– Хочешь пить?

Она покачала головой. – Со мной все в порядке. Только я все время вижу ее перед собой, в тот самый момент, когда фары высветили ее.

Он хотел бы расспрашивать и дальше, но решил дать ей передохнуть. – Послушай. Практикант в отделении скорой помощи сказал, что у нее была порвана одежда. В одежде и волосах было полно листьев и прутьев. Синяки на шее говорят о попытке удушения.

– Но…

– Ты сказала, что она выбежала из леса. Ты сможешь показать мне это место?

– Я не скоро смогу забыть его.

– Окей. – Он улыбнулся, заметив, что ее щеки слегка порозовели. – Я бы хотел взглянуть на твой машину, прежде чем отвезу тебя домой.

– Я не могу уехать. Пока не узнаю, в каком она состоянии.

– Ты вся выжата, Худышка.

– Не уеду, пока не узнаю. – Она сделала глубокий вздох прежде, чем повернуться и посмотреть на него. – Она убегала от кого-то. Я не сообразила этого раньше. Я была напугана. Она была полна ужаса, Кэм. Наверняка она испытывала жуткую боль, но она пыталась буквально заползти в машину. Сказала, что нам необходимо уехать до того, как они найдут нас.

Он легко поцеловал ее в лоб. – Я поищу место, где ты сможешь прилечь.

– Нет, я не хочу.

– Это мое условие, или я сажаю тебя в машину и отвожу домой. Тебе надо отдохнуть. – Он вздохнул. – Клер, придется взять анализ крови. На алкоголь.

– Алкоголь? – Краска опять отхлынула от ее лица. – Боже мой, Кэм. Я не пила. Ты же знаешь. Я ведь только что уехала.

– Худышка, это для протокола. Он снова взял ее застывшую руку в свою. – Ради твоей же пользы.

– Хорошо. – Она посмотрела на экран телевизора, где Лено отпускал одну из своих замысловатых шуток.

– Делайте то, что обязаны делать, шериф.

– Ну тебя к черту. – Ему хотелось встряхнуть ее, но у нее был такой вид, как будто от прикосновения она сразу же рассыпется. «Наберись терпения», – сказал он себе. Он бы предпочел, чтобы это не давалось ему с таким трудом. – Клер, я здесь, чтобы помочь тебе. Существует процедура. Она обязательна. Я постараюсь облегчить это для тебя, насколько смогу.

– Я знаю. Прости. – Но она не смотрела на него. – Я не буду упираться. Просто скажи, что ты хочешь, чтобы я делала.

«Я хочу, чтобы ты снова положилась на меня», – подумал он. – Я хочу, чтобы ты сделала этот анализ. Попытайся расслабиться. Попытайся довериться мне. – Она не ответила, но теперь уже глядела на него.

– И я хочу, чтобы ты сделала мне официальное заявление.

– О, – она снова отвернулась. – Как другу или как шерифу?

– Я могу быть и тем и другим. – Он взял ее лицо в свои руки и приблизил его к себе. – Не отдаляйся от меня, Худышка. Я начинаю привыкать к тебе.

Она сжала губы, боясь, что разревется, и станет еще хуже…

– А после того, как ты получишь заявление, ты уйдешь?

Он внимательно посмотрел на нее, нежно поглаживая указательными пальцами ее скулы. – Я понимаю, что у тебя была трудная ночь, и поэтому ты имеешь право на один глупый вопрос. Но это будет последний такой вопрос.

Постепенно ощущая облегчение, она даже попробовала улыбнуться.

– Я пожалуй, не задам тебе больше ни одного такого вопроса, если ты просто подержишь меня за руку. Он накрыл ее руку своей. – Вот так?

– Да, так лучше. – Она склонила голову ему на плечо и закрыла глаза. – Гораздо лучше.

Должно быть она вздремнула. Когда Клер заставила себя проснуться, ее сердце учащенно билось. Пытаясь встать, она ощутила во рту сухой, едкий привкус страха. В какое-то мгновение сон боролся с реальностью, и в ее воспаленном мозгу жесткий стол, занавешенный марлей, представился вдруг гробом.

Потом она вспомнила, как Кэм привел ее назад через палату скорой помощи в маленькую кабинку, задернув занавеску так, что свет слегка пробивался. Она видела тени, двигающиеся за занавеской.

Он включил магнитофон, и с помощью его вопросов она коротко описала суть событий, произошедших после того, как она покинула его дом.

Отвечая на вопросы, она чувствовала одновременно грусть и неловкость. В тот момент на нем не было его звезды шерифа, но она знала, что этот знак разделял их.

Поле того, как он убрал магнитофон, пометив ленту и положив ее в карман, он принес ей чашку чая и оставался рядом, пока она не погрузилась в забытье.

Она почувствовала облегчение оттого, что его не было сейчас рядом и что она могла, пользуясь моментом, успокоиться. Сон, от которого она пробудилась, все еще крутился в ее мозгу, как кинопленка в нескончаемой петле.

Ее старый ночной кошмар слился с новым, в котором она сама мчалась сквозь лес, пробивалась через кустарник и выскакивала на дорогу. А позади нее все громче и громче звучало монотонное песнопение. Доносились запахи крови и дыма. Это ее лицо, бескровное и смертельно испуганное, было выхвачено светом автомобильных фар. За рулем, склонясь к ней, сидел мужчина с козлиной головой.

Она проснулась, как от удара, с чувством боли, отдававшей в висок.

Клер потерла руками лицо и ощутила, как сильно пульсирует кровь в кончиках пальцев.

«Я проснулась, – напомнила она себе, – целая и невредимая». Когда сердцебиение слегка успокоилось, она услышала шелест страниц, рядом раздался сухой кашель и чей-то стон.

«Кошмары исчезают»,—подумала она. – Реальность остается». Где-то там наверху лежала еще одна женщина. Женщина, за которую она была в ответе.

В тот момент, когда она начала спускать ноги со стола, обитого войлоком, занавеска отдернулась.

– Ты проснулась. – Кэм подошел и взял ее руку, внимательно изучая ее лицо.

– Долго я спала? Она еще в хирургии? Я хочу…—Она остановилась, увидя, что Кэм был не один. – Доктор Крэмптон.

Он ободряюще улыбнулся ей и похлопал по свободной руке. – Ну, юная леди, так что тут у нас? – щупая ее пульс, сказал он.

Точно с такими же словами он обращался к ней и пятнадцать лет назад, когда лечил от воспаления уха. Это вызвало тот же самый отклик. – Со мной все в порядке. Мне не нужен укол или что-либо подобное.

Он фыркнул, отчего его очки в металлической оправе сместились вверх на его выступающем носу.

– Очень неприятно, когда люди постоянно смотрят на тебя так, будто у тебя в кармане шприц для уколов. Чувствуете головокружение?

– Нет. Кэм, тебе вовсе незачем было приводить сюда доктора Крэмптона.

– Я решил, что тебе будет удобнее с доком Крэмптоном. Кроме того, – он ухмыльнулся ей, – дежурный практикант слишком молод и смазлив. – Он повернулся к доктору. – Я не хотел вас обидеть.

– Мне не нужен доктор. – «Как он мог шутить? Как он мог? – Скажи мне в каком состоянии она?