— Боже мой, что мне делать?

— В холле, Лилли, собрана самая невероятная коллекция писем, когда — либо написанных поклонниками таланта. Люди потратили немало фунтов, чтобы послать мне эти письма. Нанимали детективов, чтобы выслеживать меня по всему Дублину и его окрестностям. Заставляли мальчишек шпионить за мной на всех перекрестках. Разве могут сравниться с этим какие-то досужие разговоры?

— Но вы же не работаете. Миссис Дэнджерфилд рассказала мне, что вы прогуливаете все занятия.

— Это не аргумент. А известно ли тебе, Лилли, что я приехал в эту страну с таким громадным гардеробом, какой здесь и в глаза не видели? Все заграбастал мистер Гленсон, перекупщик. Славный он человек, но у него в руках оказалось практически все, что мне когда — то принадлежало, и даже кое-что из того, что не являлось моей собственностью. Вещи мне безразличны. Самое главное для меня — покой. Просто покой. Не хочу, чтобы меня выслеживали. И мне все равно, что обо мне говорят. И вот почему произошла вся эта неразбериха. Во-первых, из-за моего тестя. Славного пожилого джентльмена, адмирала флота Ее Величества. Да я и сам-то человек морской. Он поручил мне заботиться о своей очаровательной дочери. Двести пятьдесят фунтов. Фунты, Лилли. фунты. Никогда не забывай о них, Лилли. Я не говорю, что деньги — самое главное, просто будь с ними осторожна. А потом врачи. Одни за одним они являлись в белых халатах со стетоскопами, чтобы послушать сердце, но приставляли его к моему кошельку. Пожалуй, я выпью еще чайку.

Мисс Фрост подала ему чай. Вокруг ее глаз — красные круги. Она уходит на работу. До каких узких рамок мы сужаем окружающий нас мир! От страха люди запираются в душных домах. Убежать в луга. Мисс Фрост должна уехать на Золотой Берег. Там сердобольные англичане помогают туземцам выращивать земляные орехи. И там она добьется всего, чего только пожелает.

— Пиши мне, Лилли, по адресу: «Америкэн Экспресс», Хей-маркет. Ладно?

— Не думаю, что нам следует переписываться.

— Не падай духом.

Мисс Фрост тщательно пережевывает колбаску. Себастьян протянул руку и чуть раздвинул занавески в цветочек. Сколько раз мне снился этот сад! Все отсырело. Покосившийся сарайчик для инвентаря. Если не ошибаюсь, я туда так и не заглянул. В ломбарде упали бы в обморок, если бы я явился туда с граблями и лопатами. Я бы объяснил, что мне надоело садоводство. В такое холодное утро рыться в земле было бы настоящей пыткой. Правда, время сева уже прошло. Ветер пригибает кусты к земле. Из лавра получаются отличные зеленые изгороди. С другой стороны сада я вижу освещенные окна. Ну и холод. Интересно, пытался ли когда-нибудь кто-нибудь заложить в ломбард растение?

— Лилли, вы не угостите меня сигаретой?

Лилли достала одну сигарету из небольшой пачечки «Вудбайн» и подала ему.

— Не грусти, Лилли.

По ее щекам текут слезы.

Раздается плач. Себастьян закуривает. Мисс Фрост судорожно всхлипнула. Встает из-за стола. Себастьян тоже. Она прошла мимо него.

— Что с тобой, Лилли?

Мисс Фрост выбегает из комнаты. Лязгает дверь спальни. Он ждет, рассматривая каминную полочку. Карты и деревянная статуэтка священника с крестом на животе. Он подходит к столу и трогает столешницу. Она еле держится. Когда-то в порыве гнева я набросился на нее с кочергой и испортил. Все пришло в негодность. С грохотом захлопывается входная дверь. Господи, спаси нас. Себастьян быстренько направляется через холл к двери. Калитка скрипит под дождем. Он распахивает дверь настежь. Мисс Фрост убегает. Милая Лилли. Я только спущусь по ступенькам и понаблюдаю за тобой от калитки. Это исторический момент. Неплохие ножки у мисс Фрост. Но что подумают соседи? Я слышу, как приподнимаются шторы. Она бежит по улице, слезы брызжут из ее глаз, и нежный дождик гладит ее волосы. Скрывается за углом. Нет, бегает она совсем неплохо. А я стою у калитки, и на мне ее блузка.

