меня бы не хватило сил. Ты всегда изматываешь меня. — Это правда.

— Хорошо. Потому что, если бы это было так, я бы, наверное, нашел этого парня и избил его до полусмерти.

— Пещерный человек. — Я бы заплатила, чтобы увидеть это. Есть что-то эротичное в том, как двое мужчин избивают друг друга. Почему UFC так популярен? Слоан любила смотреть, как два горячих потных парня набрасываются друг на друга, и должна признать, что мне это тоже нравилось.

И тут меня кое-что осенило.

— Ты ведь не занимаешься сексом с кем-нибудь еще, не так ли?

— Нет, Солнышко. Я скорее проснусь с тобой, чем лягу спать с кем-то другим. — Он поцеловал меня в нос, и я не смогла сдержать улыбку. Мне нравилось, когда он говорил такие вещи. От этого у меня внутри становилось тепло и трепетно. Казалось, я вот-вот лопну.

— Ты такой милый, — сказала я, накручивая его волосы на палец. Мне нравилось наблюдать, как меняются цвета на свету. Иногда, когда мы были на солнце, его голова выглядела так, словно горела огнем. В сексуальном смысле, конечно.

— Ты сексуальная, — сказал он, проводя рукой по моему бедру и закидывая ее себе на ногу.

— Ты милая и сексуальная. — Он перевернул меня так, что я оказалась верхом на нем, и наклонил мое лицо для поцелуя.

— Ты для меня все. — Да. Я была готова взорваться от счастья. Полностью.

— Не верю, — сказала я.

— Лгунишка, — сказал он, и я поцеловала его снова, потому что это была абсолютная ложь.

* * *

— Надеюсь, ты знаешь, что я планирую купить самый дорогой коктейль в меню. И самое дорогое блюдо, — сказала Слоан на следующий вечер, когда мы ужинали.

— Оторвись, подружка. — Этот вечер обещал вогнать меня в долги, ну да ладно. Приходится идти на жертвы ради друзей.

Слоан под столом провела ногой по моей ноге.

— Итак, каковы мои шансы на то, что мне повезет на этом свидании? — Она положила локоть на стол и наклонилась, понизив голос и притворяясь соблазнительной. Я наклонилась и подыграла ей.

— Если ты правильно разыграешь свои карты.

— О, детка. — Официантка выбрала этот момент, чтобы появиться, и откашлялась. Ха, она, наверное, подумала, что мы на свидании. Ну, мне было все равно, и я знала, что Слоан тоже. Было бы забавно продолжать этот фарс.

— Хочешь сначала сделать заказ, детка? — Спросила я Слоан, надеясь, что она мне подыграет.

— Спасибо, дорогая. Для начала я закажу улитки, а потом — «серф и терф» (прим. основное блюдо, сочетающее морепродукты и красное мясо) а также рагу из морепродуктов, и еще я возьму самый дорогой коктейль, который у вас есть. Мне все равно, что это будет. Она сказала, что будет баловать меня, верно, малышка? — проворковала она.

— Только самое лучшее для моей девочки, — сказал я, посылая ей воздушный поцелуй. Я заказала коктейль из креветок, салат и мидии в лингвини с лимонно-чесночным соусом, и джин с тоником. Я знала, что Слоан ни за что не смогла бы съесть все это, и она определенно собиралась принести это домой и есть в течение следующих нескольких дней за мой счет. Она знала, как работает система.

Официантка вернулась с нашими напитками, и Слоан сделала глоток из своего, не спросив, что это, черт возьми, за напиток. Я подождала, что она скажет, и она скорчила гримасу, когда проглотила.

— Ну как? — Я спросила, и она подтолкнула стакан ко мне через стол.

— Кажется, я только что выпила бензин, смешанный с жидкостью для снятия лака. — Я понюхала эту штуку и решила отказаться.

— Нет, спасибо. Но тебе лучше выпить это целиком. Я плачу тебе не за то, чтобы ты выбрасывала хороший алкоголь. — Она сердито посмотрела на меня и забрала свой напиток.

— Я выпью.

— Да, выпьешь, — сказала я, ухмыляясь ей. Она застелила постель и собиралась лечь в нее. Или, в данном случае, выпить.

Принесли наши блюда, и Слоан посмотрела на улиток так, словно они собирались ее укусить.

— Эй, ты же их заказывала, — сказала я, когда официантка ушла.

— Я знаю, потому что они были дорогими, и я подумала, что это модно. Богатые люди едят улиток.

— Мои родители никогда не ели улиток. По крайней мере, добровольно.

— Твои родители не в счет, — сказала она, беря в руки приспособление для удерживания улиток, чтобы внимать из них мясо.

— Мои родители не считаются богатыми людьми? — Для меня это было новостью.

— Да, они обычные люди. Они ведут себя не как богачи. — Я даже не собиралась вступать на это минное поле, чтобы выяснить, о чем, черт возьми, она говорит. Я просто съела свою креветку и покачала головой.

Каждый раз, когда официантка возвращалась, мы делали вид, что у нас свидание.

— Боже, если мы будем продолжать в том же духе, я закончу тем, что займусь с тобой сексом в такси на обратном пути, — сказала Слоан, когда мы заказывали десерт. Она заказала тирамису, и я заказала то же самое. Официантка принесла счет, но я даже не взглянула на него, когда протянула ей свою карточку, а когда она вернулась, расписалась. Чаевые уже были включены, так что я их не увижу, пока завтра не проверю свою онлайн-выписку. И в тот момент я бы этого не сделала.

— Просто не забывай предохраняться. Я не могу позволить себе залететь на данном этапе моей карьеры, — сказала я, допивая третий бокал. Да, я была немного навеселе. Слоан допила свой напиток, и, по-видимому, в нем было много алкоголя, потому что она была уже в стельку пьяна.

— Ты намекаешь, что у меня есть пенис?

— Огромный. Гигантских размеров. Пенис порнозвезды. — Я знала, что у меня громкий голос и тема разговора совершенно неподходящая для ресторана такого типа, но в тот момент мне было все равно.

— Ты же знаешь, — сказала она, многозначительно подмигнув.

Мы доели десерты и, спотыкаясь, направились к такси, Слоан по дороге уронила свою сумку и бросила ее на тротуаре. У какого-то бездомного была очень удачная ночь.

Вернувшись домой, мы обе упали на диван.

— Это было мило, — невнятно пробормотала Слоан.

— Ты не из дешевых спутниц, Слоан Харрис.

— Ты платила.

В конце концов мы переоделись в пижамы и провели остаток ночи, приходя в себя на диване с большим количеством воды и макаронами с сыром, приготовленными в микроволновке.

— Видишь? Это так же весело, как и выходить на улицу. На самом деле, это даже веселее, потому что ты можешь надеть то, что хочешь, и тебя не придется унижаться, если ты пукнешь