– Это не ко мне. Обращайтесь к канцлеру.

Моментально барона оттолкнули в сторону, его сменил лейб-окулист Герберт Йог-Анар, льстец и подлиза, но в своём ремесле он разбирался хорошо и считался ценным специалистом.

– Дорогой граф, один из моих родственников, молодой перспективный офицер с хорошим послужным списком, вскоре переводится в столицу…

– В Генштаб, к канцлеру, к командирам гвардейских полков. Обращайтесь по этому поводу к кому угодно, только не ко мне, – оборвал я его.

– Но вы ведь набираете офицеров в группу охраны его величества!..

«В особую группу родственника пропихиваешь? – Я кинул на лейб-окулиста косой взгляд. – Хрен тебе. Наверняка он подставной».

Не ответив навязчивому Йог-Анару и резко прибавив скорости, я быстро шмыгнул в ближайший коридор. Придворные, которые этого не ожидали, замялись и растерялись. Всего на пару секунд, но мне этого времени хватило, чтобы набросить на себя «Покрывало невидимости» и скрыться.

Спустя несколько минут я добрался до цели, скинул маскировку, вошёл в библиотеку и увидел Отири. В образе Катрин Дегарьен, юной жрицы Улле Ракойны. Она сидела возле окна и листала толстый фолиант.

– Что читаешь? – спросил я.

– Мемуары маршала Ловина. Весьма интересно.

– Чем же?

– Его впечатлениями о походах на север, где он столкнулся с моими сёстрами. Представляешь, он был уверен, что мы порождения мрака.

– Представляю.

– А у тебя что нового? Как там император?

– Он собирается объясниться с Элен Кенике. Сидит. Мучается. Страдает даже. Но самое главное – он решился оставить бастарда.

– Благородно. Однако, мне кажется, мы должны вмешаться.

– Зачем?

– Марк не должен страдать и переживать. На нём слишком много ответственности, и он нужен всем нам здоровый, радостный и энергичный.

– И что ты предлагаешь?

– Пойдём в гости к его любовнице вместе с ним.

– Что-то не хочется. Крики, слёзы, упрёки. Не люблю я этого.

– Истерик не будет. Я покопаюсь в голове Элен, вправлю ей мозги, и всё будет замечательно. Она перестанет доставать Марка, а ему не придётся с ней объясняться. Сэкономим время и нервы.

– Идея хорошая. Наверняка Марк от помощи не откажется.

– Я тоже так думаю.

Прерывая нашу беседу, к столу приблизился главный смотритель дворцовой библиотеки господин Амадей Гиркан, который на ценителя литературы походил мало. Здоровяк с бритым черепом и крепкими кулаками, вечно угрюмый и сварливый.

– У меня к вам дело, граф, – с ходу, без приветствий, сказал Гиркан.

– Слушаю вас.

– Недавно во дворце побывал ваш летописец, Тим Теттау, и попросил передать ему копии несколько раритетных рукописей…

– Да. Это делается с разрешения императора.

– Я и не спорю. – Гиркан равнодушно пожал плечами.

– Тогда что вы хотите?

– Рукописи готовы. Можете забирать. Хоть сейчас. Только в бумагах о передаче распишитесь.

– Они далеко?

– В моей каморке.

– Пойдёмте. Посмотрю, что Теттау выбрал.

Ламия осталась, а мы с Гирканом прошли в его «каморку», на деле – огромный светлый кабинет, где были собраны самые ценные книги дворцовой библиотеки. В принципе ценные только для хранителей, ибо наиболее редкие экземпляры давно уже украдены и проданы.

Осмотр рукописей много времени не занял, не более получаса. Это были дневники имперских путешественников – для меня ничего интересного. И, сказав Гиркану, что за копиями приедет Теттау, я вернулся к девушке, которая на этот раз была не одна, а в компании трёх молодых дворян, крепких подтянутых лейтенантов в мундирах линейных войск. Все при оружии, на боку стандартные ируты и кинжалы. Не придворные пудели, а настоящие волкодавы. Мне такие люди симпатичны. Именно они опора нашего государства. Рьяные и активные, такие всегда впереди, и на войне, и в мирной жизни. Вот только вели себя офицеры развязно. Они громко смеялись и отпускали шутки на грани приличия.

Конечно, ламия могла за пару секунд уложить наглецов мордой в пол. А ещё могла залезть им в головы и развернуть на сто восемьдесят градусов, к выходу. Однако она держала образ – ни к чему привлекать к себе внимание. Тем более во дворце императора. О ней и так уже много слухов ходит, и не надо новых плодить. Значит, придётся вмешаться мне. Я всё-таки советник императора, личность приметная, и слава у меня грозная. Пару слов скажу – и молодёжь, поджав хвосты, скроется.

Русый, брюнет и шатен – определил я для себя офицеров и приблизился к ним со спины.

– Девушка, дорогая, милая, очаровательная, – брюнет улыбался, – не бойтесь нас. Мы добрые и пушистые. Раскройте нам тайну. Как вас зовут?

Ламия промолчала, а шатен пробасил:

– Прекрасную девушку не зовут, она сама приходит.

– Да-да, – поддержал его русый, – по вызову.

Это хамство. Я расценил слова офицеров именно так и сказал:

– Молодые люди, потрудитесь извиниться перед девушкой. Немедленно.

Дворяне обернулись, и шатен, смерив меня дерзким оценивающим взглядом, произнёс:

– А вы кто такой, чтобы нам указывать? Мы пока никого не трогаем и не обижаем, шутим и пытаемся познакомиться с девушкой. Ступайте, милейший, и не мешайте нам отдыхать, мы недавно с фронта.

Они меня не узнали. Бывает. Новички при дворе. Видимо, будущие бойцы цветных гвардейских рот, которые посещали канцелярию, а потом решили побродить по дворцу и заблудились. Это часто случается. Так они оказались в библиотеке и решили познакомиться с очаровательной жрицей. Мне это знакомо. Сам таким был, во дворце несколько раз терялся и встречался с разными людьми, в том числе и с девушками. Только вёл себя вежливо.

Я попытался дать потеряшкам ещё один шанс:

– Господа, я вижу, вы настоящие воины, которые защищают нашу родину. Честь вам и хвала. Но это не оправдывает вашу грубость, и я повторяю: извинитесь перед девушкой.

– А если не извинимся? – в разговор вступил брюнет, из всех троих, на мой взгляд, наиболее опасный, слишком мягко двигался.

– В таком случае я вызову стражу и вас выведут.

– А самому слабо?

– Когда вы узнаете, кто перед вами, мы встретимся снова, и я отвечу на ваш вопрос.

– Сударь, – брюнет презрительно скривился, – вы болван.

Меня оскорбили, и я собирался бросить в лицо наглеца перчатку. Убивать его пока не за что, а вот проучить следовало. Но принял посыл Отири:

«Не надо, Уркварт. Не горячись. Что-то здесь не чисто».

«Думаешь, они подставные?»