Экран заполнило изображение низкого качества, и минуту Джером старался понять, что происходит.

В грязной, обшарпанной квадратной комнате сидела молодая женщина с завязанными глазами и кляпом во рту, привязанная к металлическому стулу. Ее тело наполовину проглядывало из разорванной одежды.

— Что за черт? — сказал Джером с растерянным видом.

— Спокойно, нигга, — ответил Ди-Кинг, нажимая на кнопку быстрой перемотки.

Образы безумно танцевали на экране несколько секунд, потом он отпустил кнопку, и фильм пошел дальше с обычной скоростью. Они оба молча смотрели, как двое мужчин морально, вербально и физически надругались над испуганной девушкой.

— Это какое-то извращение, босс. Кто-то вас разыгрывает, — сказал Джером, отворачиваясь от экрана и собираясь выйти из роскошной машины.

— Подожди секунду. — Ди-Кинг остановил своего телохранителя, прежде чем тот успел открыть дверь.

Что-то было не так, Ди-Кинг это чувствовал. Он снова нажал кнопку быстрой перемотки, пропуская еще несколько минут фильма. Когда фильм продолжился, они увидели еще большее насилие и грубость.

— Вот черт. Выключите эту мерзость, босс, мне от нее тошно, — попросил Джером.

Ди-Кинг поднял руку, показывая Джерому, чтобы он помолчал секунду. Он еще прокрутил фильм, остановившись незадолго до последней сцены.

Когда два таинственных персонажа встали во время кульминации фильма, Ди-Кинг понял, что сейчас случится. Джером все еще не понимал, что происходит, но не отводил глаз от экрана. Они оба увидели, как с лица девушки сорвали повязку.

— Черт! — крикнул Джером, дергаясь назад. Камера сфокусировалась на ее лице. — Это Дженни.

Его голос наполовину утверждал очевидное, наполовину спрашивал.

Ди-Кинг понял, кто эта девушка, за целую минуту до Джерома. Гнев пронизал каждую пору его тела. В зловещем молчании они оба наблюдали, как нож скользит по ее лицу, словно японский меч по рисовой бумаге. Камера увеличила ее беспомощные умирающие глаза и затем кровь, брызнувшую из смертельной раны на шее.

— Что это за хрень, босс? — не сказал, но взволнованно крикнул Джером.

Ди-Кинг молчал, пока диск не докрутился до конца. Когда он заговорил, его голос был холоден как лед.

— А как ты думаешь, что это за хрень? Мы только что увидели, как они мучили и пытали Дженни.

— Но этого не может быть. Детективы сказали, что у нее не было ни пулевых, ни ножевых ран, что с нее заживо ободрали кожу. А мы только что видели, как кто-то перерезал ей горло.

— Детективы сказали, что ободрали кожу с девушки, портрет которой нам показали. Мы решили, что там была Дженни. Но мы ошиблись.

Джером приложил обе руки к лицу.

— Козлы вонючие.

— Послушай меня. — Ди-Кинг дважды щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Джерома. — Любезности закончились. Мне нужны эти двое с пленки, — сказал он с такой яростью, что Джером содрогнулся. — Мне нужен этот подонок за камерой, мне нужен тот, кто владеет этой чертовой дырой, и тот, кто распоряжается всем этим дерьмом, ты меня ясно слышишь?

— Я вас слышу, босс, — сказал Джером, беря себя в руки.

— Никому ни слова. Я не хочу, чтобы эти козлы перепугались и бросились в бега. Используй только проверенных людей. Я хочу, чтобы их доставили ко мне быстро и по возможности живыми. Кому бы ни пришлось платить. Во что бы мне это ни обошлось.

— А как быть с полицией? — спросил Джером. — Я думаю, надо сказать им, что девушка на фотографии — не Дженни.

Ди-Кинг секунду обдумывал эту мысль.

— Ты прав, но сначала достань мне этих кинодеятелей, а потом поговорим и с полицией.

Прошло несколько дней, но поиски в клубах и барах пока не дали никакого результата. Они целиком обошли Санта-Монику и переключились на бары и клубы на Лонг-Бич, но повсюду получали один и тот же ответ. В остальном расследование тоже стояло на месте. Так же как и для первых убийств серии, еще нужно было установить хотя бы какие-то определенные связи между жертвами. Возможно, что Дженни и Джордж встречались друг с другом на одной из оргий, куда были приглашены оба, но детективам пока так и не удалось с уверенностью установить личность первой жертвы. Никто не мог достоверно подтвердить, что безлицее тело женщины действительно принадлежало Дженни Фарнборо. Карлос пока не нашел ее родственников ни в Айдахо, ни в Юте. Единственное, на чем они могли строить дальнейшее следствие, — это догадки, но капитан Болтер терпеть не мог догадки. Ему нужны были факты.

С каждым днем, который подходил к концу без результата, детективы понимали, что они еще на день ближе к очередному звонку преступника, сообщающему о новой жертве. Терпение у всех уже было на пределе, в том числе и у начальника полиции. Он требовал результатов от капитана Болтера, который, в свою очередь, требовал результатов от своих двух детективов.

Расследование начало постепенно пожирать их. В последние дни Карлос почти не виделся с Анной. Роберт пару раз говорил по телефону с Изабеллой, но у него не хватало времени на романтические встречи. Время работало против них, и они это понимали.

Роберт прибыл в отдел с утра пораньше и опять увидел, что Карлос уже сидит за своим столом.

— Есть кое-какие новости, — сказал Карлос в тот же миг, как Роберт вошел в дверь.

— Порадуй меня, скажи, что кто-то узнал нашего подозреваемого на портрете.

— Ну, новости хоть и хорошие, но не до такой степени, — сказал Карлос чуть менее радостно.

— Ладно, что там?

— Доктор Уинстон только что прислал мне результаты анализа ДНК тех волос, которые нашли в машине Джорджа Слейтера.

— Наконец-то. И что там?

— Из волос ДНК получить не удалось, потому что там не было кожных фолликул.

— Значит, волосы не выпали естественным образом, а были отрезаны.

— Верно.

— Значит, у нас опять ничего нет? — спросил Роберт без интереса.

— Да нет, оказалось, что волосы были обработаны химическими веществами, которые позволили лаборатории установить, откуда они.

— И что?

— Они из Европы.

— Парик? — Роберт широко раскрыл удивленные глаза.

— Откуда ты знаешь, что европейские волосы обязательно из парика?

— Я много читаю.

— Ах да, верно. Вылетело из головы, — цинично сказал Карлос, кивая. — Значит, исключая синтетические парики, в продаже есть три лучшие категории париков, и они называются «настоящие волосы», «человеческие волосы» и «европейские волосы». В производстве париков «настоящими» и «человеческими волосами» называются волосы из Азии, которые обрабатывают, отбеливают, чтобы лишить их природного цвета, и затем перекрашивают в оттенки европейских волос. В этом процессе волосы повреждаются, но зато их достать нетрудно и стоят они недорого.