— А вот теперь нам пора мой друг поесть свежего мяса.

Сказав это, я вышел из-за кустов и перепрыгнув оградку, принялся по прямой пересекать дорогу. При этом я вытащил из кармана похожие на автомобильные ключи на брелоке Мерседес и принялся их ловко крутить между пальцами левой руки. Пафосная вещь была взята в качестве трофея из коробки, лежавшей на журнальном столике Ферзя.

Сева же, воспроизвёл рёв спаривающегося тюленя, и последовав моему примеру, двинулся следом, отстав всего на пару шажков.

Из заведения гремела музыка, так что стоявшая справа от входа, в своеобразном закутке небольшая толпа девушек и парней, немного пританцовывала. Судя по всему, это были те, кому уже дали от ворот поворот, но всё же надеявшиеся попасть внутрь. Когда мы подошли, вся молодежь уставилась на нас, придирчиво оценивая модный прикид. При этом несколько девиц вышли вперёд, словно показывая, что если нас вдруг пустят, то они не против присоединиться.

Понимая, что сейчас никак нельзя обосраться, я сунул руку в правильный карман и вытянул тот универсальный ключ, который мне показался уместным. В результате, когда я взбежал на лесенку, и прижал раскрытую ладонь к стеклу, холодному взору швейцара предстала синенькая купюра, достоинством в 25 рублей.

Я отлично понимал, что скорее всего нас пропустили бы и за красненькую десятку, но в данном случае ошибаться не хотел. При виде четвертного, мимические морщинки на лбу швейцара разгладились и он, вожделенно улыбаясь, распахнул дверь. Затем он нас с Севой быстро осмотрел с головы до ног, задержав взгляд на ключах с брелоком, которыми я продолжал ловко крутить между пальцами. Увиденное его явно устроило, и он протянул руку. Я тут же её пожал, и синенькая купюра технично перешла новому владельцу в ладонь. Мы же с Севой под злые и томные вздохи толпы, проникли внутрь заведения.

А когда мы остановились между гардеробной и небольшим вестибюлем, швейцар захлопнул за нами дверь.

— А какие именно места вы желаете получить? — любезно поинтересовался он.

— Лучшие — выкрутив хрипотцу на максимум, заявил я, и показал краюшек ещё один, зажатый в кулаке, синенький четвертной купюры.

Вслед за этим я услышал громкий щелчок пальцами и стоявший у небольшой стойки администратор ресторана, резко повернулся к нам. При этом я увидел, как его надменный взгляд резко поменялся, когда швейцар показал однозначный жест, потирающими друг друга пальцами.

Подойдя ближе, я делано разгладил купюру, и вложил её в раскрытую папочку, лежавшую на стойке. Администратор, тут же её захлопнув и сунул под мышку, затем указал нам внутрь зала, где сейчас гремела, немного ускоренная музыкантами, перстня группы «Самоцветы» — «Всё что в жизни есть у меня».

— Какие именно места вас интересуют? — спросил он.

— Те, где лучше всего есть и пить. И разумеется, откуда недалеко ходить танцевать.

— Желаете сесть у сцены? — спросил он, и я, быстро оценив диспозицию, утвердительно кивнул.

А потом нас провели прямо по краю довольно таки большого танцпола, где вовсю зажигали человек тридцать немного подпивших советских граждан. Администратор остановился слева от сцены, на которой во всю надрывался вокально инструментальный ансамбль. Затем он размашисто сдёрнул с четырёхместного столика табличку с надписью «БРОНЬ» и указав на него, поинтересовался:

— К вам кто-то присоединится?

— Возможно — небрежно бросил я и словно в поисках знакомых, огляделся по сторонам.

А когда мы с Севой довольно таки удобно расположились на самых козырных местах, он остановил пробегающего мимо официанта с подносом и громко, чтобы мы слышали, приказал:

— Моих гостей обслужить в первую очередь и по высшему разряду — затем администратор повернулся к нам и учтиво склонившись, спросил. — Вас всё устраивает?

— Да — удовлетворённо ответил я и положил на-краюшек стола красненькую десятку, которая мигом оттуда исчезла, да так быстро, что я даже не заметил, когда администратор успел её выхватить.

Выполнив свой долг, он величественно удалился, а на том месте где он стоял, тут же появился освободившийся от подноса официант.

— Что желаете-с — немного заискивающе спросил молодой мужчина.

— Значится так любезный, коньяк пять звёзд, красное вино и шампанское, принеси сразу, причём по два пузыря. А всё остальное оформи красиво. Ну сам понимаешь, шашлык, икра, зелень, мясо, лаваш, цыплята табака, салаты-шмалаты, ну не мне тебя учить. И запомни, хочешь жирных чаевых, стол должен ломиться максимум через десять минут.

Официант щёлкнул каблуками и уже через три минуты на столе появились три вида алкоголя, бутерброды с черной и красной икрой и нарезанный лимончик. Воспользовавшись его оперативностью, я сразу налил нам с Севой по пятьдесят грамм пятизвёздочного армянского коньяка и помянув свою прошлую жизнь, махнул рюмашку не чокаясь, да под бутерброд с отличной черной икрой.

Горячие блюда и зелень начали появляться буквально через две-три минуты, так что изголодавшийся Сева, тут же накинулся на исходящий паром бараний шашлык с печёными овощами. Я тоже подхватил вилкой, сочащийся соком кусок мяса и продолжил обшаривать довольно-таки большой зал, в поисках компании бывших друзей.

Сцена для представления была готова, так что теперь оставалось привлечь внимание нужных актёров. На второй ярус ресторана я заглянуть не мог, а внизу я ни Полину с подругой, ни пару их спутников не обнаружил, зато я почувствовал на себе пронзающий взгляд, и быстро нашёл его источник.

Это была Рыжая. Она сидела в самом дальнем углу, за маленьким столиком, поставленным рядом со входом в туалет и наморщив красивый лобик, с претензией смотрела на нас с Севой. А напротив неё сидел Каратист. В этот момент он самозабвенно пытался запихивающий жидкий букетик гвоздик, а узкое горлышко длинной вазы и не видел куда устремлён взгляд его спутницы.

Да уж, места у них явно некозырные, да и судя по жалкому убранству стола, им едва успели принести какой-то салатик с бутылкой белого вина.

Широко улыбнувшись, я отсалютовал Рыжей наполненным шампанским фужером, и поймав официанта, принёсшего новую порцию дымящейся среди, указал ему на неё.

— Значится так, за тот столик с эффектной Рыжей девушкой, отнеси две бутылки шампанского, вазочку чёрной икры и фрукты с зеленью. Разумеется, всё запиши на наш счёт — приказал я и сунул официанту красненькую десятку в кармашек фартука.

— Сейчас сделаю-с — охотно откликнулся он и исчез из виду, а я, мигом забыв про Рыжую, принялся осматривать верхнюю галерею под только что зазвучавшую песню «Ты мне не снишься» неплохого Советского ансамбля «Синяя птица».

И буквально через пять минут, выпив с Севой ещё по пятьдесят грамм коньяка, я краешком глаза заметил подружку Полины, стоявшую