— Изменилось распределение потоков, изменились параметры её ауры… В самый ответственный момент она просто потеряла сознание. И мы не смогли сделать всё правильно. Трагическая ирония судьбы. Одно маленькое счастье вызвало такую грандиозную катастрофу, одна зародившаяся жизнь привела к стольким смертям. Зародыш каменного дерева от давления сил спрессовало в приличных размеров алмаз, к которому привязало и мою душу — как центра силы. И так он лежал посреди рассыпающегося Емшана под мёртвым деревом, пока не попался на глаза одному жадному оборотню. Такая вот печальная история.

— И что с этим алмазом стало?

— Он рассыпался пылью. У Аркона была свежая ссадина на руке, и контакт с кровью возымел такой эффект. Думаю, сама судьба дала мне второй шанс: если не исправить причинённое зло, то хотя бы прожить жизнь достойно. А теперь скажи, разве не слишком жестоко — поманить жизнью, но не позволить ей насладиться?

Нита промолчала. Ритана можно было понять — любой вцепился бы в шанс вернуться. Но это не отменяло того, что ради собственных желаний он готов был уничтожить Аркона, как и любого другого, кто встанет на пути. Ведьма почти не сомневалась, что это учёный похитил её в Емшане, а остальных бросил на растерзание мертвецам.

— Так что, ты мне поможешь? Готов принести любую клятву, что после освобождения не причиню тебе вреда и ты обо мне больше не услышишь. Никакой нежити, никаких драк… моя бы воля, мы с этого и начали бы! Что скажешь?

— Интересно было бы услышать мнение Аркона, — пробормотала Нита, а собеседник вдруг странно изогнулся:

— Дура! — успел рыкнуть он, а потом вдруг рассмеялся. — Молодец, девочка! Так его!

Ведьма не заметила, чтобы что-то изменилось внешне, но всё же… Сейчас перед ней был другой противник. Если взгляд Ритана сквозил равнодушием, для него Нита выглядела полезным инструментом, то для Аркона всё было иначе. Ненависть, заинтересованность и почти звериное желание — дикая смесь, от которой хотелось держаться подальше. Ведьму даже кольнуло сожаление: Ритан как собеседник вызывал больше симпатии и меньше страха.

Оборотень вскочил на ноги, потряс головой, сделал несколько шагов из стороны в сторону и помахал руками, привыкая к собственному телу.

— А это с каждым разом всё сложнее, возвращать контроль, — подтвердил он её подозрение. — Вот ведь хитрый ублюдок, эта учёная крыса! Я слышал, что он тебе тут наплёл: спаси меня, освободи меня, этот волк не достоин жизни! — Он зло сплюнул, передразнивая Ритана. — А кто он такой, чтобы решать, кто достоин? Я не безупречен, но это не я — паразит в чужом теле!

Он обхватил голову руками, прислушавшись к чему-то внутри, и тихо рыкнул, тряхнул растрёпанной гривой.

— Я сначала не понял, что случилось. Мысли мелькали… Странные, и не сообразишь так, что не твои! Потом стал терять куски воспоминаний. Минуты, часы. С каждым днём всё больше… как гниль подкорная, снаружи вроде ничего, а изнутри — разъедает. Когда дошло, поздно стало рыпаться, он уже телом управлять начал... Хитрая сволочь. Терял контроль иногда, а я, идиот, только сейчас понял почему. Волчьи инстинкты. Он же человек! Да ещё правильный весь из себя. Где ему волка понять? Какая сладкая кровь у пойманной добычи, когда ещё горячая. Каково это — надрать холку зарвавшемуся сопернику. Или завалить на траву волчицу, от которой так одуряюще пахнет...

Аркон наклонился к Ните, убрал прядь волос за ухо и словно ненароком коснулся кожи. Вроде бы с лаской, но от его прикосновения передёрнуло.

Почувствовав отвращение и испуг волчицы, он отстранился, улыбнувшись криво и болезненно.

— Жаль, что ты выбрала этого смазливого урода Дарна, а не меня. А я ведь предупреждал, что ничем хорошим ваши отношения не закончатся! Но я не такой, как он. Не бойся, я не переступлю черту, пока сама не захочешь. Ты мне нравишься, Нита, очень. Твоя честность и отзывчивость, то, как ты помогала Тарсаму и его детишкам во время экспедиции... Помоги и мне, всего раз! Я хочу жить нормально, без этой гнили в голове! И может быть, тогда мы могли бы…

Он поймал её взгляд, полный искреннего недоумения: сложно верить тому, кто поджёг твой дом, привёл туда мертвецов, а сейчас держит в плену! — и вдруг подался вперёд, торопливо развязывая верёвку. Запястья закололо от прилившей крови.

— Это всё он, Ритан. Связать тебя было его идеей, — горячо заверил Аркон. — Ты же знаешь, ни один волк не позволит себе такого отношения к женщине! Поэтому…

— Поэтому ты без клана? Не ушёл сам, тебя за это изгнали? Или я не прав? — раздался позади них холодный голос Ларса, и Аркон резко обернулся.

— Ты?! — вырвался у него глухой рык. — Нет! Как ты здесь?..

— Не заблуждайся. Я — не Дарн, а его сын. Его и Мериар, — оскалился белобрысый оборотень.

Это был шанс. Аркон отвлёкся, и Нита толкнула его со всей силы, наплевав на пронзившую плечо боль. Мужчина отлетел в сторону, а волчица бросилась к Ларсу. Спряталась за него, тяжело дыша. Сердце колотилось от страха. От слабости шатнуло.

— Цела? — Мужчина быстро окинул её взглядом.

— Ранена. Потерплю, — коротко ответила ведьма.

Как бы ни хотелось обнять своего волка, приходилось следить за поднявшимся на четвереньки оборотнем. Тот тряс головой, и сейчас Нита не взялась бы сказать, кто сейчас верховодил — Ритан или Аркон.

Наверное, второй. Потому что тело мужчины выгнулось дугой, а спустя мгновение на земле встряхивал шкурой матёрый волк.

— Подожди тут. Я разберусь, — попросил Ларс, и что-то в его тоне и взгляде заставило поверить.

Они бросились вперёд одновременно. Обменялись укусами, отскочили, кружась по небольшому пятачку. Рычание и скрежет когтей по камням наполнили воздух. Снова атака! Противники уже знали, чего ждать, и целили в слабые места. На этот раз кому-то не повезло: кровь брызнула на камни, и вместе с тем Нита ощутила короткий всплеск магии.