То, что СС претендовали на особое положение в протекторатах, было вполне логично, так как охранные отряды, по сути, были единственной организацией, имевшей достаточный опыт в "демографической политике", которая ограничивалась изъятиями земель и попытками массовых переселений. Начиная с 1938 года гестапо совместно с поселенческими экспертами РуСХА провело в "Воо-точной марке" и Судетской области по заданию вермахта несколько переселенческих акций. Как помним, это делалось с целью создания армейских полигонов. Итогом этих операций стало возникновение новых крестьянских поселений. Если посмотреть на документы, то отчет поселенческого управления РуСХА, датированный 11 мая 1939 года, дает следующую картину массовых переселений, предпринимавшихся в Судетах и "Восточной марке": "В "Восточной марке" с целью создания четырех полигонов было переселено 800 семей, для чего было "закуплено" 14 тысяч гектаров земли, которая ранее находилась во владении евреев. В Судетской области было принято в управление 630 крестьянских хозяйств, занимавших общую площадь в 55 тысяч гектаров. Прежние владельцы лишились права пользования этой землей, так как являлись евреями или чехами".

Не стоило забывать, что наряду с потребностями вермахта и сельскохозяйственными нуждами в этом процессе важную роль играл принцип расового отбора. Немецкий крестьянин должен был быть безупречным не только с экономической точки зрения, но и в расовом отношении. Шеф РуСХА Гюнтер Панке в марте 1939 года сообщал Рейнхардту Гейдриху: "То, что в прошлом году Главное управление СС по вопросам расы и поселений смогло обеспечить себя финансами, позволило создать специальный аппарат, который способен в глобальном масштабе осуществлять арест имущества личностей, враждебно настроенных к рейху, а затем соответствующим образом реализовывать эту собственность",

Упоминавшиеся выше общества, контролируемые РуСХА ("Аллод — Общество малых поселений и собственных домов", "Немецкое общество поселений" и "Первая общественно-полезная организация по строительству малых поселений"), являлись непосредственными распорядителями экспроприируемых земель. Первые опыты по массовому переселению стали некоей подготовкой для осуществления новой аграрной политики в Богемии и Моравии, которая уже давно задумывалась эсэсовскими стратегами. В то же время Гейдрих, Панке и Франк настаивали на главенстве идеологической составляющей в будущей поселенческой политике (которая должна была строиться по принципу расового отбора). Это стало причиной противоречий эсэсовских бонз с имперским протектором фон Нойратом и представителями Имперского министерства продовольствия. Оказалось, что у нацистов не было единства по вопросу "политики германизации" Моравии и Богемии. Можно выделить два лагеря. Никто не сомневался в необходимости конкретных мер по "освоению" чужих земельных ресурсов и, как следствие, массовых переселений. Разногласия возникали вокруг содержания этой политики. Гиммлер, Гейдрих и представители РуСХА были поборниками жесткой линии. Представителей гражданских структур можно было бы назвать сторонниками "прагматичного курса". К ним примыкали некоторые партийные бонзы. Если говорить о расовой политике СС, то начинания, предпринятые в Чехии, стали репетицией расовой и этнической перекройки Европы. Признаки этой массовой угрозы можно было узреть, когда в Праге был создан филиал Главного управления СС по вопросам расы и поселений, к сотрудничеству с которым были привлечены расовые исследователи Пражского Немецкого университета. Сделано это было не в последнюю очередь благодаря личной инициативе Рейнхардта Гейдриха, который сменил фон Нойрата на посту имперского протектора.

Именно в Моравии и Богемии произошло рождение специфической поселенческой политики СС. По этой причине надо уделить более пристальное внимание Земельному управлению, которое появилось на свет фактически сразу же после возникновения протекторатов. Именно в недрах Земельного управления разрабатывалась модель, которая стала применяться в Польше после начала Второй мировой войны.

Предпосылкой успешного "учета" чешских земель, которые предполагалось использовать для нацистской поселенческой политики в Богемии и Моравии, стало распоряжение о земельных кадастрах и актах земельной реформы, проводимой в свое время в Чехословакии. Все эти документы хранились в 9-м отделении чехословацкого министерства сельского хозяйства, на базе которого оккупанты решили создать так называемое Земельное управление, И вот 14 мая 1939 года, почти два месяца спустя после создания протекторатов, специальной команде СС, состоявшей из представителей гестапо, СД и РуСХА, было поручено организовать Земельное управление, которое базировалось в Праге. Гестапо представляв штандартенфюрер Раш, СД — оберштурмбанфюрер Эрлингер. РуСХА откомандировало в состав нового органа оберштурмбан-фюрера Теодора Хеншеля, РуС-руководителя оберабшнитта "Юго-Восток", начальника одного из отделов в поселенческом управлений РуСХА. Вместе эти трое эсэсовцев образовывали "Оперативную группу земельного управления". Месяцем ранее Хеншель организовал в Праге отделение РуСХА, которое позже превратилось в полноценный филиал Главного управления СС по вопросам расы и поселений. Это представительство по понятным причинам поначалу располагалось в пражском штабе СД, базировавшемся в отеле "Вильсон".

