Он замолчал. В принципе, я ожидал чего-то подобного. Раз уж мы вторглись на территорию чужих охотничьих угодий и первыми пролили кровь, то наивно было бы надеяться на глупость или милосердие со стороны хозяев. Удивляла лишь некоторая медлительность, лично я был готов к их ответному удару ещё вчера ночью. Быть может, годы цивилизации и окультуривания наложили свой отпечаток и на деятельность Алых Мантий? Они не бросаются в бой очертя голову, берегут интересы синдиката, их вотчина — целый город, а следовательно, им приходится быть осторожными вдвойне.

Я шагнул к Вику и выложил перед ним оба клинка:

— Куда и когда нужно прийти?

— Сегодня в двенадцать ночи, Старый город, арсенал, театральная площадка, — всё также не оборачиваясь, ответил он. — Придёшь один. Если позовёшь кого-то на помощь, Папочка ничего не гарантирует.

— Вывезешь девушек из Будвы?

— Да, но только на следующий день. Пока ты жив, они на прицеле. Моцарт?

— Что?

— Я не хотел.

Мне нечего было сказать ему в ответ. Не все ангелы умеют утешать, успокаивать, плакать вместе с раскаявшимся грешником и так далее. В Девятом Легионе не этому учат, переживёт… Я вышел из номера, взглянул на солнце, потянулся и не спеша прошёл за угол, к ресторанчику при отеле. Рита сидела там со скучающим видом, потягивая лате через розовую трубочку. Я улыбнулся ей и сел рядом.

— Вина? — спросил возникший рядом официант.

— Минеральную воду, — решил я.

— Что-то серьёзное? — понимающе вздохнула блондинка. — Я вижу, у вас ведь всё на лице написано.

— Пожалуй, да… Знаешь, всё действительно складывается не так, как мне представлялось. Можешь мне помочь?

— Всё, что попросите. — Она мягко накрыла мою ладонь своей. — Вам нельзя отказать, вы же ангел…

— Собственно, мне нужно немного. — Я осторожно, чтобы не обидеть, освободил свою руку. — Ты не съездишь в Котор? Нужно передать очень важную записку одному моему знакомому.

— В Котор? Туда вроде минут сорок на такси. И ещё обратно…

— Это важно, поверь.

— Хорошо, я съезжу, конечно. А кому надо её передать?

— В центре города есть очень старый храм, собор Святого Трифона. Его все знают, ты не ошибёшься. Спроси сержанта. Это высокий мужчина с усами, шрамом на лице и очень широкими плечами. Я напишу ему несколько строк, он всё поймёт.

— А вы? Вы все останетесь тут? — подозрительно сощурилась Рита. — Мне кажется или вы хотите, чтобы я на время уехала, пока тут будет… что-то опасное?

Ангелы не умеют врать. Но могут не отвечать на вопрос. Я воспользовался паузой, попросил у официанта ручку и быстро написал на салфетке: «Спрячьте эту девушку и найдите способ переправить её в Россию. Пожалуйста. Моцарт».

— А что там написано? — Рита попыталась заглянуть мне через плечо.

— Читать чужие письма неприлично, — напомнил я, складывая салфетку. — Отвезёшь?

— Да, раз уж обещала… Ехать прямо сейчас? Понятно.

Я встал и церемонно поцеловал ей руку. Лучше, чтобы этой ночью Риты не было в городе. Сильвия спит, если что — Вик позаботится о ней, защитить двоих сразу для него может быть слишком сложно. Мы обратились за помощью к тому же официанту, и парнишка охотно вызвал знакомого таксиста. Шесть часов вечера, прокатиться до Котора — одно удовольствие. И не жарко, и легко можно обернуться туда-сюда до ужина. По крайней мере, наивная девочка из Волгограда так и рассчитывала. Я же не рассчитывал, я точно знал, что сержант не выпустит её из-под защиты стен святого Трифона. А завтра, когда она узнает правду, ей и самой не захочется ни одной лишней минуты оставаться в Черногории.

До встречи со смертью оставалось ещё много свободного времени. Будь я человеком, потратил бы его с пользой, в заботе о своей душе — помолился бы, поставил свечи, попросил прощения у всех, кого вольно или невольно обидел, надел чистую рубашку, очистил сердце от пустых страстей, а голову от глупых мыслей. Но я не человек, я — боевой ангел Девятого Легиона, поэтому…

— Ми треба црно вино!

— Добро, господарь!

Через пару минут передо мной поставили стеклянный кувшинчик местного вина. Я хотел выпить ровно столько, чтоб не чувствовать боли, когда начнётся драка, но не терять реакцию и не делать лишних движений. Никаких финтов, нырков, уходов от кулака противника, тактических отступлений — ничего. Врагов будет слишком много, мне придётся быть скупым — никакой защиты, только нападение, один удар — один труп, возможности добить просто никто не предоставит.

Из-за угла появился Вик, его плечи были опущены, а в глазах играла непонятная злость…

— Ты не рано? Солнце ещё на закате…

— Но силы у него уже не те, — даже не глядя на опускающееся светило, бросил он. — Где Рита?

— Уехала в Котор.

— Зачем?

— Переждёт эту ночь под защитой святого Трифона.

— А если кто-нибудь найдёт её там?

— Этому кому-то можно только посочувствовать. — Я вспомнил, как бдительно Мичун со своим «войском» охраняет все подходы, а тот, кто, прорвавшись сквозь их ряды, рискнёт шагнуть на порог — лицом к лицу встретится с сержантом. Но вот этого я уж точно никому не пожелаю…

— Твою подружку я запер в номере, ключи у меня. Согласись, что ей тоже нечего делать на сегодняшнем сейшене. Даже я не приглашён.

— Но ты пойдёшь?

— Естесстно! — намеренно коверкая язык, передразнил он. — Ты большой, в тебе крови много, глядишь, и мне перепадёт причаститься!

Я протянул руку к кувшину, и Вик невольно отпрыгнул. Я без улыбки налил себе ещё вина и откинулся с бокалом в плетёном кресле. Волгоградский вампир скрипнул зубами:

— Ну ты… не очень-то… Никто тебя тут больше не боится. Думал, я забуду те твои слова? «Мы не друзья, не зарывайся, вампир, я тебя всё равно достану, не сейчас, но помни — кто ты, а кто я!» Я запомнил их, ангел, хорошо запомнил.

— На тебя никто не выходил. Ты сам расспросил того, кто продаёт, о других покупателях. Мы думали, ты спишь днём, а ты созванивался, налаживал контакты, искал своих, пока не нашёл Папочку. А уж он замолвил за тебя словечко…

— Да-а, — сиплым шёпотом прошипел Викентий, брызгая слюной. — Да, потому что я хочу жить! И в отличие от тебя, бывшего небожителя, мои цели куда как скромнее… Жить! Просто жить, раз так случилось, пусть даже вампиром, но это не моя вина. А тебе лишь бы убивать! Если таковы все создания и слуги Бога, то каков же сам Бог?!

— Я не видел Его. Ни разу. Можно сказать, был рождён Его дыханием, жил на Его ладони, но никогда не видел Господа.

— А тебе и не надо! Ты лишь Его оружие! Он использует тебя как спичку, а когда ты догоришь, бросит под ноги и растопчет каблуком.

— Ты ждёшь от меня извинений? — недопонял я.