А теперь воспоминания Валентина Бережкова, которые покажут нам, как на самом деле Сталин боролся за то, чтобы Львов вошел в состав Украины, а не Польши. Кстати, а современные жители Львова знают ли, кому обязаны тем, что их город стал частью украинской территории? Кто отстаивал на переговорах с Черчиллем интересы украинского народа?

«Сталин, в свою очередь, изложил позицию Советского правительства по этому вопросу.

– Речь идет о том, – сказал он, – что украинские земли должны отойти к Украине, а белорусские – к Белоруссии. Иными словами, между нами и Польшей должна существовать граница 1939 года, установленная Конституцией нашей страны. Советское правительство стоит на точке зрения этой границы и считает это правильным. Молотов пояснил, что обычно эту границу называют “линией Керзона”»[403].

То есть Сталин предложил, чтобы послевоенная граница проходила так, как она проходила после возвращения нам Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году. Потому что это и есть пресловутая «линия Керзона». Убеждая британскую делегацию, Сталин говорил:

– Что же вы хотите, чтоб мы были менее русскими, чем Керзон и Клемансо?.. Что скажут украинцы, если мы примем ваше предложение? Они, пожалуй, скажут, что Сталин и Молотов оказались менее надежными защитниками русских и украинцев, чем Керзон и Клемансо[404].

Разумеется, англичане были против. Министр иностранных дел Британии Иден заявляет, что «линия Керзона» существенно отличается от границы 1939 года.

«Тут Черчилль извлек карту, на которой, как он сказал, нанесена “линия Керзона” и линия 1939 года. Тут же была указана линия Одера. Иден, водя пальцем по карте, принялся объяснять, что южная часть “линии Керзона” не была точно определена, и добавил, что, как предполагалось, “линия Керзона” должна была проходить восточнее Львова»[405].

Что хотели английские «партнеры» и «союзники»? Оставить Польше Львов – вот их цель. И для этого они используют дипломатические, на первый взгляд – серьезные аргументы. Но только на первый. Потому что на самом деле британские руководители передергивают карты в самом прямом, шулерском, смысле этого слова. Но со Сталиным такие трюки не проходят. Ему ведь важны не похвалы представителей «цивилизованного мира», не хлопанье по плечу и не празднование своего дня рождения в Лондоне. Ему важна польза своей державы. Иосиф Виссарионович отлично знал историю вообще и историю дипломатии в частности. А потому жульничество англичан тут же было побито единственным необоримым козырем. Правдой.

«Сталин возразил, что линия на карте Черчилля нанесена неправильно. Львов должен оставаться в пределах Советского Союза, а линия границы должна идти западнее. Сталин добавил, что Молотов располагает точной картой с “линией Керзона” и с ее подробным описанием. Он при этом подчеркнул, что Польша должна быть действительно большим, промышленно развитым государством и дружественным по отношению к Советскому Союзу. Тем временем Молотов распорядился доставить карту, о которой упомянул Сталин. Через несколько минут принесли большую черную папку. Раскрыв ее, Молотов развернул карту на столе и указал на нанесенную там “линию Керзона”. Молотов зачитал также текст радиограммы, подписанной лордом Керзоном[406]. В ней точно указывались пункты, по которым проходит эта линия. После уточнения этих пунктов по карте вопрос стал предельно ясен. Позицию советской стороны больше нельзя было оспаривать. Черчилль и Иден ничего не могли возразить. Обращаясь к Сталину, Черчилль сказал:

– По-видимому, участники конференции не имеют существенных расхождений по поводу западных границ Советского Союза, включая и проблему Львова…»[407]

Львов остался в СССР. И Черновцы, которые не входили никогда ни в состав Российской империи, ни в состав Советского Союза.

* * *

А вот, конечно, чисто анекдотическое, шуточное представление о «методах» общения Сталина с Черчиллем.

Жуков в кабинете у Сталина. Входит секретарь Сталина Поскребышев:

– Иосиф Виссарионович, вас просит к телефону господин Черчилль.

Сталин снимает телефонную трубку:

– Сталин слушает.

– Нэт.

– Нэт.

– Нэт.

– Да.

– Нэт.

Кладет трубку.

Жуков спрашивает:

– Иосиф Виссарионович, вы во всем отказали Черчиллю, но один раз все-таки сказали «Да»…

Сталин:

– Он спросил меня, хорошо ли я его слышу.

* * *

Вот еще один великолепный анекдот.

На Тегеранской конференции Рузвельту и Черчиллю надоело, что Сталин постоянно давит на них, проходят только его предложения, он один им двоим диктует свою волю. И они решили его разыграть. Утром перед очередным заседанием Черчилль говорит: «Мне сегодня приснилось, что я стал властелином мира!»

– А мне приснилось, – сказал Рузвельт, – что я стал властелином Вселенной! А вам что снилось, маршал Сталин?

– А мне приснилось, – неторопливо ответил Сталин, – что я не утвердил ни вас, господин Черчилль, ни вас, господин Рузвельт.

* * *

А вот не анекдот, а чистая правда.

Накануне начала Второй мировой французский премьер Лаваль нанес трехдневный визит в Москву, где был радушно принят Сталиным. Сталин и Молотов, конечно, стремились прежде всего выяснить, какова будет численность французской армии на Западном фронте, сколько дивизий, каков срок службы. После того как с вопросами такого характера было покончено, Лаваль спросил:

– Не можете ли вы сделать что-нибудь для поощрения религии и католиков в России? Это бы так помогло мне в делах с папой.

– Ого! – воскликнул Сталин. – Папа! А у него сколько дивизий?[408]

* * *

Сталин приехал на спектакль в Художественный театр. Его встретил режиссер Станиславский и, протянув руку сказал:

– Алексеев, – называя свою настоящую фамилию.