на ранней стадии знакомства Ольшанская поняла: свобода для Сержа стоит на первом месте, причем род занятий сюда отношения не имел, Савицкий ускользал от любых попыток привязать его к себе, даже от простой заботы. Маша взяла себе за правило - не надоедать ему, она звонила лишь по крайней необходимости, не устраивала сцен ревности, не требовала гарантий на будущее. Но сейчас что-то неуловимо поменялось, ее свободолюбивый тигр, иногда стал любить побыть домашним котенком. Мария не хотела спугнуть это желание.

-Ты приторным? – Маша повернулась и подошла к нему, – милый, более неподходящего тебе определения невозможно подобрать, – их губы сблизились, в воздушных легких прикосновениях, – и ты не можешь надоесть, даже не рассчитывай на это.

Серж обнял ее за талию.

-Не подходит Сержу или Паладину?- Савицкий смотрел иронично, но в глубине его глаз, было что-такое, чему Маша не могла подобрать названия. Может быть тревога….

Внезапно Мария поняла смысл вопроса, и сердце помимо воли застучало чаще, человек, который был с ней рядом сейчас, совершенно не походил на того, с кем она когда-то встретилась в роскошной обстановке Шератона. Она всегда знала, что специальность подходит Сержу идеально, он был словно создан для этого странного, двойственного, опасного мира , но случилось новое откровение. Под маской неуязвимого сдержанного профессионалат скрывался совсем другой человек, могущий позволить себе любить, быть преданным другом, но он не был уверен в себе. И в этом была та самая тайна, в которую Маша не могла проникнуть.

-И тому, и другому, – глядя ему прямо в глаза, отозвалась Маша, – но открою тебе секрет, – обняв его, она прошептала совсем тихо, – больше я люблю Сержа, доброго, мягкого и совершенно моего.

Если бы Маша могла знать: что означала для Савицкого эта фраза, она бы не стала больше осторожничать и постоянно контролировать свои слова. Он обнял девушку крепче, потом неохотно отпустил и пошел переодеваться. Маша поспешно застегнула пуговицы на блузке и двинулась следом.

-Подожди, я помогу тебе с рубашкой.

Рябинин сидел на пятом этаже бизнес центра Сенатор, в своем кабинете. Напротив него за столом расположился весьма неопределенной внешности мужчина, с глазами, выражение которых было бы трудно описать. Рома поймал себя на мысли, что очень легко забыл когда-то это лицо и предпочел бы не вспоминать. Почти помимо воли он расстегнул еще одну пуговицу на воротничке.

-Роман Анатольевич, мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы не представлять себе последствий вашего отказа.

-С момента нашей последней встречи, – голос Ромы слегка сел, но на интонациях это не отразилось, – ничего не изменилось. Наше сотрудничество сейчас не может быть полезным ни вам, ни мне, ни тем более делу. Человек, с которым нам предстоит работать, чрезвычайно осторожен в выборе партнеров. Господин Савицкий представлен ему в качестве такового, как вы себя представляете возможность это изменить? Он не подпишет контракт, при таком несерьезном подходе к бизнесу.

-Господин Савицкий, как вы изволили выразиться, обладает одним крайне опасным недостатком. Он интеллигентен и терпим, а порою даже мягок. Просто сын обеспеченных родителей, у него нет хватки.

-Это у Савицкого нет хватки? – Роман удивленно приподнял бровь, – я что-то не замечал, до сих пор он как-то справлялся. При чем довольно успешно.

Собеседник передернул плечами.

-Вот именно что - как-то. По его милости вы едва не умерли, раз эдак пять или шесть, а на днях он сам умудрился получить пулю.

-Я не понимаю: о чем вы говорите, – Рябинин произнес эти слова с таким абсолютным спокойствием, от которого у менее искушенного человека, чем его визави, непременно возникли бы сомнения в собственной правоте.

-Понимаете, еще как понимаете, – Карецкий, а именно такую фамилию непрошенный гость назвал Роме, но молодой человек сильно сомневался в ее подлинности, начинал терять терпение, – просто вам более импонирует его своеобразная манера подхода к делу. У Палладина есть свои плюсы, но в данном случае это уже не имеет значения. Савицкий от дела отстранен, начато внутреннее расследование, у вас нет выбора, Рябинин. Вы должны передать мне всю устную и письменную информацию по сделке. Как будете объяснять это фигуранту - не наши проблемы. Сумеете, отлично! Нет, значит мы найдем для него другого партнера, поверьте, он точно так же, как вы - хороший семьянин и солидный бизнесмен.

Роман резко поднялся с кресла и отошел к окну, ему вдруг стало нечем дышать, но Карецкий не должен был этого заметить, ни в коем случае. Разумеется, он сомневался в словах этого человека, хорошо зная его полную беспринципность, точнее не сомневался, а был уверен в обмане. Если же это правда… В этом случает ему уже точно никто не поможет.

-Вам нужно время на размышление?

Рябинин вернулся в кресло, вскинув голову, посмотрел собеседнику прямо в лицо и обманчиво мягким тоном произнес:

-Ищите другого партнера.

Никогда не умевший держать себя в руках, его оппонент побагровел от злости.

-Информацию, – процедил он, с трудом удерживая себя в рамках приличий.

-Новый партнер, новая информация, новая сделка.

-Рябинин, не испытывайте судьбу, вы не можете не отдавать себе отчета в своем положении. Если вы будете мешать системе, она вас раздавит.

-Господин Карецкий, вы можете мне угрожать или что-то еще, но мой ответ будет тем же, я работаю С Паладином и только с ним. С вами же мы не сработаемся, и вы сами знаете почему.

-Я дам вам время - изменить свое решение, Роман Анатольевич. Думаю: трех дней хватит. Прошу вас следовать за мной.

Маша откинулась на спинку кресла и устало вздохнула. Каждый раз эти сеансы с Татьяной оставляли после себя чувство болезненной безысходности. Она не знала: как помочь женщине, которая не просто психологически зависела от мужа, но и боялась его физически. У нее было много пациенток, с самыми разными проблемами, но никогда она еще не сталкивалась с подобным случаем. По рассказам Татьяны: ее муж был просто холодным безжалостным монстром. К тому же монстром, имевшим