уверена, что у него получится, потому что полковник Грэй уже в курсе его намерений. Я искренне надеюсь, что он помешает совершить эту чудовищную ошибку Андре. Если папин план не сработает, то Грэй казнит меня рано или поздно.

— Господи боже! — мама разрыдалась, вызывая во мне новую волну слёз. — А где Марсель? Он жив? Почему он не защитил тебя?

— Марсель предал меня, мама! Ты была права, мне не стоило доверять ему. Грэй разбил армию, в которой мы были подчистую. Так что Марсель, скорее всего, погиб.

— Я же говорила! Я знала, что так и будет! Почему вы меня не послушали?

— Я хочу, чтобы ты знала — я ни о чём не жалею. Это был мой выбор и мой путь. Я люблю тебя, мамочка!

— Погоди, Анна! Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, Грэй продаст тебя нам? Мы найдём любые деньги! Я поговорю с Андре...

— Мам, не надо... Прощай!

Я закончила звонок, потому что больше не было сил. Бедная мамочка, она сейчас безутешна...

— Я не продам тебя за все деньги мира, Анна! — сказал мне в затылок Грэй. — Ты даже не представляешь, насколько ценна для меня!

О какой ценности он говорит? Моего отца ничто не остановит. Я лишь пешка в его политической игре. Любил ли он меня вообще? Мне было больно, потому что я любила Андре, каким бы он ни был плохим.

Полковник забрал телефон и снял балаклаву. Я думала, что на этом всё, но он не ушёл, а продолжил стоять рядом, давя на меня своим присутствием. Что ему ещё от меня надо?

Я поднялась со стула и на всякий случай отошла в угол. В маленьком помещении даже дистанцию соблюсти не удавалось. Я почувствовала себя крысой, которую загнали в угол.

— Хорошая девочка! — ухмыльнулся Грэй. — А хорошие девочки достойны поощрения! У меня для тебя подарок, Анна. — Это было похоже на ещё одну издёвку. Полковнику нравилось меня мучить, и он делал это с нескрываемым удовольствием. — Я привёз тело твоей подруги. Ты переживала, что её не похоронили? Завтра утром ты сможешь попрощаться с ней по-христиански.

— Ты врёшь! Зачем ты так со мной? Я ничего плохого вам не сделала!

Грэй не ответил. Сунул пальцы в нагрудный карман, вытащил оттуда пластиковый жетон, а затем протянул его мне. Это было удостоверение Берты! Увидев её фото, я улыбнулась, сквозь слёзы. Значит, это правда? Мне стало немного легче от мысли, что Берта будет покоиться с миром, как человек. Она этого достойна.

Полковник ждал от меня благодарности? Сука! Что это за благородный жест в мою сторону? Если я сейчас не скажу, что я рада этому известию, он может разозлиться и передумать?

— Спасибо... Серёжа. Это очень важно для меня, — бесцветным голосом, как робот, сказала я.

— До завтра, Анна! — бросил он и поспешно вышел из камеры.

Глава 48. Сергей

Меня неудержимо влекло к Дюпон. Не только физически, но и душевно. Раз за разом я ловил себя на мысли, что мне не терпится вернуться домой, чтобы поскорее увидеть её.

Не Дашу.

Нюрку.

Это мучение, длившееся двое суток, сводило меня с ума.

Чем ближе я подъезжал к базе, тем сильнее меня охватывал трепет. Все кишки смотало в узел. Думал, сердце из груди выскочит! Первый раз такая херня! Я был измотан, как сука, но стоило мне представить, что я касаюсь рыжих волос Анны, как у меня захватывало дух, а потом открывалось второе дыхание.

Она расстроится, узнав, кто я на самом деле? Я не хотел, чтобы Анна плакала или ненавидела меня, но сказать правду придётся.

Я жаждал понять суть Анны, пока она у меня. Не знаю зачем. Стало интересно, что она за человек. На войне так мало удивительного, а у меня была иноземная пленница. Почему бы не развлечься, скрасив и её досуг? Я не был уверен, что Барсов сдержит слово, и даст мне шанс на новую жизнь, потому не спешил отдавать ему Дюпон.

Сначала я решил переправить в Берлессию Дашу и Миколу. Это было для меня первоочередной задачей.

А что будет дальше со мной и Анной? Сложно сказать, но, скорее всего, ничего хорошего.

Дух захватило, когда я потрогал волосы рыжика, как и мечтал. Так захватило, что я едва понимал, что происходит. Я бы хотел потрогать не только волосы девушки, но и всю её. Попробовать на вкус её губы, посчитать языком веснушки на щеках, ощутить тяжесть девичьей груди на ладони, вдохнуть запах возбуждения этой зеленоглазой красавицы.

Я запретил себе всё остальное, потрогав только лишь медно-рыжий локон волос. Я и так, будто бы влип, зачем привязывать себя к Дюпон, если я решил обменять её у берлессов на свою жизнь?

Но пока она у меня... Моя...

Мать Анны передаст Андре всё то, о чём они разговаривали, можно не сомневаться, а потом проест мужу всю плешь из-за дочурки. Её эмоции во время звонка не были поддельны, Сюзанна любит Анну. Возможно, после этого Дюпон одумается? Мои угрозы только сильнее разозлили бы его, а к словам жены он может прислушаться.

Впрочем, насрать на Дюпона! Я не только из-за его грязных манипуляций позволил Анне позвонить домой. Я хотел расположить её к себе, дать ей понять, что я ей не враг. С той же целью я подобрал по пути к базе тело её подруги, чтобы Анна могла её похоронить.

Мне понравилось, как трогательно и тепло она отнеслась к Серёже, и взбесило её поведение по отношению к полковнику Грэю.

У меня есть неделя или две, чтобы пообщаться с девушкой. Этого будет достаточно, чтобы узнать о ней всё что угодно.

По прибытии на базу я решил всё же навестить Дашу и отдать ей подгон от Барсова. Мне доложили, чем Воронько занималась в моё отсутствие — заставляла Дюпон мыть туалеты. Серьёзно? От наглости Даши я просто охуел!