— Ты прав, — кивнул Вадим. — Красная комната — это полное безумие. И безумие есть в каждом из нас. У каждого своя собственная красная комната. Каждый там завтракает со своими демонами, хлопает их по плечу. Но, знаешь, в один прекрасный момент эти демоны вопьются в горло, рано или поздно. Надо заранее решить, готов ты войти в свою красную комнату или нет.

— Ты меня пугаешь, — поморщился Артем.

— Возможно. Но я уже давно в своей красной комнате. И я хочу узнать, почему ушла Джин.

— Ты никогда этого не узнаешь.

— Я заплачу этому уроду. К черту! Есть вещи, которые стоят дороже денег. Разве ты не понимаешь?

— Слава богу, что я никогда этого не пойму! — вздохнул Артем.

Телефонный звонок раздался неожиданно. Вадим нехотя ответил.

— Мне надо идти!

Он изменился в лице и старательно избегал взгляда Артема.

— Что произошло?

— Это из офиса. Там проблемы с системой видеонаблюдения. Настройки слетели. Надо решать.

— Ладно, езжай. Но я здесь один не останусь!

— Никто и не собирается тебя здесь оставлять, — усмехнулся Вадим.

Артем прекрасно понимал, что приятель врет, но не захотел углубляться в детали.

* * *

Офис был пуст. Системный администратор сидел в кабинете зама за офисным компьютером.

— Вот, чистил систему и совершенно случайно увидел. Подумал, что вам надо на это взглянуть.

Админ был совсем молодым парнем. Выглядел он, как студент, носил шлепанцы, рваную футболку и потрепанные джинсы. А между тем зарплата у него была намного выше, чем у всех сотрудников — даже чем у его заместителя. Это был компьютерный гений.

— Помните тот день, когда вы просили узнать, кто испортил чертеж в офисе? Я совершенно забыл об этом. А сегодня к вечеру чистил систему, и вдруг…

— Там видно человека, который это сделал? — с опаской спросил Вадим.

— Ну конечно! Потому я вас и позвал! Отчетливо видно. Вы глазам своим не поверите! Я сам не понимаю зачем…

— Показывай!

Вадим встал за спиной админа, радуясь, что сейчас никто не видит его лица. Включилась запись.

На экране компьютера возник разложенный на столе чертеж Джин — крупным планом. Затем на бумагу упала темная тень. Он смотрел на человека, который поспешно уничтожал работу Джин.

Руки, силуэт, голова в профиль и наконец лицо в фас.

— Это невозможно! — вырвалось у Вадима. — Не могу в это поверить… Это невозможно…

— Я же вам говорил! — развел руками компьютерщик.

Вадим все понял. Вот так все и произошло — он вдруг будто очнулся и все понял, абсолютно все. Его едва не разорвало на куски — это был термоядерный взрыв мозга.

— Никому не показывай эту запись, — велел Вадим системному администратору. Тот понимающе кивнул.

Вадим быстро вышел из офиса. Он выглядел совершенно другим человеком — человеком, неожиданно постаревшим на добрую сотню лет.

«Это был день, когда она ушла в парк. Она не знала, что идет в парк в последний раз в своей жизни. Яркий теплый день, похожий на летний. В такой день солнце греет по-настоящему. Есть еще листва на деревьях. Солнце протыкает кроны деревьев миллионами цветных иголок, и зелень становится похожей на растопленный изумруд. Как бы я хотел использовать такой цвет!»

— Мы за эту ерунду столько денег заплатили? — не выдержал Артем. — За это вот?!

— Заткнись, придурок, а то читать не буду! — Эдуард Мерцалов обиженно надул губы и прикрыл клеенчатую тетрадь.

— Артем, заткнись! — в голосе Вадима прозвучало нечто, заставившее Артема испуганно отодвинуться.

— Ты серьезно? Это же…

Вадим смерил Артема взглядом, он смотрел так, как никогда раньше. Артем вдруг понял, что так смотрят люди перед тем, как размозжить голову собеседнику, с которым только что улыбались и шутили.

— Ладно, — губы Артема дрогнули, — если это так важно…

— Продолжайте! — потребовал Вадим не своим голосом.

— Так, я продолжаю, — откашлялся Мерцалов. — В конце концов, вы за это заплатили. Так получите!

«Я стоял у окна и смотрел, как резиновый синий мяч взлетает над изумрудной листвой. С ней была ее бабушка. Это было в последний раз, когда Кровавая Графиня выходила из дома. Когда она выбиралась на улицу, то собирала волосы в тугой пучок, надевала строгий костюм и становилась похожа на школьную учительницу на пенсии. Мне всегда было больно на это смотреть. Графиня выходила редко. Когда случались приступы обострения у Софии — а в последнее время это случалось все чаще и чаще, — надо было постоянно следить за тем, чтобы девочка не причинила вреда себе и окружающим. Я так и не понял до конца ее болезнь. Говорили разное. Какой-то жуткий психический синдром. Его еще называли „синдром душителя“. Существует какое-то длинное медицинское название, занудный термин для обозначения этого синдрома. Вообще официально врачи отрицают это, но все на самом деле прекрасно знают, что он существует. Это ужасающее психическое состояние не подается контролю. Его нельзя купировать, нельзя заблокировать, нельзя вылечить. И оно передается по наследству исключительно по женской линии. В наборе хромосом. Тогда я не знал этого.

В тот день Анастасия гуляла со своей бабушкой в парке. Я смотрел, как резиновый синий мяч взлетает над изумрудной листвой. Это было так прекрасно, что мне хотелось писать картину! Только писать, и ничего больше!

Моя жена София стояла за моей спиной и тонкой бритвой резала себе пальцы. Позже, много позже, когда прошло много лет и я оказался на другом конце земли, мне в руки случайно попала одна медицинская брошюра. Там было написано, что перед приближением приступа депрессии люди, склонные к психическим заболеваниям, испытывают страшные муки совести за тот вред, который в бессознательном состоянии могут принести окружающим. Потому они начинают себя наказывать, причинять себе травмы, увечья, боль, словно пытаясь предотвратить таким образом близкий приступ. Это очень серьезный признак, на него стоит обратить внимание. Это не признак самого психического заболевания, это гораздо хуже. Мне когда-то сказали, что если обращать внимание на странные действия психически больного человека, то этим можно усугубить его болезнь. Что бы псих ни вытворял, надо делать вид, что ничего не происходит и вести себя с ним так, словно он нормальный…

Это полнейший бред! Я не знаю, кто это выдумал. Теперь я знаю: психа надо связать, скрутить, треснуть по голове, запереть в чулане, убить в конце концов. Надо было заставить ее мамашу, породившую на свет монстра, запереть Софию в самом глухом сумасшедшем доме… Тогда я этого не понимал.

Я люблю ее. Я думал, что если буду вести себя вот так, как бы не замечая ничего, она выздоровеет. Я очень надеялся, что все будет нормально и у нас будет семья. Поэтому я стоял у окна и изо всех сил делал вид, что не замечаю, как моя ненормальная жена режет себе пальцы.