Представили такое? Вот я и о том же! До буквального воплощения в жизнь представленная картинка, слава Богу, не дошла, но крови из меня Саша с Генрихом выпили немало!

А выдранный мною с последнего курса Мюнхенского политехнического института Боря Луцкой? Тот, так и вообще, оказался изрядный ходок по женской части! Вместо корпения над чертежами норовивший ускользнуть к прачкам и белошвейкам! Сколько я его штрафовал за прогулы и опоздания, сколько бесед провел… Ну, не увольнять же мне было будущего гениального инженера? С огромным трудом мне удалось направить безудержную энергию Бориса в «мирное» русло! Именно благодаря его стараниям патент на первый в мире автомобиль был взят именно нами, а не Бенцем!

Наученный горьким опытом с Поповым, Герцем и Луцким, я решил отложить приглашение Рудольфа Дизеля до 1890 года.

А сколько уже состоявшихся гениев мне так и не удалось привлечь на свою сторону? Если такой столп мировой науки, как Менделеев, ответил мне весьма благожелательно, и даже согласился помогать, хоть и отказался поступать ко мне на службу. То вот Можайский, к примеру, просто проигнорировал мое письмо. И повторное тоже. А Мосинответил… Но в своем коротком послании отец «чудо-оружия» послал меня куда подальше, причем в чрезвычайно хамских выражениях! Суть его ответа сводилась к тому, что невместно русскому офицеру и дворянину служить у какого-то там купчишки, пусть даже и миллионщика!

С Жуковским мне удалось наладить контакт, но только после того, как я сразил его фразой о том, что сфера человеческой цивилизации предъявляет все большие требования на машины и аппараты, металл, энергию, химическое сырье, топливо, грузовые перевозки. И отрасли, производящие эти виды товаров — машиностроение и приборостроение, металлургия, энергетика, горное дело, химическая промышленность, транспорт — выступают на первый план, становятся ведущими во всех отношениях, в том числе и в техническом прогрессе. Но и после этого Николай Егорович отказался покидать насиженное место и лабораторию. Хотя, в принципе, я не особенно настаивал, помня, что именно по его текущему месту работы — преподавателем в Московском высшем техническом училище, будет создана впоследствии целая научная школа, где получат необходимые знания множество известных впоследствии конструкторов самолётов и авиационных двигателей. Среди его учеников будут Аккерман, Архангельский, Делоне, Лейбензон. Но, по крайней мере, Жуковский не отказался со мной сотрудничать и даже, во время своего отпуска, приезжал на мой завод, чтобы ознакомиться с моими идеями и изучить производство. Своими идеями я его тогда загрузил по полной программе.

Рассказывает Дмитрий Политов

Со «стрелковкой» была беда — после отказа Мосина мне просто не на кого было опереться. Срочно разысканному на Дону Феде Токаревубыло всего четырнадцать лет и ни о каком пистолете имени себя он пока не помышлял. Аналогичная ситуация была и с Дегтяревым, только годков Васе исполнилось шесть, и с Федоровым, ему стукнуло одиннадцать, а до рождения Симоноватак и вообще оставалось несколько лет. Токарева я, до поры, пристроил учеником технолога в механо-сборочный цех — пусть наберется базовых знаний.

Еще в родном мире, готовясь к переходу в прошлое, мне доводилось слышать смутные слухи о каком то лесничем из Владимирской губернии, по имени Д. А. Рудницкий. Якобы именно он стал первым в России конструктором автоматической винтовки. Работать над ней он начал в 1883 году, а в 1886 году в кустарной мастерской города Киржача Владимирской области изготовил модель. В декабре 1887 года Рудницкий обратился в артиллерийский комитет с просьбой рассмотреть проект "самострельной винтовки". В пояснении к проекту автор написал: "Не нашедшая до настоящего времени своего применения в военном деле сила пороховой отдачи при ружейной стрельбе заставила меня задаться мыслью утилизировать ее и заставить, таким образом, производить известного рода полезную работу. Исходной точкой моей задачи явилось применение этой же силы в проекте изготовления автоматического ружья…" Представляю себе внешний вид этого агрегата — помесь тяжелого пулемета и легкой пушки — при таком-то калибре из этой «дуры» можно было стрелять только со станка!

