– В таком случае где второй брат и чей заказ выполнялся? – спросил Орлов. – Есть соображения на этот счет?

– Нам пока практически ничего не известно о младшем Гладилине, – сказал Гуров. – Придется перелопатить массу материала – клиенты, личные связи, «крыша», бухгалтерия, которую он вел… Скорее всего, тут замешаны какие-то денежные дела.

– Мне кажется, ты сам в это не слишком веришь, – заметил Орлов. – Между убийством на шоссе, к которому имеет отношение старший Гладилин, и… и его последующим исчезновением, кстати, а также смертью младшего явно имеется связь. Ты сам на этом настаивал и был абсолютно прав. На это косвенно указывают и данные баллистической экспертизы. Оружие-то то же самое, что и в первом случае, а?

– В самом деле, оружие то же, – согласился Гуров. – «Вальтер ПП», с глушителем. Если подтвердится, что и в байкеров, и в Гладилина выпущены пули из одного того же ствола…

– Я почему-то уверен, что подтвердится, – сказал генерал. – Слишком много совпадений.

– Да, наверное, подтвердится. Но дело в том, что старший Гладилин, как ты остроумно выразился, исчез, и мы не можем его нигде найти. Ни его самого, ни машину. Кое-что, правда, прояснилось. Крячко еще раз наведался в университет, на кафедру, где работает Гладилин, и выяснилось, что в понедельник утром Гладилин, оказывается, позвонил на работу и предупредил, что не может выйти, потому что заболел. Разговаривала с ним лаборантка, довольно легкомысленная особа, которая попросту забыла передать просьбу начальству и только потом, после моего прихода, когда на кафедре начали гадать, что такое могло случиться с Гладилиным, она вспомнила о звонке и призналась. Так что получается, что в понедельник утром Гладилин был еще жив, хотя и болен.

– Гладилин скрывается, – убежденно заявил генерал. – Однозначно. Он что-то знает и скрывается. Нет никаких оснований не верить показаниям сына Кадошкина. Вполне возможно, что на шоссе в его дружков стреляла женщина. Но это ведь не исключает, что у нее могли быть сообщники, Гладилин в том числе.

– Одного не пойму – с какой стати человек, сорок лет проживший на свете тихо и мирно, вдруг угодил в сообщники хладнокровных убийц? – пожал плечами Гуров. – Тут что-то не вяжется. Ты, Петр, прав – даже насчет младшего Гладилина я сомневаюсь. Не такой уж у него крутой был бизнес, чтобы так беспощадно его убирать. Мало ли таких целителей по Москве, и кто их трогает? Тут вот какая робкая идея у меня появляется…

Генерал заинтересованно посмотрел на него и наклонился поближе.

– Ну-ка, что там созрело в твоей черепной коробке? – спросил он. – Я же знал, что ты наверняка что-то уже придумал.

– Не то чтобы придумал, – возразил Гуров. – Так, забрезжило кое-что… Я вот что подумал – если в деле замешаны двое братьев, столь разных по характеру, то, может быть, вся загвоздка в том, что они оба стали невольными свидетелями чего-либо или вместе узнали что-то такое, чего постороннему знать никак не положено?

– Так! – Генерал откинулся в кресле, нахмурил брови и хрустнул пальцами. – И что же такое они могли, по твоему мнению, узнать, если месяцами не встречались и вообще были в ссоре? Какую такую военную тайну? Один биолог, преподаватель, а другой вообще непонятно кто – Остап Бендер от медицины?

– Ну, Петр, ты слишком многого от меня хочешь! – воскликнул Гуров. – Я только зачаточную идею изложил, а тебе сразу подавай адреса и явки! Откуда я знаю? Может быть, это вообще ошибка? Но, между прочим, круг общения у обоих был обширный, особенно у младшего брата. К нему ходили жены крупных бизнесменов, чиновников, генералов… Кто-нибудь из них вполне мог сболтнуть что-то лишнее. А встречались братья или не встречались – тоже еще надо уточнять. Может быть, в какой-то роковой день как раз и встретились?

– Ну что ж, мысль интересная, – подумав, сказал генерал. – Интуиция тебя вроде редко когда подводила. Давай копай в этом направлении. А Гладилина и его машину – немедленно в розыск! Пусть на всех дорожных постах навострят уши – я лично прослежу, чтобы все службы подключились. Согласись, что проще и надежнее все узнать от самого виновника, чем опрашивать кучу шокированных дамочек. Я, конечно, имею в виду, что Гладилин до сих пор жив. О чем-то другом мне и думать, признаться, не хочется.

– Мне тоже, – сказал Гуров. – Тем более что есть слабая надежда, что старший брат может появиться на похоронах младшего. С похоронами вышла заминка – из-за следственных мероприятий и еще потому, что родственники не сразу разобрались, кому достанется эта почетная обязанность. Близких родственников, по сути дела, нет – одни двоюродные тетки да троюродные братья. При жизни они друг друга, можно сказать, и в глаза не видели, а тут – раскошеливайся на погребение. Женат младший Гладилин не был, детей не имел. Естественно, вышло недоразумение. В конце концов разобрались, конечно, и сегодня похороны состоятся. Намерен присутствовать там лично. Вполне возможно, узнаю что-то интересное.

– Это в том случае, если на похороны потянет убийцу, – заметил генерал. – В жизни такое бывает, хотя и не так часто, как принято думать. А в остальном не думаю, что тебе сильно повезет. Сам говоришь, там сплошная седьмая вода на киселе.

– Как знать, – возразил Гуров. – Могут быть самые разные неожиданности.

К его удивлению, первая неожиданность ждала его уже в собственном кабинете. Едва Гуров переступил порог, как Крячко объявил:

– Представь себе, Лева, вся милиция с ног сбилась – ищет тачку Гладилина, на всех постах повышенная готовность, а его тачка знаешь где?

Глаза его горели огнем, как у ребенка, приготовившего сногсшибательный, по его мнению, сюрприз для родителей. Гуров устало поморщился.

– Не разбегайся, прыгай! – сказал он. – Где его тачка?

– В его собственном дворе! – объявил Крячко. – И похоже, она там все время стояла. Знаешь, как это бывает – вещь, которая на виду, становится как бы невидимой. А обнаружил ее местный участковый. Наш генерал такого везде шороху навел, что даже до участковой службы докатилось. Короче, этот парень записал на инструктаже номер, а поскольку память у него хорошая, то он его еще и запомнил. А когда шел по своему участку, то первая же тачка, попавшаяся ему на глаза, оказалась с этим самым номером. Он сверился со своими записями, а потом доложил начальству. Оттуда уже нам позвонили.

– Это очень интересно, – сказал Гуров. – С этим дотошным парнем следует обязательно поговорить. Если у него такой острый глаз, то, может, он что-нибудь и за Гладилиным замечал? Ты выяснил фамилию участкового?

– Не только выяснил, а даже потребовал, чтобы его немедленно направили к нам, – торжествующе сказал Крячко. – Так что скоро он прибудет. Его фамилия Малюгин.

Гуров посмотрел на часы.

– Значит, так, – сказал он. – Займешься этим Малюгиным сам. Выспроси у него все хорошенько. Что происходит у него на участке, знаком ли он с Гладилиным, и вообще… А я сейчас на похороны поеду. Младшего брата в последний путь провожать… А Жмырин так и не появлялся?