Дюшка покорно взял кружку, обжегся, ойкнул, пролил часть на траву, часть на себя, но что-то еще осталось. Выпил. Лось презрительно скривился, смолчал.

«И чего я в нем нашла? – расстроилась Варя, стараясь не смотреть на Дюшку – В этом задохлике…»

…

На следующий день халвы Клюшкину стало хотеться еще сильнее. Прям до тошноты стало хотеться. Он решил молчать, чтобы не выглядеть в глазах Вари совсем уж идиотом. Шатался, молчал и шел.

К полудню и без слов стало ясно, что у Дюшки жар. На очередном привале Лось в приказном порядке отобрал у него рюкзак, перераспределил содержимое, половину забрал себе, пенку скрутил с Вариной.

– Понесешь?

Варя легко кивнула:

– Ага! Еды-то меньше стало.

Ее обалденные, ниже пояса, волосы взлетели и вновь рассыпались по плечам золотым водопадом. Может быть, можно было найти лучшее сравнение, но Дюшка не был писателем, ему просто ужасно нравилась Варя Воронина.

«Вот же везет некоторым! – с досадой подумала Эль-ка, потихоньку поправляя выбившуюся из косички жирную прядку. – Мы ж в один день головы мыли…»

Лось подумал-подумал и облегчил Дюшкину поклажу еще на один пакет.

Дюшке от этого стало совсем стыдно и совсем плохо. Но он не возражал. Сидел, буравя затылком дерево. Затылок, видимо, превращался в дятла: долбил кору. Сердце тоже стучало, как сумасшедшее. А оно во что решило превратиться? Клюшкин сунул руку под куртку и приложил к груди. Сердце рвалось наружу и, кажется, даже увеличилось в размерах. Варины волосы продолжали сиять на солнце, лицо оставалось в тени, казалось, что его и вовсе нет, что все пространство заполняет это золото, превращаясь в воздух, траву, листву…

– Народ, ему совсем плохо, – нахмурилась Варя.

– Может, вернемся? – предложила Элька.

– Не-е-ет!!! Ты что?! До иной реальности же – рукой подать! – завопил Кир. – Смотри, индикатор красный!!!

Он извлек из кармана коробочку с проводами и светодиодами – за четыре дня никто не смог запомнить, как он называл свое устройство, – и щелкнул выключателем.

– Вообще-то это зеленый! – заметила Элька.

– Он был красным! Ну… не этот, а вот этот. Мигал. Пять минут назад. Ты мне не веришь? Мы уже близко! Сейчас чудеса начнутся! Нельзя нам назад!

– Пф! Чудеса! Да щаззз…

– Нельзя нам назад, – подтвердил Лось. – Назад дольше. Там через лес, если что – вертолет не сядет. А тут плато, сейчас на него выйдем.

– А вдруг там наверху Сети нет?

Лось фыркнул:

– Варьк, ты лохушка, да? Двадцать первый век вапще-т. Полное покрытие. Ну, за Антарктиду и Мариинскую впадину я не поручусь, но тут у нас… Да вапще ни разу не вопрос.

Варька поджала губы на «лохушку», но быстро остыла:

– А что, если сейчас позвонить? Отправим его домой ну или в больницу, а сами дальше пойдем.

– Да нельзя же!!! – опять завопил Кир. – Нельзя его в больничку!..Да суслик, сколько вам объяснять, нас пятеро должно быть!

– Да ну тебя…

– Это тебя да ну! Проходят только тройками, пятерками или семерками. И еще. Из нас пятерых только двое – инфилоперы. И я не могу вычислить кто. А вдруг не я? Вдруг он? Вдруг…

– А ну заткни истерику! – Лось схватил хлюпика Кирилла за шиворот и пару раз встряхнул. – Значит, так. Помощь пока не вызываем, родителей не беспокоим. Позвонят – говорим: «Все в порядке».

Кир заткнулся.

«Лохушка… Заткни истерику… Не-а, лучше Клюшку буду любить!» – окончательно решила Воронина.

…

После обеда и отдыха двинулись дальше. Лось – впереди, периодически останавливаясь. За ним – девчонки. Слегка отставал Кир, поскольку то и дело поправлял проводочки и щелкал тумблерами. И совсем отставал Дюшка.

Ему уже не хотелось халвы. Хотелось, чтобы затылок перестал превращаться в дятла, а сердце – в непонятно что.

– Да, пап. А?…Все в порядке… Норм… Так мы в горы лезем, вот и го… голос та… такой. Ага… Ну, давай!

…

На следующий день стало не до халвы. И стало ясно, во что превращается сердце. Оно превращалось в воздушный шарик. Зато дятел из башки улетел.

Лось и Варвара внезапно нашли общую тему для разговора – компьютерные игры, в которых Элька разбиралась на уровне «Моего говорящего Тома» и «Трех в ряд».

А Кирилл натер ногу и поранил руку.

…

Первый отпочковавшийся от Дюшкиной груди воздушный шарик был красным. И очень тяжелым. Варя попыталась взять, но уронила, хорошо, что на ногу не попала, а то точняк-стопудняк пришлось бы вертолет вызывать с гипсом и носилками. Лось сперва привычно фыркнул:

– Клюшка, кончай фокусы! Мы его рюкзак тащим, а он шарики надувает!

Но… нагнулся и не смог даже от земли оторвать. Обалдел. Прошептал:

– Вот суслик…

Побледнел и опять:

– Суслик, полный суслик… Ничего не понимаю…

– Красный! – торжественно и тихо провозгласил Кир. – Мы на месте.

– Хм…

Никакой параллельной реальности вокруг не наблюдалось. Ничего похожего на Врата, Вход, Молочный Туман или что там еще… Было лето, были каникулы, были горы, было солнце и практически не было комаров. Вот только у ног Клюшкина лежал на траве неподъемный воздушный шарик. Небольшой. Алый. Полупрозрачный.

Комаров прак-хлоп! – тически не было. Но Эльку все-таки укусили. И мама ее достала, десятая эсэмэска за день: и почему у Кирюши телефон сел, и не сгорели ли носами, и… Да елки-палки, отдых, называется!

– Чего стоим, кого ждем? – Элька, от злости на всех и все-таки успевшая уйти вперед, вернулась, критически оценила обстановку. – Ага! Шарики надуваем. Ну-ну…

Она скинула рюкзак, поправила непослушную прядку. Вчера кое-как удалось помыть голову – маленькое счастье.

Элька запросто подняла шарик, покачала головой:

– Это ты с города нес?

– Ого, а как ты его???

– Да не нес он! Он… вон, смотри!

Второй отделившийся от Клюшкиного сердца шарик оказался зеленым.

…

А вообще больше всего было желтых и оранжевых.

…

«Жалко, что я – не инфилопер!» – думал Кир.