерсти. Пес в ответ снова облизал Анну и, радостно виляя хвостом, принялся носиться по комнате.