— Они собираются согласиться с вашей ценой, — сообщила Робин.

Вик просиял.

— В самом деле? — воскликнул он. — Это потрясающе!

— Но мне показалось, что там какой-то подвох. Патч сказал: «Мы не можем сделать это без какой-то системы». Слово было похоже на «цимес», и Винклер ответил: «В спецификации он цимес не указал».

Вик задумался.

— Вот мерзавцы. Они собираются всучить мне станок с электромеханической системой контроля.

— С чем?

— На станке, который мы видели утром, стоит контрольная система «Сименс» со специальной панелью для определения дефектов. Более старый тип — электромеханическая, с тумблерами и реле и без диагностики. Это небо и земля. Система «Сименс» — это плюс двадцать тысяч к цене станка, то есть к тем деньгам, которыми мы располагаем. Хорошая работа, Робин.

Вик рассказывал все это по дороге обратно в ресторан.

— Подождите меня, — попросила Робин. — Я ничего не хочу упустить, но мне нужно в туалет.

Когда они вернулись в ресторан, Робин боялась, что их долгое отсутствие вызовет у Винклера и Патча подозрения. Но у Вика уже была готова очередная легенда: он якобы звонил в Англию своему начальству.

— Увы, ответ отрицательный. Наш потолок по-прежнему сто пятьдесят тысяч.

— А мы тут посовещались, — широко улыбнулся Винклер, — и решили принять ваши условия.

— Тогда по рукам, — сказал Вик.

— Отлично! — просиял Винклер. — Давайте еще по коньячку, — предложил он и подозвал официанта.

— Я вышлю вам документы, как только вернусь в Англию, — пообещал Вик. — А сейчас давайте обговорим детали. — Он достал блокнот из внутреннего кармана пиджака и, послюнявив палец, пролистал до нужной страницы. — Итак, это модель «22ЕХ»?

— Совершенно верно.

— С системой контроля «Сименс».

Улыбка Винклера поблекла.

— Мне казалось, что в спецификации ее не было.

— Но на выставочном образце стоит именно она.

— Вполне возможно, — пожал плечами Винклер. — Наши станки комплектуются самыми разными контрольными системами.

— Наш «22ЕХ» снабжен электромеханической системой Клюгерманна, — объяснил доктор Патч. — Исходя из этого мы и определяли цену.

— Тогда говорить не о чем, — сказал Вик, закрыл блокнот и убрал его в карман. — Я заинтересован только в «Сименс».

К их столику подошел официант, но Винклер отослал его. Вик встал и положил руку на спинку стула Робин.

— Пожалуй, мы не будем терять время, мистер Винклер.

— Спасибо за прекрасный ленч, — поблагодарила Робин, вставая и одаривая немцев беззаботной улыбкой, которой очень гордилась.

— Одну минутку, мистер Уилкокс. Присядьте, пожалуйста, — попросил Винклер. — Если вы позволите, я бы хотел еще раз посовещаться со своим коллегой.

Винклер и Патч отправились в сторону гардероба, увлеченные беседой. Причем первый явно утерял львиную долю своей самоуверенности и даже, пробираясь между столиками, врезался в одного из официантов.

— Ну? — спросила Робин.

— Думаю, им придется это проглотить, — сказал Вик. — Винклер уже вцепился в наживку. Он не допустит, чтобы в последний момент сделка сорвалась.

Минут через пять немцы вернулись. Патч был угрюм, а Винклер снова игриво улыбался.

— Сто пятьдесят пять тысяч, — объявил он, — с системой «Сименс». Но это наше последнее слово.

Вик опять достал блокнот.

— Повторяем, чтобы больше не допустить ошибок, — сказал он. — Это модель «22ЕХ» с контрольной системой «Сименс», стоимостью сто пятьдесят пять тысяч, оплата в фунтах стерлингов по частям: двадцать пять процентов при оформлении заказа, пятьдесят в момент доставки, пятнадцать после тестирования нашими инженерами и десять процентов — после двух месяцев бесперебойной работы. Все верно?

— Верно.

— Не могли бы вы документально оформить условия, чтобы я смог сегодня же их проверить?

— Вам привезут документы в отель во второй половине дня.

— Что ж, договорились, мистер Винклер, — кивнул Вик. — А эти лишние пять тысяч я где-нибудь раздобуду.

Они пожали друг другу руки.

— Мои агенты правильно информировали меня о вас, мистер Уилкокс, — сказал Винклер и устало улыбнулся.

Они снова обменялись рукопожатиями, когда прощались в холле ресторана.

— До свидания, мисс Пенроуз, — сказал Винклер. — Желаю хорошо провести время во Франкфурте.

— Auf Wiedersehen, Herr Winkler, — ответила Робин. — Ich wurde mich freuen wenn der Rest meines Besuches so erfreulich wird wie dieses koötliche Mittagessen.

Винклер ошалело уставился на нее.

— Вы не сказали, что говорите по-немецки.

— А вы меня об этом не спрашивали, — мило улыбаясь, ответила Робин.

— Ну что ж, до свидания, — сказал Вик, беря Робин под руку. — На следующей неделе вы получите письмо. Потом с вами свяжутся мои инженеры. — И он потянул Робин к двери, а по дороге спросил ее шепотом: — Что вы ему сказали?

— Я сказала, что буду счастлива, если все мое пребывание здесь окажется таким же приятным, как этот ленч.

— Это дерзко, — упрекнул Вик, отворачивая от немцев расплывшееся в улыбке лицо. Когда за ними захлопнулась дверь, он победно поднял руки, как футболист, который только что забил гол. — Вот так вот им! — выкрикнул он. — Сто пятьдесят пять тысяч — это покупка века!

— Тсс! Они вас услышат.

— Назад пути нет. Что вы собираетесь делать теперь?

— Разве у вас не назначена еще одна встреча?

— Нет. Я блефовал, чтобы они задергались. У меня больше нет дел до завтрашнего дня. Если хотите, можем сходить в Старый город. Но имейте в виду: это подделка. Или к реке. Все что пожелаете. Сегодня ваш день. Вы это заслужили.

— Идет дождь, — сообщила Робин.

Вик вытянул вперед руку и посмотрел на небо.

— Действительно.

— Не очень-то приятно осматривать достопримечательности под дождем. Знаете, чего бы я хотела? Зайти в магазин за купальником, вернуться в наш замечательный отель и поплавать в бассейне.

— Отличная мысль. А вот и такси!

Итак, они вернулись в отель на такси, Робин выбрала в спортивном магазине сине-зеленый купальник и позволила Вику заплатить за него. Там же он купил себе плавки. Вик не был большим любителем плавания, но не собирался выпускать Робин из поля зрения на время большее, чем требуется для того, чтобы переодеться в купальные костюмы.

Он давно уже не покупал себе этот вид одежды и за это время то ли увеличился в размерах, то ли купальные костюмы уменьшились. Появление Робин из раздевалки свидетельствовало о том, что скорее все-таки уменьшились костюмы. Из-под ткани купальника Робин явственно проступали соски, а нижняя часть костюма была настолько сведена к минимуму, что в паху наружу выбивались рыжие кудряшки. Все это понравилось бы Вику гораздо больше, не будь он столь озабочен собственными гениталиями, повисшими под плавками, как гроздь винограда.