Функциональное сканирование мозга показывает, что в отличие от английских детей у китайских детей при чтении наблюдается лишь небольшое усиление активности теменной коры. Вместо этого интенсивная активизация происходит в срединной лобной коре левой доли. Активируемые участки сильно перекрываются с дорсальной и латеральной лобной корой, используемой в процессах рабочей памяти. У читателей также наблюдается активность премоторной коры, которая ведает выполнением мелких движений, например, при написании китайских иероглифов.

Эти находки показывают, что активное запоминание и тренировка в написании иероглифов играют центральную роль в обучении чтению на китайском языке. Таким образом, разрыв между устной речью и чтением может быть устранен не только фонологически, но и с помощью нейронных цепей, отвечающих за движение.

Фонологические механизмы и механизмы движения не зависят друг от друга. Фонологическое восприятие меньше предсказывает успехи в чтении у китайских, чем у английских детей.

Кроме того, дислексия в Китае встречается реже, чем в западных странах, и держится на уровне примерно 2% по сравнению с 5–15% у англоязычных детей. С другой стороны, затруднения в чтении возникают при использовании пиньина.

Как и в случае с математикой, лучшие стратегии обучения чтению имеют индивидуальные отличия. В Китае, а также в Японии, где письменный язык похож на китайский, есть дети с симптомами дислексии, которые хорошо учатся читать по-английски с использованием фонологического подхода, а не копирования слов. Для некоторых китайских детей моторный подход может быть затруднительным, а у англоязычных дислексиков трудности возникают при использовании фонологического подхода.

Это приводит нас к другому полезному выводу: если ваш ребенок с симптомами дислексии пытается учить английский, ему будет полезно систематическое копирование целых слов вручную, как если бы они были отдельными символами. Такое копирование активирует моторные механизмы и способствует запоминанию слов в виде зрительных образов. Это значительно отличается от обычного фонологического подхода при обучении чтению, а также от цельного языкового подхода, конкурирующей школы чтения, которая сосредоточена на предметных значениях и контексте. Кропотливая работа с участием лобных долей коры, обычная для китайских детей, указывает на возможности третьего пути преодоления дислексии, который заключается в копировании целых слов.

Независимо от того, как дети учатся читать, общая схема остается неизменной: начиная с очень специализированных участков мозга, дети в конце концов переходят к использованию гораздо более широкой системы связей. Способность мозга упорядочивать работу разных отделов на службе культурного новшества (такого, как чтение) свидетельствует о гибкости нашего разума при встрече с новыми возможностями.

• Держись, ребенок: стресс и устойчивость

• Нарушение модели психического состояния: аутизм

• Старые гены встречаются с современным миром: СДВГ

• Поступки и последствия: управление поведением

• Трудная дорога: воспитание в бедной семье

По сравнению со взрослыми дети оказываются в дважды невыгодном положении при встрече со стрессом: их возможности изменять свое окружение сильно ограниченны, и они плохо владеют своими эмоциями. Тем не менее каждый ребенок находит способы борьбы со стрессом. Это неизбежная часть развития, будь то обычная проблема, такая как ссора с другом, или гораздо более серьезная, например смерть одного из родителей.

Взрослым преодолеть стресс помогает перемена обстоятельств или же изменение отношения к событию (если эти обстоятельства изменить нельзя). Люди с высокой сопротивляемостью являются оптимистами. Вместо того чтобы пассивно отрицать стрессовые ситуации или избегать их, они пользуются активными стратегиями, такими как решение проблем, новая интерпретация событий в более позитивном свете, поиски общественной поддержки и понимание смысла жизненных трудностей. Детский опыт влияет на устойчивость к стрессу у взрослых. В целом дети наиболее эффективно развивают навыки борьбы со стрессом, если он умеренный – достаточно явный, чтобы его почувствовать, но не очень большой, иначе ребенку с ним не справиться. Этот уровень является индивидуальным и изменяется с возрастом.

Механизмы стресса сходны у людей и у других животных, что позволяет ученым детально изучать этот процесс. Животные учатся бороться со стрессом, начиная с раннего возраста. Молодые обезьяны, которых разлучают с матерью на один час в неделю, более эффективно справляются со стрессом в зрелом возрасте, чем обезьяны, которые никогда не разлучались с матерью. Они меньше проявляют тревогу, имеют более низкий уровень гормона стресса и лучше выполняют тест на функцию лобной коры. Крысята, разлучаемые с матерями на 15 минут в день, тоже вырабатывают лучшую сопротивляемость в зрелом возрасте. С другой стороны, крысята, которых разлучали с матерями на 3 часа в день, становятся более уязвимыми к стрессу, выказывают больше признаков тревоги, медленнее учатся, пьют больше алкоголя (когда им его предлагают), чем животные, которых не разлучали с родителями. Поведение крысы-матери, когда крысята возвращаются к ней, может быть одной из причин различия между этими двумя состояниями. После короткой разлуки мать с большей заботой относится к своему потомству, но после долгой разлуки почти не обращает на него внимания.

Контролируемые факторы стресса – те, что вы можете преодолеть или уменьшить благодаря собственным поступкам, – приводят к большей сопротивляемости, чем неконтролируемые факторы. Крысы, которых учили избегать слабого электрического удара, менее склонны прибегать к «усвоенной беспомощности» (которую психологи считают индикатором депрессии), когда сталкиваются с непредсказуемым и неконтролируемым электрическим разрядом впоследствии.

Младенцам приходится полагаться на родителей и других опекунов как на дополнительную систему борьбы со стрессом, поскольку малыши могут сигнализировать о своих потребностях, но не могут удовлетворять их. Дошкольники имеют немного способов борьбы со стрессом: они обращаются за помощью к родителям, стараются решить проблему, замыкаются в себе или отвлекаются на другие занятия. Примерно в 3-летнем возрасте они предпринимают попытки выторговать то, чего они хотят. Другие дети больше полагаются на стратегии поиска поддержки, решения проблем, ухода в себя и отвлекающих занятий. Когнитивные стратегии отвлечения (такие, как размышления о чем-то приятном) и способность к решению проблем формируются в позднем детстве и укрепляются до 20 лет. Для этого периода также характерно повышенное беспокойство, поскольку размышление о проблемах не обязательно приводит к их решению.

По мере взросления дети учатся выбирать разные стратегии для разных ситуаций, формируя личные склонности и предпочтения. Некоторые из этих индивидуальных различий можно связать с их темпераментом. Например, дети, которые быстро впадают в гнев или чересчур тревожны (см. главу 17 и «Практический совет: дети-одуванчики и дети-орхидеи») особенно уязвимы перед стрессом, отчасти потому, что у них медленно развивается самоконтроль. Чрезмерно заботливые родители высокореактивных детей могут нарушить у них формирование навыков борьбы со стрессом.