Он притворился шокированным.

— Я оскорблен тем, что ты сразу же пришла к выводу, что я хочу, чтобы ты расхаживала голой только ради меня. Это не делает мне чести. — Он пытался отвлечь меня, и это сработало.

— Ты не заслуживаешь похвалы, мистер Блейн, — сказала я, перегибаясь через спинку дивана и морща нос, глядя на него.

— Она не предаст нас, Солнышко. Судя по тому, как она говорила, кажется, что она уже давно все знает и ничего не сказала. Перестань волноваться. — Он погладил меня по тому месту между бровями, где, как я знала, были морщинки от напряжения.

— Ну, ты-то можешь не переживать, это я должна беспокоиться за нас обоих. — Он потянулся, схватил меня за руки и перетянул через спинку дивана к себе на колени. Я закричала, и он начал щекотать меня, пока я, задыхаясь, не взмолилась, чтобы он прекратил.

— Она не расскажет. Поверь, — повторил он. Он, должно быть, думал, что, если он будет повторять это достаточно часто, я в конце концов поверю. — А теперь мы можем еще немного поговорить о ходьбе голышом? Не думаю, что мы полностью раскрыли эту тему.

* * *

Несмотря на заверения Луки, что миссис Эндрюс никому обо мне не расскажет, я была в ужасном состоянии, когда в те выходные отправилась на воскресный ужин. Потные ладони, биение сердце, которое никак не хотело утихать. Что бы это ни значило. Что, черт возьми, это значит?

— У тебя все будет хорошо, — сказал Лука, целуя меня в макушку, пока я красилась перед зеркалом, прерывая мои размышления о биении сердца.

— Клянусь, если ты скажешь это еще раз, я проткну тебя своей кисточкой для туши.

Он просто рассмеялся и ущипнул меня за задницу.

— Будь осторожен, или ты сегодня ничего не получишь. — Я врала, и мы оба это знали. Он только рассмеялся и вернулся на кухню, где готовил себе ужин. Было ужасно, что он не мог прийти на ужин со мной, но это полностью лишало нас цели скрывать наши отношения. Мы в шутку придумали сценарий, при котором он мог бы просто случайно зайти и присоединиться к нам, но не было никакого способа сделать это так, чтобы это не стало совершенно очевидным.

Когда я ехала в такси, он прислал мне СМС с фотографией, на которой он показывает свой проколотый язык, и это заставило меня улыбнуться, но не помогло справиться с нервами. Я ответила ему, а потом пришло время встретиться с родителями.

— Ты какая-то бледная, — было первое, что сказала мне мама. Да, я очень хорошо скрывала свою нервозность.

— О, просто устала. Плохо сплю. — Из-за того, что я занималась сексом со своим ассистентом.

— А как насчет ромашкового чая? Когда ты была маленькой, это всегда помогало, — сказала мама, когда мы сели за стол. Почему-то я не думала, что чай поможет в этой ситуации.

— Я попробую, — все равно сказала я. Мама считала чай панацеей от всего на свете. Расстройство желудка? Имбирь. Не можешь уснуть? Ромашка. Нужна встряска? Черный.

К счастью, мама была поглощена Черно-белым балом, так что мне не пришлось много говорить. Папа казался спокойным, но, вероятно, он просто устал от маминых разговоров.

— Слоан уже приступила к работе над твоим платьем? — Как только я упомянула об этом, Слоан бросилась к своему чертежному столу и начала делать наброски. Она сделала по крайней мере пять возможных набросков, я выбрала один, и она начала работать над ним в свободное время. Сначала она собиралась сшить платье-футляр из муслина, чтобы оно подошло мне по размеру, а затем мы вместе собирались выбрать ткань. Возможно, в этом году она действительно прислушается к моему мнению.

— Да, и оно будет черным. Мы подумали, что белое платье — это слишком уж свадебно.

— Что ж, тебе следует найти пару, и посмотреть, какой цвет он хочет, чтобы вы точно подошли друг другу. Я бы хотела видеть вас обоих в белом, — сказала она, и я уронила вилку на пол. Конечно, я пригласила Ройса на последний бал, который был посвящен Эдемскому саду. Я была в красном, а он в зеленом костюме. Яблоко и змея. Да, я знала, что должно было быть очевидно, что змея находится внутри костюма, но я была слепа.

— Не думаю, что я кого-то приглашу. — Были годы, когда у меня не было пары. Конечно, это было, когда я была неуклюжим подростком, но все же. Не было правила, по которому я должна был приглашать кого-то на бал. Это был не выпускной бал в 1953 году.

— О, но ты должна привести с собой пару, — сказала мама, как будто я предложила прийти на мероприятие голой.

Папа откашлялся.

— Ей не обязательно быть с парой, Ева. Для женщины больше не считается позором приходить на мероприятие одной.

— Я знаю, Уолтер. Я просто подумала, что у нее может быть кто-то на примете, кого она могла бы привести. Просто как друга. — Кто-то по имени Финтан Геральд. Я могла видеть, что происходит в голове моей матери, как будто смотрела кино.

Я в потрясающем черном платье. Фин, тоже в черном. Наши взгляды встречаются в переполненном бальном зале. Все останавливаются и пялятся на мою красоту, пока я, как в замедленной съемке, пересекаю зал, чтобы встретиться с ним взглядом. Наши взгляды встречаются, когда струнный квартет начинает вальс, и все расступаются, пока мы скользим по танцполу. Все говорят о том, как чудесно мы смотримся вместе. Я понимаю, что это комплименты, и привлекательно краснею, скромно опустив голову. Когда танец заканчивается, он подает мне руку, и мы выходим во внутренний дворик, и он произносит великолепные стихи, и срывает розу из беседки, и…

— Мне не нужна пара. Последние несколько лет у меня были свидания, и, очевидно, у меня ничего не получалось. Так что я пойду одна.

Мама вздохнула, как будто я была самым непослушным ребенком на свете, но потом улыбнулась, словно ее осенила идея.

— Ну, может, ты встретишь кого-нибудь там.

Я посмотрела на папу, но он только покачал головой. Еву Кларк было не остановить.

— Или, может быть, я споткнусь, сломаю лодыжку, и мне на помощь придет симпатичный фельдшер, — сказала я с улыбкой, подцепляя помидор из своего салата и отправляя его в рот.

— Мы можем только надеяться, — сказала мама.

— Значит, ты позволишь мне сломать лодыжку только для того, чтобы познакомиться с мужчиной? — Она махнула рукой, как будто я была смешной.

— Не драматизируй. Ты могла бы просто вывернуть ее, чтобы выглядеть