же, как в наших национальных парках на Земле: не унося с собой ничего, кроме впечатлений, и не оставляя ничего, кроме следов ног.

Понтеру и Адекору пришлось остаться в больнице с Лонвесом и Джоком на всю ночь. Мэри в конце концов вернулась в Бристоль-Харбор одна, и у неё не было возможности поделиться с ними своими открытиями.

Жутко устав, на следующий день она добралась до Сибриз только к одиннадцати часам, но ни Джока, ни Понтера с Адекором там всё ещё не было. Услышав от миссис Уоллес новости о состоянии Лонвеса – стабильное, – она поднялась по лестнице в лабораторию Луизы Бенуа.

– Как насчёт перекусить? – спросила она.

Луиза явно обрадовалась предложению.

– Конечно, – ответила она. – Когда?

– Можно прямо сейчас, – предложила Мэри.

Луиза глянула на часы и явно удивилась, обнаружив, что ещё довольно рано. Но, очевидно, что-то в голосе Мэри привлекло её внимание.

– Bon, – сказала она.

– Отлично, – ответила Мэри.

Их пальто висели на вешалке возле главного входа в особняк. Они оделись и вышли наружу, на холодный ноябрьский воздух, бросавший в лицо редкие снежинки.

На Калвер-роуд было много ресторанов по обеим сторонам улицы. Большинство открывалось только на лето – Сибриз всё-таки был летним курортом, однако некоторые работали круглый год. Мэри решительно зашагала в западном направлении, и Луиза поспешила следом.

– Итак, – сказала Луиза, – что у тебя на уме?

– Я вчера вечером была у Джока в кабинете, – сказала Мэри без всякой преамбулы, – когда он уехал с Лонвесом в больницу. Он разработал вирус, который убивает неандертальцев.

– Што-о? – От удивления Луизин квебекский акцент стал сильнее.

– Я думаю, он хочет их истребить – всех до одного.

– Почему?

Мэри оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не идёт.

– Потому что трава зеленее по ту сторону забора. Потому что он хочет заполучить их Землю для нашего вида. – Она пинком сбросила с дорожки какой-то мусор. – Может быть, так мы сможем начать сначала без всего этого.

Впереди, по левую сторону от дороги, показался закрытый на зиму парк развлечений; трасса американских горок казалась грудой ржавеющих внутренностей.

– Что… что нам делать? – спросила Луиза. – Как его остановить?

– Я не знаю, – ответила Мэри. – Я наткнулась на этот вирус совершенно случайно. У меня заглючило сетевое соединение, так что я пошла к нему в кабинет, собираясь поработать с его машины, потому что он всё равно ведь уехал. Но он так торопился, что не вышел из своего аккаунта. Я скопировала схему вируса на CD, но сейчас я думаю о том, чтобы вернуться назад в его кабинет и изменить схему так, чтобы вирус стал безвредным. Я полагаю, что он собирается скормить схему кодонатору, а потом выпустить вирус, который он произведёт, в мире неандертальцев.

– А что, если он уже изготовил вирус?

– Я не знаю. В этом случае, возможно, мы уже ничего не сделаем.

Они шли рядом по узкому тротуару. Мимо проехала машина.

– Ты не думала о том, чтобы пойти с этим CD в газеты или на телевидение? Ну то есть поднять шум?

Мэри кивнула:

– Прежде чем делать это, я хотела… разрядить его вирус. Но мне нужна помощь, чтобы снова забраться в его компьютер.

– «Синерджи Груп» пользуется RSA-шифрованием, – сказала Луиза.

– Его можно как-то взломать?

Луиза улыбнулась:

– До того как мы встретились с неандертальцами, я бы сказала – нет, практически невозможно. Большинство систем шифрования, включая RSA, основываются на ключах, получаемых перемножением двух больших простых чисел. Чтобы взломать код, нужно найти делители ключа, а в случае 512-битных ключей, используемых в нашей системе, компьютеру понадобятся тысячи лет на перебор всех возможных делителей. Но квантовый компьютер…

Мэри уже догадалась:

– Квантовый компьютер проверяет все делители одновременно. – Но потом она задумалась. – Так что ты предлагаешь? Отключить портал, чтобы Понтер с помощью квантового компьютера смог взломать для нас кодировку на машине Джока?

Луиза покачала головой:

– Компьютер Понтера – не единственный квантовый компьютер в мире неандертальцев, он просто самый большой. Но нам не нужно отправляться туда за решением нашей проблемы. – Она улыбнулась. – Ты последнюю пару месяцев моталась туда-сюда между мирами, я же всё это время трудилась здесь, и моя работа заключалась в постройке нашего собственного квантового компьютера, отталкиваясь от того, что я узнала от Понтера. И в моей лаборатории в «Синерджи» уже есть небольшой прототип. В нём, конечно, и близко нет такого количества регистров, чтобы сделать то, на что способна установка Понтера – открыть портал в другую вселенную, но уж факторизовать 512-битное число он вполне способен.

– Луиза, ты прелесть!

Луиза улыбнулась:

– Наконец-то ты заметила.

* * *

Как только Понтер с Адекором вернулись из больницы, Мэри заявила, что им троим нужно обязательно пойти пообедать, – понадеявшись, что миссис Уоллес не станет говорить Джоку, что она пошла сегодня на обед уже во второй раз. Когда они оказались на улице, Мэри обвела их вокруг здания и вывела на пустынный пляж. Над серыми волнами озера Онтарио гулял холодный ветер.

– Ты чем-то не на шутку огорчена, – сказал Понтер. – Что с тобой?

– Джок создал биологическое оружие, – сказала Мэри. – Это вирус, который определяет, принадлежит ли заражённая им клетка неандертальцу. Если да, то он выпускает в неё геморрагическую лихорадку.

Она услышала, как компаньоны Понтера и Адекора пискнули; и неудивительно – вряд когда-либо раньше речь заходила о тропических болезнях.

– Геморрагическая лихорадка смертельна, – сказала Мэри. – В моём мире классический пример – лихорадка эбола; от неё кровь начинает сочиться из глаз и других отверстий на теле. Такие лихорадки очень заразны, и мы не умеем их лечить.

– Зачем кому-либо делать такое? – спросил Понтер; в его голосе звучало отвращение.

– Чтобы очистить ваш мир от его населения, чтобы мои соотечественники могли его заселить.

Понтер, по-видимому, не нашёл в родном языке слов, чтобы выразить то, что он чувствовал.

– Чёрт, – произнёс он по-английски без перевода.

– Я согласна, – сказала Мэри. – Но я не знаю, как остановить Джока. Я хочу сказать, он может действовать в одиночку, а может – и по поручению своего правительства. Возможно, и моего тоже.

– Ты кому-то ещё говорила? – спросил Понтер.

– Луизе. И я попросила её рассказать Рубену Монтего.

– Ты уверена, что им можно довериться? – спросил Адекор.

Но прежде чем Мэри успела ответить, вмешался Понтер:

– Этим глексенам я могу доверить собственную жизнь, – сказал он.

Мэри кивнула:

– Мы можем на них рассчитывать. Но больше ни в ком уверенности нет.

– Ну, – сказал Понтер, – ни в ком в этом мире. Но в моём мире каждый пострадает, если Джок выпустит вирус. Мы