– Не хотел бы расстраивать, но и врать не могу. Из губернии вполне могут отписать, мол, сами решайте. Так под сукно все и ляжет. Эх, надо было вас на солдатского Георгия представлять. Вы же пока не совсем офицер, а только кадет. Могли бы вас, как нижнего чина, представить. Но теперь уж не переделать.

Петя понимал, что унтер желает ему добра, но все равно расстроился. Получить Георгиевский крест было бы здорово. Большим уважением этот орден в народе пользуется. Отцу вот по ранению пенсию дали, а крестом обделили. Очень тот об этом переживал.

Хотя Петю, похоже, тоже только по губам мазнули. Хорошо хоть сам о себе немного позаботился. Хотя знай он, как дело обернется, одним мешочком с золотым песком не ограничился бы.

Ладно, может, еще повезет. Хотя лучше бы больше в перестрелки не встревать. То, что Петя кого-то лично ранил (или даже убил) как-то сильно его не впечатлило. Впрочем, он и не прямо в человека стрелял, а куда-то сквозь заросли, ориентируясь на магическое зрение. Вот никакого шока и не испытал. Или он черствый такой?

Поблагодарив Прохорова за честный рассказ, Петя все-таки пошел к себе. Лучше от этой суеты подальше держаться, а занятия у него свои есть – заклинания тренировать да качать хранилище медитациями.

Впрочем, планам на спокойную жизнь реализоваться не случилось. Уже вечером, причем довольно поздно, его вызвал к себе капитан.

Ситуация в его отсеке больше напоминала небольшой прием, чем рабочее совещание. В секции Малышенко, как выяснилось, имелся не только рабочий кабинет, но и гостиная. Обставленная мебелью явно местного ремесленного производства, но в европейском стиле. Кресла и диваны были сделаны из бамбука или сплетены из тростника, а для удобства прикрыты подушками. По виду – шелковыми, с вышитым на них растительным орнаментом. Похожие ткани, но попроще, продавались в лавке Куделина и стоили очень дорого. Даже жалко на такие садиться. Это Пете, который подобную роскошь в первый раз видел. Остальные сидели совершенно спокойно.

Стол (столешница – из инкрустированного дерева) был уставлен бутылками и закусками. Или даже вполне серьезной едой, тут Петя плохо разбирался. Местные повара все продукты крошили достаточно мелко, чтобы удобно было есть палочками без использования ножа, и раскладывали еду по небольшим плошкам. Определить, что внутри, по внешним признакам было невозможно. Могло быть и сладкое, и соленое, и мясное, и фруктовое, и горячее, и холодное. Петя знатоком чжурчжэньских блюд не являлся, кое-что успел попробовать из интереса в соседней деревне, но в основном питался из солдатских котлов, где готовили все больше обычные щи да каши. Почти обычные, так как крупа и овощи были местные, равно как и специи, но с такой экзотикой имели мало общего.

Впрочем, когда Петя вошел, собравшиеся в комнате начальники на еду на столе внимания уже не обращали. А те, кто чином поменьше, видимо, на них равнялись. Зато фарфоровые пиалы с вином или чем покрепче были у всех в руках или стояли рядом. Многие курили, причем, судя по запаху витавшего в воздухе дыма, не только табак. Шувалов, полулежавший на диване, и пристроившийся в кресле рядом с ним другой молодой воздушник, так и вовсе в руках держали нечто огромное. Трубки из стеблей бамбука чуть ли не в полтора аршина длиной с маленькими металлическими чашками на конце. Держали они их почему-то чашечками вниз над стоявшей рядом на маленьком столике лампой.

«Прикуривают, что ли? – подумал Петя. – А почему табак не высыпается?»

Впрочем, долго пялиться на магов он не стал, тем более задавать вопросы – не те отношения. И самого его подозвал к себе Малышенко. Они с Карташовым и их помощниками – поручиком Светловым, приказчиками и парой дядек из охраны купца – занимали другой угол гостиной. Тоже курили, но обычные на вид пахитоски или трубки.

– Вот, Петр Григорьевич, – неожиданно по имени-отчеству обратился к нему капитан, – Фролу Игнатьевичу в его отряде целитель нужен. А кроме вас, мне к нему командировать некого. Я бы очень просил вас принять это предложение. Тем более что вашу кандидатуру предложил главный целитель дивизиона его высокоблагородие господин Неласов.

«Ну да: бери себе, Боже, что нам негоже», – усмехнулся про себя Петя, изобразив на лице глубокие раздумья. Отказаться – значит испортить отношения с Малышенко и, возможно, Карташовым, что делать совершенно ни к чему. Но и сразу соглашаться тоже ни к чему. Может, чего хорошего предложат.

– Вы хорошо себя зарекомендовали в отряде и даже отличились во время боестолкновения с бандитами в составе пограничного дозора. Уверен, что и здесь справитесь.

Тут Петя не выдержал:

– Вознаграждение будет какое-нибудь или как в дозоре?

Из угла комнаты раздался неприятный смех.

– Фрол Игнатьевич человек справедливый, не обидит.

Петя скривился. «Не обидит» – замечательная формулировка. Диапазон от миллиона до простого «спасибо». Но спешить говорить об этом вслух не стоит. Сами понимать должны. А если не понимают, есть другие способы объяснить, кроме скандала.

Карташов, по-видимому, понимал, поэтому заговорил с усмешкой:

– Понимаю вас, господин кадет. Но и меня поймите. Отряду нужен целитель, и желательно более высокого разряда, чем ваш седьмой, к тому же не подтвержденный официально. Но действовать пришлось быстро, и нанять целителя в Дальнем у меня просто не было времени. А своего помощника в Ханке Неласов не отпустил. – Сказано это было ровно, без раздражения, но ощущалось недовольство. Похоже, Фрол Игнатьевич к отказам не привык.

– С другой стороны, благодаря тому, что Петр Павлович, – кивок в сторону Шувалова, – сам вызвался принять участие в наведении порядка на прииске, серьезных столкновений можно не опасаться. А на случайные заболевания или травмы, которые неизбежны в походе, ваших сил должно хватить. Тем более я наслышан о ваших успехах в лечении Сула-Петровских.

Со стороны дивана Шувалова снова послышался смех.

– Я предполагаю не только разобраться с проблемами прииска, но и исследовать окрестные земли, в чем, надеюсь, мне поможет Карп Прокопыч – кивок в сторону мага земли. – Думаю, вы сами заинтересованы в присоединении к моему отряду, так как это даст вам необходимую практику, ради которой вы здесь и находитесь. Ну а официальное положение… С учетом того, что вы еще только кадет, будете приравнены к унтер-офицерскому чину с соответствующим окладом и довольствием. Ну а в случае, если экспедицией будет найдено что-либо достойное, то будет и дополнительная награда.

– Все понятно, Фрол Игнатьевич. – Петя слегка поклонился. – У меня есть еще задание на практику от академии по зельеварению. Надеюсь, у меня будет возможность сбора местных растений, если попадется что-либо из списка моего преподавателя?

– Само собой разумеется.

– Тогда я буду очень рад поступить под ваше начало.

Последняя фраза была не совсем правильной. Официального чина купец не имел, и командовать офицерами государя (или даже кадетами академии) не имел права. Но Петя решил потрафить властному характеру Карташова. И, судя по тому, как на мгновение потеплел взгляд золотопромышленника, не ошибся в своих ожиданиях. Несколько очков у работодателя он заработал.