Барри был почти уверен, что видел обоих на митинге.

Дорис, повесив трубку, одарила его жизнерадостной улыбкой:

– Прошу прощения! Что я могу для вас сделать?

– Да вот…

– Надеюсь, с Бертом все в порядке? Никаких неприятностей?

– Видите ли, я… мы хотим продать дом.

– А-а… – Риелторша встала. – Пойдемте в конференц-зал.

Она провела Барри в другую половину трейлера, плотно прикрыла дверь и отодвинула от стола парочку стульев.

– Садитесь!

Барри сел.

– Ваши сотрудники не слишком-то рады меня видеть.

– Пусть это вас не волнует. Они делают и думают то, что я велю, иначе вылетят отсюда за милую душу.

– Я понимаю их чувства. Не в первый раз сталкиваюсь. В городе нас сейчас не очень-то любят.

– Меня не интересует, что говорят другие, – ответила Дорис. – Я хорошо понимаю Бонита-Висту. Я ведь столько домов там продала!

Она мило улыбнулась и ободряюще погладила Барри по коленке. Правда, руку задержала чуть дольше, чем следовало, а когда наконец убрала, будто невзначай задела пальцами пах.

Барри отверулся к окошку, боясь встретиться с ней взглядом. Он был почти уверен, что Дорис с ним заигрывает, поощрять ее не хотел и отчаянно пытался придумать, как бы вежливо дать ей понять, что приехал исключительно по делу.

– По-моему, в Бонита-Висте живут очаровательные люди, – сказала Дорис.

Барри наконец посмотрел на нее. Она опустила глазки – должно быть, думала, что это выглядит сексуально, а получилось до неловкости откровенно и грубо.

Снова классовые различия. Ужасно в этом признаваться даже самому себе, но при всей ненависти к ассоциации домовладельцев с жителями Бонита-Висты ему легче ладить, чем с людьми из Корбана. Он старался придерживаться либеральных взглядов – единение с массами и прочее благолепие, а как дошло до дела – у него деньги, образование, он попросту не такой, как местные.

Вот перед ним Дорис – пышно взбитые волосы, кричащая одежда, аляповатые украшения. Ну не вызывает она интереса, ни малейшего! И еще сильнее отталкивает, что ее симпатии на стороне Бонита-Висты. Неужели все, кто сотрудничает с Бонита-Вистой, в той или иной мере испорчены? Шериф, Дорис… Словно ассоциация заразу какую-то распространяет вокруг себя.

Он явно слишком начитался ужастиков!

Нет.

Хорошо, если бы так, но – нет.

– А вы где живете? – спросил Барри.

– За городом, на Барз-Ранч-роуд, – ответила риелторша, доверительно наклонившись к нему и обдавая чересчур крепким ароматом духов. – Но у меня есть участок в Бонита-Висте. Через годик-другой собираюсь построить там дом.

У Барри волосы на загривке встали дыбом.

– А мы свой дом хотим продать, – напомнил он.

– Очень жаль. Правда! Корбан расположен в самой красивой части штата. Потрясающие пейзажи в любую погоду…

– Знаю. Нам можно не объяснять, как здесь красиво, – сами видели. Мы больше пяти месяцев здесь прожили. Места чудесные, но нас беспокоит конфронтация между поселком и Корбаном. И, честно говоря, возникли кое-какие трения с ассоциацией домовладельцев.

– Понимаю. – Дорис вновь тронула его колено. – У нас договор на тридцать лет, правильно? Погодите минуточку, я принесу вашу папку, и мы все подробно обсудим.

Барри был рад хоть на минуту от нее избавиться. Он глубоко вздохнул, только сейчас поняв, в каком напряжении сидел все это время. Барри отодвинул свой стул подальше от стула Дорис. Было бы в городе другое риелторское агентство… Увы, эта фирма – единственная.

Дорис вернулась, держа в руках картонную папку. Усаживаясь, она двинула стул вперед, так что они с Барри опять оказались чуть ли не вплотную друг к другу.

– По вашим оценкам, сколько за него дадут? – спросил Барри. – Мы готовы продать за ту же цену, за какую купили, но если удастся что-то получить сверх, было бы еще лучше.

– Я очень сожалею, – весело ответила Дорис. – Вы не можете продать дом.

– Как так?

– Устав ассоциации домовладельцев позволяет в случае конфликта заморозить имущество жильца – в данном случае ваш дом. Ассоциация воспользовалась этим правом. Как я поняла, вы отказываетесь уплатить начисленные вам штрафы.

– Они не могут такого сделать!

– Уже сделали. Вот тут, в папке, извещение.

– А если я с этим не согласен? Если я все равно продам дом?

Дорис рассмеялась.

– Лапонька! Это предусмотрено в договоре, который вы подписали.

– Что еще за договор?

– Ну как же, с ассоциацией домовладельцев. Сейчас найду, где-то он здесь был…

Порывшись в папке, она вручила ему лист бумаги, плотно заполненный мельчайшим шрифтом. Оказывается, среди многочисленных документов, связанных с покупкой дома, Барри и Морин подмахнули обязательство соблюдать все правила ассоциации домовладельцев Бонита-Висты. Барри внимательно прочитал текст. Судя по всему, с юридической точки зрения к нему не придерешься. Они в самом деле уступили ассоциации права, от каких никто в своем уме не откажется. Как они могли согласиться на такое? Барри вообще не помнил подобного документа, а чтобы поставить под ним свою подпись – абсолютно немыслимо! И тем не менее, вот он, договор, черным по белому.

– Давайте я вам его отксерю, – предложила Дорис.

Барри кивнул, внешне сохраняя спокойствие.

– Спасибо.

Пять минут спустя он уже стоял на улице, с копией договора в руках, моргая на жарком августовском солнце. Он и раньше испытывал приступы паранойи, а сейчас попросту чувствовал себя в западне. Обложили, не вырвешься. Они с Морин обречены оставаться здесь, пока не сдадутся и не выплатят безумные штрафы. Несчастный и подавленный, Барри поехал обратно в поселок.

Охранник у ворот гаденько улыбался, будто знал, что сейчас произошло.

Выключив двигатель, Барри еще несколько минут сидел в машине. У него вырвался тяжелый вздох. Может, лучше заплатить? Всего лишь час назад он об этом и думать не хотел, а сейчас борьба за принципы не казалась настолько уж существенной. Если, расплатившись со штрафами, удастся хоть что-то выручить на продаже дома, еще есть шанс выйти из всей этой истории без потерь.

Барри отстегнул ремень безопасности, вылез из машины и по дороге к дому заглянул в почтовый ящик. Там, кроме разных квитанций и информационного бюллетеня от общества писателей, работающих в жанре ужасов, обнаружилась очередная официальная бумага от ассоциации с требованием подрезать и/или заменить сухие кусты манзаниты на своем участке, в противном случае будут начислены штрафы размером до пятисот долларов за каждый день, пока сад не будет приведен в порядок.