Ну и, естественно, финалом сей фантастической истории стало заключение: "предложение Рудницкого о переделке 10,67-мм винтовки Бердана образца 1870 года в автоматическую было рассмотрено, но не реализовано". Я потратил много усилий на поиски этого самородка, но так и не сумел найти не только изобретателя, но и выйти на какие-либо следы его деятельности.

Ввиду полного отсутствия генератора идей по данной тематике, мне пришлось самому «изобрести» пятизарядную магазинную винтовку с продольно-скользящим затвором. «Моя» винтовка впервые увидела свет в июле 1886 года. За основу была взята схема одной из лучших «магазинок» всех времен и народов — легендарной винтовки Маузераобразца 1898 года. Это оружие оказалось настолько удачным, что в малоизмененном виде прослужило в Германской армии вплоть до конца Второй Мировой войны. И даже в 21 веке винтовки, основанные на конструкции Gew.98 пользуются большой популярностью, производятся и продаются, правда, в основном, в виде охотничьего оружия. Достаточно сказать, что большинство современных английских охотничьих карабинов самых престижных марок, к примеру, Holland amp; Holland, Rigby, сделаны именно на основе Маузеровской конструкции.

Безжалостно обокрав, путем получения патента, талантливых братьев-изобретателей, я полностью скопировал затворную группу, двухрядный магазин с шахматным расположением патронов, пластинчатую обойму, полупистолетную форму ложа. Вот только ствол и прицел были несколько иными. Ствол с более пологим шагом нарезов. Потому как патрон, используемый этим оружием, был совершенно оригинальной разработки — его изобретение было, пожалуй, единственным новшеством, привнесенным в этот мир мною лично. Вот некоторые характеристики моего патрона:

калибр — 6,35 мм,

начальная скорость — 840 метров в секунду,

дульная энергия — 2500 Джоулей,

поперечная нагрузка — 0,250,

вес пули — 6,7 граммов,

длина гильзы — 45 мм.

Естественно, что порох был бездымным, на основе нитроцеллюлозы. Гильза без выступающей закраины, стальная, покрытая защитным лаком (задел для массового выпуска, когда не напасешься меди и латуни), пуля остроконечная, в стальной рубашке, с кольцевой выемкой, для лучшего крепления в гильзе.

Такой патрон сочетает в себе мощность традиционных "пулеметно-винтовочных" патронов и небольшую отдачу, позволяющую вести эффективный автоматический огонь "с плеча". Еще в 21 веке, при планировании экспедиции в прошлое, я решил не заморачиваться с традиционными патронами калибров 7,62х54ммR и 7,62х39мм. Пусть с самого начала у нас будет единый патрон для винтовок, легких пулеметов, карабинов, автоматов. Ведь гораздо удобнее создавать стрелковые комплексы под уже готовый боеприпас.

Из-за применения нового патрона «моя» винтовка имела несколько другие габариты, в сравнении с прототипом: общая длина — 873 мм, длина ствола — 500 мм, вес с патронами — 3,22 кг. С таким стволом и боеприпасом винтовка имела убойную дальность стрельбы в два километра, прицельную дальность — полтора, а эффективную — восемьсот метров. На рынок оружие было выставлено, как спортивное и для охоты на мелкую дичь, благо тогдашнее законодательство Российской Империи позволяло производить и продавать любые виды вооружения, вплоть до пулеметов (которые еще нужно было изобрести) и пушек. Данный сектор стрелкового оружия носил романтическое название «Монте-Кристо» и занимали его, в основном, всякие мелкашки под патроны кругового воспламенения. Еще на полигонных испытаниях я в шутку назвал свое детище «Пищалью», однако кличка прицепилась настолько прочно, что винтовка фигурировала под этим названием в рекламных буклетах и каталогах.