Появившиеся вскоре шаманы взял

и под контроль толкование сновидений, особенно своих, которые они считали самыми важными. Они утверждали, что духи определяют судьбу племени. Предполагалось, что сверхъестественные существа испытывают те же чувства, что и живые люди, и поэтому их нужно чтить и умилостивлять обрядами. Их призывали, чтобы они благословили маленькую общину во время важнейших обрядов, связанных с инициацией, браком и смертью. С началом неолита и особенно с появлением государств, когда образовывались торговые и военные союзы и племена сражались за религиозный супрематизм, боги иногда становились общими.

По мере усложнения социальной структуры росла и ответственность богов за поддержание общественного порядка, который их земные наместники — священнослужители — достигали за счет политического контроля сверху вниз. Когда политические, военные и религиозные лидеры были заодно, освященная традицией вера была крепка. После успешных политических революций духовные наставники народа обычно находили возможность приспособиться к новым обстоятельствам, как правило, переходя на сторону восставших и смягчая те из старых догм, которые относились к управлению.

Когда авраамические религии еще только складывались, над избранным народом восседало множество богов. В Книге псалмов мы читаем:

Со временем Яхве приобрел над израильтянами абсолютную власть. Когда все шло хорошо, Он повелевал терпимое отношение к божествам соседних царств, а в трудные времена взывал к жестокому подчинению инаковерующих.

Рис. 25–3. Лидер религии мандан в костюме буйвола (Источник: Joseph Campbell, with Bill Moyers, The Power of Myth [New York: Doubleday, 1988]. Painting by Karl Bodmer, 1834.)

Сегодня, как и в древности, верующие, как правило, не слишком интересуются теологией и тем более эволюционными шагами, которые привели к возникновению мировых религий. Их интересуют вера и ее блага. Из мифов о сотворении мира они черпают все необходимые им исторические познания — те, что обеспечивают единство племени. Во времена перемен и опасностей личная вера сулит устойчивость и спокойствие. Перед лицом угрозы извне мифы уверяют верующих, что именно на них Бог взирает с благоволением. Ничто не может заменить даруемую верой психологическую безопасность, так как в этом случае она связана с чувством принадлежности к группе, и не простой, а избранной Богом. Огромному количеству верующих иудеев, христиан и мусульман по всему миру вера обещает вечную жизнь после смерти, да к тому же не в аду, а в раю — особенно если человек выберет из многих конфессий единственную правильную и будет старательно следовать ее обрядам.

За долгие века своего существования религии включили в свой арсенал все способы разбудить в человеческом сознании благоговение и трепет и закрепили их в литературных, художественных, музыкальных и архитектурных шедеврах. За 3000 лет существования Ветхого Завета эстетическое воздействие этих видов искусства достигло непревзойденных высот. Я не знаю ничего, что возвышало бы душу так, как католическая вечерня, когда сумрачный собор постепенно озаряется светом свечей, или хоровые гимны, которыми евангелические протестанты приветствуют «идущих к алтарю».

Эти духовные блага требуют подчинения воле Бога, или Его Сына-Искупителя, или и того и другого, или последнего избранника Божья Мухаммеда. Это очень просто. Нужно только смириться, склониться, повторить священные клятвы. И все же давайте задумаемся, к кому на самом деле обращено это почитание? К сущности, которая, возможно, не имеет постижимого человеческим сознанием смысла или даже вовсе не существует? Да, быть может, это почитание обращено к Богу. Но, может быть, это поклонение объединенному мифом племени. Если так, религиозную веру правильнее считать невидимой ловушкой, неизбежной в ходе биологической истории нашего вида. А если это так, то должны же быть способы найти духовное самовыражение без коленопреклонения и самоуничижения. Человечество достойно лучшего.

Рис. 25–4. Изображения танцоров в мистических костюмах с головами животных. (А) Пещерная живопись палеолита, Труа-Фрер (Франция). (Б) Доисторическая живопись бушменов, Афваллингскоп (Южная Африка). (В, О Рисунки американских индейцев сиу. (Источник: R. Dale Guthrie, The Nature of Paleolithic Art [Chicago: University of Chicago Press, 2005].)

Мир искусств кажется нам богатым и безграничным, но каждое из них процежено через фильтры биологических каналов человеческого познания. Наш сенсорный мир, то есть то, что мы можем узнать о реальности за пределами нашего тела без помощи приборов, крайне беден. Наше зрение ограничено малой частью электромагнитного спектра, диапазон которого простирается от гамма-излучения до сверхнизких частот, используемых при некоторых особых формах коммуникации. Мы же видим лишь небольшой фрагмент в середине, так называемую «видимую часть спектра». Наш оптический аппарат делит этот доступный нам фрагмент на туманные полоски цветов. Сразу за фиолетовым цветом спектра идет ультрафиолетовое излучение; насекомые его воспринимают, а мы — нет. Мы слышим лишь некоторые из звуковых частот вокруг нас. Летучие мыши ориентируются при помощи ультразвука, частота которого слишком высока для нашего уха, а слоны общаются на слишком низких для нас частотах.

Слонорылы, обитающие в мутной воде тропических рек, ориентируются и общаются за счет электрических импульсов; эта сенсорная модальность, столь хорошо развитая у этих рыб, полностью отсутствует у людей. Мы не ощущаем ни магнитное поле Земли, по которому ориентируются некоторые перелетные птицы, ни поляризацию солнечного света, при помощи которой пчелы и в пасмурную погоду могут добраться от улья до медоносных растений и обратно.

Но самое слабое наше место — это убогое чувство вкуса и запаха. Более 99 % живых существ, от микроорганизмов до зверей, ориентируются в окружающей среде при помощи химических сигналов. Они достигли вершин мастерства в общении посредством феромонов. Напротив, люди наряду с обезьянами и птицами относятся к тем редким формам жизни, которые в основном полагаются на зрение и слух и, соответственно, имеют недоразвитое обоняние и чувство вкуса. В этом отношении мы сущие идиоты по сравнению с гремучими змеями и собаками-ищейками. Слабые способности к хеморецепции нашли отражение в бедности нашего словарного запаса, что вынуждает нас в основном прибегать к сравнениям и метафорам. У этого вина тонкий букет, говорим мы, оно обладает насыщенным вкусом с фруктовыми нотками. Эти духи пахнут розой, или сосной, или землей после дождя.