Рывки прекратились. Я потянул — шнур легко пошел назад, затем на секунду застопорился. Погоняв его туда-обратно, я ощутил, как тело на том конце наконец-то попало в туннель, и потащил его к себе. Спустя полминуты из-под стены вынырнул труп спелеолога — описывать его лицо не стану, это было какое-то воплощение страшного отчаяния и безысходности, посмертный слепок всех мук ада.

Раздевшись до трусов, я застегнул на бедрах пояс с болтавшимся в ножнах тесаком, напялил каску и обулся в кроссовки, рассудив, что без обуви мне будет очень неудобно, если повезет выбраться.

Провентилировав легкие, я изгнал из сознания посторонние мысли, максимально сосредоточился и, в последний раз вдохнув затхлого пещерного воздуха, шагнул под стену.

Несмотря на уверения спелеолога о линейности подводного тоннеля, каска мне здорово пригодилась: я бессчетное количество раз с размаху врезался головой в загогулины, предшествовавшие многочисленным поворотам. Тоннель действительно оказался чрезвычайно узок — я исследовал дно и потолок, не руками, а спиной и животом, обдирая кожу при каждом толчке. Тело мое превратилось в механизм, запрограммированный на единственную цель — выбраться из этого проклятого тоннеля, все остальные эмоции и чувства куда-то улетучились. Наконец, когда я уже почувствовал, что легкие вот-вот взорвутся от избыточного давления, впереди показался свет. Еще несколько мощных рывков — и я, обдирая плечи, протиснулся в узкое отверстие, оказавшись в озере. Оттолкнувшись ногами от каменистого дна, я ракетой метнулся к поверхности и спустя секунду уже вдыхал напоенный лиственным ароматом воздух…

Господи, какое счастье — дышать! Воздуха хватает для всех, он, в отличие от остальных благ, дарованных человеку, совершенно бесплатен. Но иногда в жизни выпадают секунды, когда ты каждой клеточкой организма остро ощущаешь, какое это наслаждение, беспрепятственно вбирать в легкие бесцветную эфемерную субстанцию, какой это кайф, когда к щиколотке твоей не привязан мертвым узлом прочный репшнур, способный выдержать чудовищное натяжение, и никто на том конце тоннеля не может помешать тебе воспользоваться безвозмездно дарованным для всех правом…

Выбравшись на берег, я рухнул в кусты и минут пять восстанавливал силы, чутко прислушиваясь. Было тихо. Ничто не выдавало присутствия враждебных сил — нормальные птички беззаботно щебетали, сороки молчали, кусты нигде предательски не хрустели. Отжав трусы, я вылил воду из кроссовок, переобулся и только сейчас ощутил на голове туго застегнутую под подбородком яркую оранжевую каску. Избавившись от демаскирующего предмета экипировки, я зачерпнул пригоршню жирной береговой грязи, изобразил боевой раскрас — за неимением лучшего сойдет и так, — углубился в лес и вскоре вышел к опушке.

Гряда осталась справа, слева виднелся вход в горловину ущелья, совсем рядом — рукой подать — просматривалась та самая лесная дорога, по которой нам неоднократно пришлось путешествовать при самых различных обстоятельствах. Ну вот и славненько. Счет два — ноль, Зелимхан, в пользу наиболее подготовленного и удачливого бойца. Теперь мне нужно найти одежду — что-то прохладно после столь продолжительного купания — и оружие какое-никакое. Да, еще нужны часы — мои разбились в ходе преодоления подводного тоннеля. А потом мы снова поиграемся в эти… в джюжилярики.

Вскоре оружие и одежда отыскались, насчет часов я пока не был уверен, не мог рассмотреть из-за куста: прямо по курсу моего движения, в двух метрах от опушки, сидели двое парней в камуфляже, лениво покуривая и перебрасываясь в карты. Автоматы они прислонили к раскидистому дубу, заслонявшему их от взглядов начальника со стороны дороги. Классно же вы замаскировались, хлопцы! Этак недолго и в историю угодить.

Понаблюдав за игрунами минут пять, я пришел к выводу, что справа по опушке, метрах в пятидесяти, располагается еще один пост — оттуда периодически долетали обрывки приглушенных фраз и пару раз в кустах тускло блеснуло железо. Аккуратно приблизившись к дубу на получетвереньках, я уже собирался было приступить к добыче оружия и шмоток, но в этот момент с той стороны дерева запищала рация — начальственный бас потребовал по-чеченски:

— Обстановку!

Я замер на выдохе: разузнать порядок радиообмена противника никогда не мешает, может пригодиться.

— На втором — двести двадцать два, — сообщил сочный юношеский голос из-за дерева, когда подошла его очередь докладывать обстановку. Послушав некоторое время, как докладывают в порядке очередности другие посты, я взял тесак в зубы и выскочил из-за дерева.

В принципе хлопцы даже особенно-то и удивиться не успели. Они располагались рядышком, полулежали голова к голове — положение явно неудобное для активного сопротивления неожиданному агрессору; руки заняты картами, оружие далеко. Я с размаху навернул кулаком по темечку тому, что был ближе ко мне, стремительно переместился в партере на полметра вправо и засадил тесак в горло второму. Парни так и остались лежать — только уже без движения.

Ограбив тот труп, что был изготовлен без ножа (второй запачкал одежду кровью), я вполне сносно приоделся и напихал в трофейную «разгрузку» запасные магазины. Часы тоже нашлись — теперь у меня была возможность вести отсчет с момента включения взрывной системы. Момент оный произошел в шестнадцать двадцать пять, а сейчас стрелки на трофейном «Ориенте» показывали семнадцать тридцать две. До взрыва осталось пятьдесят три минуты. Что ж, подождем. Все равно ранее, чем припрутся мои парни на загадочной машине Рашида, делать мне ничего не придется…

В восемнадцать ноль-ноль начальственный бас по рации вновь затребовал обстановку. Прочистив горло, я дождался доклада первого поста и, перекосив рот, сообщил по-чеченски:

— На втором — двести двадцать два.

Возмущаться подтасовкой никто не счел нужным, после меня сразу же ответил третий пост, затем четвертый и так далее. Выждав пару минут, я оттащил трупы от опушки, засунул в кусты второй автомат и углубился в лес, огибая на почтительном удалении расположившийся справа первый пост.

Через десять минут я выбрался на опушку в том месте, где грунтовка делала большую петлю — первую по счету от ущелья. По моим подсчетам, именно здесь должна остановиться машина Рашида, чтобы предъявить мне соратников, отсюда гряда просматривалась просто великолепно. Данное местечко мне понравилось еще и тем, что петля практически выпадала из зоны визуального контроля первого поста, а до обещанного «взвода», закольцевавшего галереи, простиралось открытое пространство не менее пятисот метров. Рашид и те, кто с ним будут, на некоторое время останутся со мною тет-а-тет — пока ребята у галерей расчухают, что здесь происходит неладное, да подтянутся для устранения недостатков, я постараюсь, чтобы мои клиенты не скучали…

В восемнадцать пятнадцать из горловины ущелья показались два «Мицубиси» Рашида. Не доехав метров двадцать до петли, джипы остановились, из переднего шустро выбрались четверо парней при оружии, затем неторопливо вылез Рашид и распорядился:

— Сгружай!

На миг меня пронзила страшная мысль: в каком смысле «сгружай»? Неужели…