Себастьян медленно поплелся в притихший дом. Остановился возле двери, чтобы взглянуть на письма, разбросанные по всему полу. Собрал их. Двадцать три. Просто невероятно. Убористый почерк, свойственный ростовщикам. Будь они все прокляты. Они ведь не могут жить иначе. Им нужно зарабатывать себе на жизнь. В наши дни имеют смысл только избитые фразы. Я не хочу унаследовать всю землю. Мне достаточно иметь собственное набитое сеном гумно. Быть может, Лилли расстроилась из-за того, что я съел колбаску побольше. Но я не мог удержаться. Чай — это другое дело, его можно заварить сколько угодно. И к тому же он в основном состоит из воды и поэтому не может стоить дорого. Но мясо совсем другое дело. Оно пробуждает во мне самые низменные инстинкты. На этих конвертах марок не меньше чем на пять шиллингов. Ко мне обращаются частные фирмы. И каждая получит пинок под зад. Я всегда, даже в самый разгар плотских утех, хулиганских выходок или во время безделья, чувствовал, что я создан для бизнеса, а бизнес создан для меня. Когда я оставался в конторе один, то откровенно бездельничал и скалил зубы перед зеркалом, чтобы развлечься. Были у меня и другие дурные привычки. Я разыгрываю гамбит. Повысьте меня в должности, пожалуйста. Себастьян по стойке смирно застыл в холле возле писем. Огляделся по сторонам разок, другой. Я часовой на посту. Он промаршировал в салон так, что картины на стенах заходили ходуном. Подошел к столу, сорвал с него надломанную столешницу. Этим петлям, уже никогда не придется скрипеть. Он собрал свои визитные карточки. Себастьян Балф Дэнджерфилд. В этом доме много дверей. Вероятно, стоит покинуть его скромно через черный ход. А на этом листе длинный список. Я должен всем. Даже эскимосам. Но, и это самое главное, я сохранил чувство собственного достоинства. Достоинство в долгах. Пример для тех, кто только начинает свой жизненный путь. В долгах до смерти.

Себастьян принес из гаража пластиковый пакет. Возвратился на кухню и стал запихивать в него все подряд. Скажу мистеру Гленсону, что столовые приборы достались мне по наследству. Вместе с миской и чайником. Пакет расползается по швам. Меня душит жадность. Должен сам себе напомнить притчу о людях с Запада, которые так набили корабли награбленным, что корабли затонули. Жалкие бездари.

В ванной. Он завернул мыло мисс Фрост в промасленную бумагу, которую так ловко умеют изготовлять американцы. Никто не может нас превзойти в упаковке. И завяжу его славненькой тесемочкой. Нейлоновый костюм мисс Фрост. О Господи! Я становлюсь похожим на вора. Но пойми, пожалуйста, что только вынужденное бегство заставило меня его взять. Хороший перекупщик в Лондоне даст за него не меньше тридцати шиллингов. Не хочу себя слишком уж нагружать, мне нужно сохранить способность быстро передвигаться. Скорость совершенно необходима, когда тебя замечают на улице. Я отплачу тебе любовью и заботой, Лилли. А теперь — в спальню. Некоторый беспорядок. Жаль, что у меня так мало времени. Я бы соорудил мешок из занавесок. Нужно все обшарить. А из салфеточки, которая лежит на туалетном столике, можно сделать шарфик.

Себастьян возвращается в салон. Просматривает письма. Одно из них — от хозяек квартиры.

Дорогой мистер Дэнджерфилд!