В середине мая 1939 года трое этих эсэсовских офицеров возглавили Земельное управление. Сама структура, как и ранее, состояла из 700 чешских сотрудников. Под надзором СС они обрабатывали документы земельной реформы, выявляя те земельные наделы, которые подлежали экспроприации. Эта работа превращала Земельное управление не просто в немецкую, но в эсэсовскую инстанцию, Естественно, ее деятельность опиралась на лживые слова о "чешском самоуправлении". 17 мая 1939 года имперский протектор Константин фон Нойрат вынужден был смириться с деятельностью СС в Богемии и Моравии, формально сделав начальником Земельного управления Курта фон Готтберга, шефа поселенческого управления РуСХА

Внутреннее эсэсовское сотрудничество между СД, РуСХА и полицией было отнюдь не случайностью, а акцией, заранее запланированной Рейнхардтом Гейдрихом и Гюнтером Панке. Образцом для сотрудничества этих эсэсовских инстанций, очевидно, послужили акции, предпринятые во время аннексии некогда принадлежавшей Литве Мемельской области. Там в марте 1939 года представители зипо и СД совместно с экспертами из РуСХА, опираясь на подготовительную работу, провели "неожиданный учет литовских и еврейских сельскохозяйственных предприятий". Панке и Гейдрих решили перенести подобный образ действий на протектораты Моравия и Богемия. Им обоим был необходим контроль над пражским Земельным управлением. Стоит отметить следующий факт: если ранее Дарре и его министерство опирались на Имперский Закон "О создании нового немецкого крестьянства", то в 1939 году эсэсовские иерархи опирались на задачи, которые были переданы Генриху Гиммлеру как имперскому комиссару по укреплению немецкой народности.

Внезапно против осуществления эсэсовской поселенческой политики и уполномоченного руководителя Земельного управления выступил Дарре. Он как имперский министр продовольствия был возмущен, что к работе новой структуры не были привлечены его сотрудники. То, что на первый взгляд казалось банальной "борьбой компетенций" (именно так в исторической литературе называются дрязги нацистских бонз), на самом деле было следствием принципиальных разногласий по вопросу немецкой аграрной политики, которую предполагалось осуществлять в Богемии и Моравии. Представители СС (шеф СД Гейдрих, новый шеф РуСХА Хоффман, руководство Земельного управления, а также Карл Герман Франк) поначалу вели речь об "этнополитической реорганизации" Богемии и Моравии, которая должна была выражаться в "возвращении похищенной немецкой земли". Они отрицали необходимость сугубо политического вмешательства в вопросы продовольственной политики. Напротив, аграрные эксперты, сплотившиеся вокруг Дарре, в деле сельскохозяйственной политики делали акцент на политическое давление. Они хотели сразу же начать формирование "новых крестьянских дворов". Даже в этом начинании можно было заметить серьезные различия во взглядах этих нацистских деятелей, Дарре считал необходимым создавать мелкие крестьянские хозяйства, которые больше напоминали наделы первых колонизаторов Америки. Во всех идеях имперского руководителя крестьян сквозил нескрываемый "аграрный романтизм", который был страшно далек от реалий жизни. Шеф РуСХА, наоборот, вынашивал планы по созданию средних и крупных крестьянских дворов, на базе которых должны были со временем возникнуть так называемые эсэсовские поселения "боевого крестьянства". В данном случае можно было бы говорить о более реальной и практичной затее, которая указывала на особую "цивилизаторскую миссию СС". Панке намеревался всячески поощрять связи "новых поселенцев" со "старой империей". Это выражалось не только на культурном, но и на экономическом уровне: создание общей инфраструктуры, где важным звеном были рынки сбыта сельхозпродукции. Эти противоречия имели давние корни, с тех времен, когда Дарре еще возглавлял РуСХА. Но неуступчивый Дарре не собирался отказываться от своей затеи. Ради ее реализации он пошел на конфликт с руководством СС. Его не устраивало, что аграрная политика находилась исключительно в компетенции СС. Дело дошло до того, что 22 мая 1939 года группенфюрep Панке сообщил рейхсфюреру СС о невозможности какого-либо продуктивного сотрудничества с представителями министерства продовольствия, так как Дарре не намеревался делать даже минимальные уступки.