Я все это знал. Сия особенность подгорного народца – по крайней мере, его мастеровой части – неоднократно обсуждалась на различных уровнях. Большинство людей и эльфов сходилось в одобрении такого положения вещей: будь гномы менее консервативны, их преимущества как нации могли бы в скором времени стать слишком уж очевидными.

– Так вот, – Стериан чуть пригнулся, уклоняясь от большой жирной чайки, тащившей в клюве рыбьи потроха, – уж не знаю, какие там еще были предки у Нарда к'Либбина, кроме гномов, но он – судя по тому, что я слышал, – всегда был среди сородичей белой вороной. С другой стороны, еще его отец отличался нехарактерной для гномов восприимчивостью к оригинальным идеям. Он даже как-то построил летательный аппарат, по слухам – управляемый и вполне действующий. К сожалению, это уникальное приспособление бесславно погибло в драконьем пламени.

– Мне тоже доводилось слышать об этом, – отозвался я, краем глаза посматривая на судно, как раз входившее в бухту. Что-то меня смущало в его облике.

– Нард, надо полагать, пытался повторить достижение своего родителя, но мне неизвестно, чтобы он преуспел. Однако его ум мечется от идеи к идее. Например, он сконструировал подъемное устройство, позволяющее десятку людей вытащить на берег военный корабль или целую китовую тушу. За это, насколько я знаю, совет города Наутиса ему заплатил, однако Нард не продолжил работу в этом направлении. А как изобретателя его заметили в Кверке (и не только, судя по твоему появлению) лишь после минувшего праздника Весны. Когда к'Либбин взялся усовершенствовать снаряд, используемый для создания в небе ярких огней.

– И что из этого вышло? – поинтересовался я.

– Снаряд улетел за пять эльфийских миль от Нареоля, подчистую снес две подвернувшиеся хозяйственные постройки и спалил полтора гектара леса. В течение месяца гнома искала дворцовая, городская и тайная стража, а король возместил пострадавшей семье убытки из собственных средств и обещал лично скормить к'Либбина ручному кнакеру, живущему в озере у дворца. Но я сам видел, как при осмотре вышеозначенных разрушений загорелись глаза у королевского советника по делам Мира и Войны.

– Ну, не знаю. – Я все это время продолжал наблюдать за приближавшимся судном. – Что ни говори, а магия бывает куда разрушительнее, и, главное, разрушения от нее гораздо изощреннее.

– Разумеется, – согласно кивнул вампир, – дело не в разрушительном оружии, все равно не способном поспорить с парой хорошо обученных магов. Дело в редком сочетании изобретательности и мастеровитости. Я слышал, что к'Либбин последнее время трудится над аппаратом, с помощью которого можно будет путешествовать под водой.

– Есть ли хоть что-нибудь, о чем ты не слышал? – спросил я.

– Люблю быть в курсе, – улыбнулся вампир.

– Тогда обрати внимание вон на тот образец кораблестроения. Не находишь в нем ничего странного?

– Ну-у, – протянул Стериан, останавливаясь, – полагаю, когда-то у него все же был ахтерштевень и перо руля, а повороты осуществлялись не при помощи двух весел, привязанных к фальшбортам.

– Это что, кит какой-то так пошалил?

Один из рыбаков, бросавший тушки макрелей на стоявшую рядом телегу, засыпанную осколками магического льда, распрямился и отер со лба пот (заменив его рыбьими чешуйками).

– Э, нет, – сказал он, – это не кит, не кашалот и не орса. Это морской змей. Моряки прозвали его Мобий Дьин. Следы от его зубов ни с чем не спутаешь.

– И что, – изумился я, прикидывая размеры морского монстра по изгибу линии укуса, – он на все корабли вот так нападает?

– Да нет. В сущности, корабли что морскому змею, что киту без интереса. Да только вот этот самый Мобий Дьин как в здешних водах завелся, так и распугал серых да благородных китов: кого поел, а кого шуганул. Вот старейший из наших китобоев, старина Вахавиор, и поклялся его извести. Чтоб, так сказать, заработка его не лишал. Ну а змей, видать, поклялся извести Вахавиора, и, корабль его теперь за милю чует. Ну достается, конечно, и другим китобоям, да и рыболовам! Мобий Дьин то сеть оборвет, то рулевое перо откусит, – но это так, от случая к случаю.

– Эй, Ферт! – окликнули нашего добровольного просветителя. – Ты там работать будешь или лясы точить?!

Рыбак задумался, рассматривая свои ладони так, словно впервые их увидел.

– Попомните мои слова, – проговорил он, – мы у моря забираем кое-что, живем на его берегу. Но, уколи меня в… скат, если мы знаем на самом деле, что за дела творятся под водой.

Подводное судно съехало по скользким от водорослей доскам с изяществом давно издохшего морского льва и подтвердило эту ассоциацию, медленно и неторопливо завалившись на бок и подняв над водой пару деревянных ластов. Испытатели, находившиеся внутри, повалились друг на друга.

– Признайся, – поинтересовался Виллеаден, потирая ушибленный бок, – ты хотела именно этих ощущений?

Ивона осторожно вытащила ногу из щели между какими-то рычагами.

– Ну, не то чтобы… – осторожно начала она. – Но, по крайней мере, теперь можно рассмотреть дно дока вблизи.

Эльф кое-как расплел свои конечности и передвинулся поближе к кузине.

– М-да, – протянул он, – надеюсь, созерцание этого ржавого гвоздя на дне значительно расширит твой кругозор.

– Все вполне объяснимо, – бодро произнес гном, перемещаясь на четвереньках в их сторону. – Небольшая ошибка в расчетах при размещении балласта. Ну-ка, давайте-ка осторожненько переместитесь на правый борт.

– И как ты себе это представляешь?

– Ну попробуйте как-нибудь… Вот, вот так. Пока оно не выровняется, балластная емкость водой не заполнится.

– Балластная – что? – не поняла Ивона.

– Потом объясню, – махнул рукой Нард.

Постепенно судно не то чтобы выровнялось, но, по крайней мере, встало менее криво – и с бульканьем, гулко отдававшимся внутри корпуса, осело в пучину, плюхнувшись на дно дока. Камбала, не выдержав такого произвола, взметнулась с песка, словно подброшенный над сковородой блин, и, вихляясь, поплыла прочь.

Ивона, в течение предыдущей минуты упиравшаяся в стенки руками и ногами, осторожно передвинулась к странной трубе с зеркалами внутри, позволявшей, если верить изобретателю, немагическим способом заглянуть за угол.

– И что ты видишь? – спросил Виллеаден, продолжая стоять враспор; гном между тем деловито что-то поворачивал и подкручивал.

– Чайку, – ответила девушка. – Ден, ты представляешь, действительно видно, что творится снаружи! И никакой магии – иначе я бы ее почувствовала! Я вижу поверхность воды над нами, вижу стенки дока, плавающую чайку, мужика какого-то… Или это эльф?

– Внимание! – неожиданно рявкнул к'Либбин. – Всплываем! – и дернул какой-то рычаг.

Судно вздрогнуло, потом вздрогнуло еще раз, и тут вода вокруг него зашипела так, словно кто-то бросил в море несколько тысяч рассерженных гадюк или столько же горячих утюгов. А затем шипение стихло. Нард открыл люк и выглянул наружу.