Первым, пожалуй, отметил это тульский краевед Виктор Шавырин. В своей книге «Муравский шлях» он пишет: «Единственная возможность решить вопрос: зачем Мамай забрел в глухой непроходимый угол между Доном и Непрядвой? — ответить, что он туда не заходил. Если так, то битва произошла в месте, которое никак не могла миновать Орда, а именно там, где водораздел стискивается с запада и с востока истоками Упы и Непрядвы. Т. е. к северу от села Красный холм Воловского района».

Правда, он считал, что русские пришли к этому месту по левому берегу Непрядвы. И битва состоялась там, на левобережье. При этом Шавырин считал: московские войска шли западнее шляха, для того чтобы не столкнуться с передовыми отрядами Мамая. На деле нашим тоже по буеракам было особенно-то не пошататься, если их было много. Там же еще и обоз есть, возы, которым тем более через заболоченные и заросшие лощины и долины речек не пройти.

Так не заняли ли русские войска позицию восточнее Муравского шляха, уже пройдя Волово? Тем более, это позволяло им прикрыть сразу и вторую дорогу, ведущую через Куликово поле, так называемую Дрысенскую. Предполагают, что она соединяла Ногайский и Муравский шляхи. Как мы помним, первым пользовались в основном татары, идущие с Волги, вторым — крымцы. Но в принципе никто им не мешал перекочевывать с одной на другую. И Дрысенскую дорогу (и идущую тут же Турмышевскую) русские в XVI в. тоже охраняли:

«11-я сторожа на Мечи у Турмышскаго броду; а сторожем на ней быти из Донкова, да из Епифани, да из Дедилова шти человеком, по два человека из города; а беречи им направо от Турмыша до Коня семь верст, а налево до Дрысинского броду шесть верст;

12-я сторожа на той же Мечи меж Зеленкова и Семенцова броду на пятнадцати верстах; а сторожем на ней стояти из Донкова, да из Епифани, да из Дедилова шти человеком, из города по два человека;

13-я сторожа на Вязовне повыше Вязовненскаго устья на Дрыченской дороге, от Донкова двадцать верст; а сторожем на ней стояти из одного Донкова четырем человекам;

14-я сторожа верх по Вязовне на Турмышевской дороге, от Донкова двенадцать верст; а стояти сторожем из одного Донкова трем человекам».

Вот и представьте: русские выходят к Волово и узнают, что Орда — за Мечей. Но куда она пойдет дальше и каким путем? Самое логичное — зайти на Куликово поле в верховьях Мечи и Непрядвы и встать там. Где бы враг ни пошел, всюду его можно перехватить.

Мамай при такой ситуации не мог оставить русских в стороне, потому как это давало им возможность ударить ему в тыл. Он должен был войти в междуречье Непрядвы и Мечи. Причем двигаясь с северо-запада. Тогда-то как раз Непрядва оказывалась слева от ордынцев. Больше того, она могла оказаться и за спиной. Если посмотреть на карту верховьев Упы, Мечи и Непрядвы, нетрудно заметить, что войти на Куликово поле можно только из района Волово. Так что наступающий будет двигаться именно с севера-северо-запада. При этом у русских вполне нашлось бы даже и сегодня, куда конницу запрятать. Взгляните, к примеру, туда, где на карте пос. Куприн.

Там и до сих пор у оврага, образуемого небольшим притоком Непрядвы, лески обозначены. Кстати, как раз на правом фланге русского воинства. Поставь туда конницу, и как прекрасно она ударит в тыл противнику, прорывающемуся в узкий проход между двумя оврагами! При этом много шансов, что заранее противник ее там не обнаружит. Ведь ему туда просто не для чего будет соваться. С той стороны же русских не обойдешь, раз там овраг с речкой. Правда, такая атака будет вестись не в северном направлении, так что требованию «духа южну» версия все равно не удовлетворяет. Да и до Дону далековато.

Карта истоков Непрядвы и Мечи у Волово

Зато становится очевидным, почему Дмитрий из Коломны на запад забирался. Для многих исследователей это представлялось загадкой. «Почему Дмитрий отказался от переправы через Оку около Коломны и предпочел совершить кружное движение примерно на 60 километров в сторону от Коломны, вблизи устья Лопасни?» — удивлялся полковник А. А. Строков. И предполагал (о чем я писал выше, в главе, посвященной разбору источников), что московский князь пытался обойти владения Олега Рязанского. Было время, и я склонялся к этому же объяснению. Тем более что границы Рязанского княжества для той поры точно не определены, и, вполне возможно, Дмитрий земли Олега Ивановича на самом деле обошел.

Но теперь становится ясным, что никаких надуманных объяснений и не требуется. Просто, очевидно, Дмитрий шел перекрывать Муравский шлях, по которому и должен был наступать Мамай.

А что касается местоположения полка Боброка… Ну, это же я просто первую попавшуюся версию выдвинул, которая в глаза бросается. Можно резерв было спрятать и где-нибудь у речки Филипповки, к примеру, не перед, а за правым флангом. Тогда это будет именно резерв, а не засада. Засаду вообще бессмысленно ставить за расположением собственных войск. Это же нужно заранее планировать, что именно здесь враг и прорвет оборону. А если бы он сделал это не на левом, а на правом фланге (при традиционной схеме построения и традиционном месте)? Или Дмитрий проявил высшую полководческую мудрость и специально поставил на левом фланге самые слабые части, чтобы заманить противника? Кстати, даже как-то странно, что никому не пришло на ум объявить московского князя достойным наследником мудрости Ганнибала. Тот, если помните, специально поставил под Каннами слабый центр и сильные фланги, чтобы окружить римлян.

Но никто о полководческом таланте Дмитрия Ивановича как-то не говорит. Видимо, не знали за ним такой «слабости». Да нет, конечно, это был не засадный, а резервный полк. Просто русские сперва перемололи основную массу противника, втянули в бой все его силы, а потом свежая конница атаковала. Это же азы военной тактики!

Сразу скажу: у меня нет стопроцентных доказательств, что битва была именно в верховьях Непрядвы. Думаю, при таком ограниченном наборе источников, который имеется в распоряжении историков, можно найти еще не одно такое место. Я просто указываю на наиболее вероятный вариант, соответствующий максимальному количеству данных.

Есть еще гипотеза А. Ю. Низовского и П. Ю. Черносвитова, что сражение было в излучине Дона у речки Рыхотки. Основания у этой версии достаточно неплохие. Причем те, которых сами авторы почему-то не указывали. Дело в том, что, по «Книге Большому Чертежу» южнее устья Рыхотки располагался брод через Дон. Вот что там написано: «А по правой стороне Дону ниже Нижних Табалов, пала в Дон речка Рыхоть, от Табалов верст с 5. А с Нагаискои стороны, против Рыхоти, пала в Дон речка Поники; а ниже тех речек на Дону Тараева гора, от старого Донкова 2 версты; а ниже горы на Дону брод. А ниже того 18 верст, с правой стороны, пала в Дон речка Вязовка. А на усть Вязовки, с Крымской стороны, поставлен город новой Донков перенесен с старого места 20 верст». Ни про какой брод выше по Дону в описи ничего не говорится. Татинский брод, который обычно считают местом переправы русских, упомянут только в писцовых книгах. Что, кстати, может вполне свидетельствовать: он имел скорее местное значение, и значительных сил через него переправить было нельзя. Старо-Данковское же городище раскопано у нынешнего села Стрешнева. Стало быть, переправившись там, русские войска окажутся как раз в излучине Дона между нынешними селами Бегичево (интересное название, да, это не в честь того Бегича, который бит на Воже?) и Полибино.