Наконец ослепительный свет померк. Тодор отнял руку от глаз, сбил ладонью пламя с одежды и взглянул вверх, туда, где вел к выходу из шахты ряд вделанных в стену железных колец.

Он продолжал подъем, по-прежнему задерживая дыхание – в воздухе было полно ядовитого дыма. Перед тем, как выстрелить из гранатомета, успел преодолеть примерно четверть пути наверх. Добравшись до вертолета, он немедленно переоденется, смоет с кожи частицы фосфора и окажется в безопасности.

Крышку колодца у него над головой уже подняли. Мендоза, шедший впереди, вынырнул из дымной шахты и скрылся.

Скоро вылез и Тодор. Сделал несколько шагов, с наслаждением вдохнул свежего воздуха. «Свежим» его можно было назвать лишь условно – в воздухе висел густой тяжелый дым; однако всего лишь дым горящего Парижа, а не того химического ада, что разверзся под землей.

Они вылезли из-под земли вблизи северной границы кладбища. Вертолет стоял на дорожке, петляющей между гробниц и могил. Мендоза задыхался и кашлял: кто-то из эвакуационной команды под руку вел его к вертолету.

Тодор поспешил следом.

Еще кто-то из команды появился рядом с ним, чтобы помочь и ему, – но, вглядевшись, испуганно отпрянул. Тодор понимал, что вид его сейчас способен вызвать страх. Страшно обожженный, в дымящейся одежде, со сгоревшими волосами и покрытым волдырями лицом, он, должно быть, напоминал демона из ада. Однако Тодор знал правду о себе и не собирался скрывать знаки своей боевой славы.

Он – воин Божий.

Уже у трапа вертолета Тодор оглянулся на дыру в земле, из которой валил дым. Кто гнался за ними под землей – он не ведал; несомненно было лишь, что это профессиональные военные. Так или иначе, его враги бились не за правое дело.

А значит, Бог их не спасет.

02 часа 12 минут

Ковальски, похоже, решил его утопить.

Опять!

Напарник прижал Грея к полу в залитом водой тоннеле и хлопал огромной ручищей по одежде, выбивая оттуда пузыри воздуха. Оставлять воздух было нельзя – в контакте с ним мог снова воспламениться фосфор на коже или на одежде. Этот урок они выучили на практике – после первого погружения, когда у Грея снова запылала спина.

Придерживая одной рукой друга, другой Ковальски потянулся к его брючному ремню.

Грей отпихнул руки Джо и вынырнул из воды.

– Все, все, дальше я сам!

Выпрямившись, стащил с себя штаны. Затем, стоя в насквозь мокрых трусах, снова сунул ноги в ботинки. Его куртка сейчас валялась в коридоре – и в тех местах, куда попали частицы белого фосфора, горела ярким пламенем.

Ковальски оглядел напарника с ног до головы, явно готовый еще раз сунуть его в воду.

– Ну как? Болит что-нибудь?

Только гордость.

– Мелочи. Позже посмотрю.

Ему повезло: он выжил. Когда раздался взрыв, Грей инстинктивно упал лицом вниз и распростерся на полу. Был уверен, что граната его убьет. Вместо этого увидел ослепительную вспышку, затем повалил густой дым, и на спину посыпался огненный дождь.

Он инстинктивно задержал дыхание; затем пришла такая боль, равной которой Пирс еще не испытывал. На несколько секунд он вырубился – а придя в себя, обнаружил, что Ковальски тащит его за куртку к воде, чтобы сбить пламя.

Быстрая реакция напарника спасла ему жизнь; и теперь Грей потянулся к Ковальски и крепко пожал ему руку.

– Спасибо!

Великан пожал плечами. В эти мгновения он, неизвестно каким образом, успел как-то сунуть в рот незажженную сигару – и сейчас, отвернувшись, прикурил ее от тлеющей куртки.

– Дальше что?

Грей поднял взгляд на далекое, в нескольких тоннелях отсюда, мерцание, отмечающее место взрыва гранаты: там до сих пор горели частицы фосфора. Даже здесь, в отдалении от взрыва, в воздухе витал тяжелый кислотный запах, чем-то похожий на чесночный, – запах ядовитого дыма, предостерегающий, что оттуда стоит держаться подальше.

Грей махнул рукой в противоположную сторону.

– Пошли. С этими ублюдками мы еще не закончили.

– То есть как? – не понял Ковальски. – Теперь-то они наверняка уже смылись!

Быть может. Но пока я не буду уверен на сто процентов…

Он молча повел Ковальски прочь.

– И куда, черт возьми, мы теперь премся? – попыхивая сигарой, поинтересовался его напарник.

Грей дошел до предыдущего колодца, который они миновали чуть раньше, и остановился там, где разглядывал влажные следы своих противников на земле. Потер ладонью загривок, чувствуя, что там еще тлеет, обжигая кожу, пара частичек фосфора. Осмотрел гладкие стены. Лестницы здесь не было. Однако коммандер указал наверх.

– Сюда!

– Куда? Да ты спятил!

Вместо ответа Пирс показал, что имеет в виду. Потолок тоннеля был низким – всего в нескольких дюймах у него над головой. Грей высоко подпрыгнул и, растопырив руки и ноги, зацепился за стенки колодца. Затем уперся спиной в одну его стенку, а подошвами ботинок – в другую, и начал взбираться наверх, используя ту технику, что в спецподразделениях называется «трубочист»: извиваясь в трубе и подтягивая поочередно то спину, то ноги, он быстро продвигался к выходу.

Ковальски заворчал, но полез следом; его мощная фигура едва поместилась в колодце.

Наконец Грей добрался до верха. Колодец здесь прикрывала круглая стальная крышка. Крепко угнездившись между стенками колодца прямо под ней, Пирс положил на крышку обе ладони и попытался ее приподнять. Поморщился от ее веса, в какой-то момент начал опасно скользить вниз… а в следующий миг крышка поддалась, он поднял ее и отодвинул в сторону – настолько, чтобы можно было вылезти.

Оказавшись наконец на земле, коммандер испустил вздох облегчения. Помог выбраться Ковальски – это было не легче, чем тащить быка из болота. Как только оба встали на ноги, Грей осмотрел кладбище. Костры пылали уже повсюду, однако высокая стена, как видно, сдерживала распространение пожара: огонь яростно ревел за ней, но проникнуть на кладбище не мог.

И все же здесь было жарко, как в печи, и трудно дышать из-за дыма.

Какое-то движение с северной стороны кладбища заставило Грея поднять глаза.

Над кладбищем, в клубах дыма и облаке тлеющего пепла, взмыл вертолет.

Они!

– Мы опоздали! – воскликнул Грей и, стиснув кулаки, проглотил рвущееся из груди проклятие.

– А может, и нет… – С этими словами Ковальски схватил его за плечо и повернул лицом к югу.

Там, на лужайке, полускрытый завесой дыма, стоял еще один вертолет. Пропеллер его вращался – очевидно, пилот не выключал мотор, чтобы оставаться готовым ко взлету. Сквозь клубы дыма виднелся ярко-желтый бок со знакомым красным крестом.