– Да-да, – подобострастно произнесла Ира.

Так ей и надо. Хоть я и не переношу Аполлона, но то, как он поставил Ирину на место, мне понравилось.

Народ все прибывал и прибывал. В принципе, самое интересное было не в самом празднике, а в том, кто во что вырядился. Я искала глазами определенного мужчину и не находила. Вот же, меня заставил прийти, но сам почтить присутствием праздник не соизволил.

Люди перемещались по залу, рассматривая обстановку, разглядывая друг друга, переговаривались, перекрикивая громкую музыку. Некоторые сидели за столами, ожидая представления, которое должно было начаться с минуты на минуту. Может, и мне переместиться от бара вглубь зала?

– Прекрасно выглядишь, – раздалось над ухом.

И откуда он только взялся? Вроде бы как ушел со своей куколкой, ан нет, вот он, нарисовался – не сотрешь.

– Угу.

Разговаривать не хотелось. Настроение было ниже плинтуса.

– Где подружку потерял?

– Носик пошла припудрить. Вы же такие…

Какие «такие», я не поняла, поскольку музыка заиграла громче. Началось представление.

Все-таки я была права, когда чувствовала странность в названии клуба. Это было не просто звучное наименование, в нем отражалась суть заведения.

Перед нами выступали три девицы, выплясывая под известные хиты. Сценические костюмы поражали яркостью и помпезностью. И как только эти опахала держатся у них на голове? Я бы вряд ли смогла с такой конструкцией двигаться, не боясь упасть. А они ничего. Держались. И даже не падали. И даже плясали. Еще бы они упали, сил-то у них немеряно. Раза в два больше, чем у меня. Они же выносливее… Потому что… мужчины.

– Ну и как тебе? – крикнул прямо мне в ухо Аполлон, решив поинтересоваться впечатлением.

– Нормально. Можно отправлять коров доить, – ответила я.

– Кого?

– Как кого? Работниц. С веерами на голове, – кивнула в сторону выступавших.

– Так это ж мужики, переодетые в баб.

– Значит, пусть идут быкам хвосты крутить, – настаивала я на своем.

– Ты чего такая? Сон плохой видела?

– Не-а. Компания угнетает.

Мне даже зевнуть захотелось. Скучно. И настроение пропало, потому что нет того, кого хочется видеть.

– Пойду я… носик попудрю.

И походкой от бедра отправилась прочь. Я знала, как выгляжу со стороны, недаром выбрала этот наряд. Книги, прочитанные в юности, самые запоминающиеся. А Анжелика, вообще, самая любимая из героинь. Поэтому, когда возник вопрос, кем предстать на вечеринке, я выбрала платье «Маркизы Ангелов». На мне был надет парчовый нежно-розовый с белым узором корсет, зашнурованный атласной золотистой лентой и отделанный кружевной тесьмой. На груди красовался розовый атласный бантик с маленькой брошью – короной из камней. Атласные рукава украшены белым кружевом. Лиф с косточками сильно приподнимал грудь, а юбка-шлейф, длинная сзади, впереди была значительно короче и не доходила до середины бедра. А еще сзади красовался большой парчовый бант. Воздушная гипюровая мини-юбка добавляла объема короткому платью. На голове красовалась розовая с белым узором, кружевной отделкой и розовым пером шляпка на незаметном ободке. Пикантности добавляли туфли на высоком каблуке и белые чулки, резинки которых заканчивались значительно ниже юбки.

Я вначале хотела предстать в образе Клеопатры, но ее наряд терялся по сравнению с платьем Анжелики. Неудивительно, что на меня внимательно смотрели не только мужчины, но и женщины.

Толкнула дверь в женскую уборную, где ярко горел свет, и услышала, как какой-то мужчина громко чертыхается:

– Кто ж такую дрянь делает? Ни фига не держит. Рвется, зараза.

Я не поверила своим глазам. Даже поморгала от удивления. Нет. Не показалось. В туалете перед зеркалом со спущенным до пояса лифом стояла подружка Аполлона и зачем-то обматывала себя скотчем, который, судя по ругани, оказался бракованным. Тут я посмотрела в зеркало и увидела, что грудь-то… мужская!

Мама дорогая. Я чуть не завизжала. Только открыла рот, как услышала:

– Ну, что застыла истуканом? Помоги. Видишь, не получается!

А голос такой знакомый… Стаса голос!

Кричать моментально расхотелось. Я опустила взгляд и заметила туфли, которые не так давно видела на столе у Стаса. Мы их еще обсуждали с ним.

– Стас, это ты, что ли? – еле вымолвила я.

– Ну да. Кто же еще… Помоги, говорю. Ни черта не получается.

Он недовольно глянул в мою сторону.

– Что ты делаешь в женском туалете?

– А мне в таком наряде прикажешь в мужской идти?

– Нет. Но…

Я не знала, что на это ответить.

– Грудь не получается. Лента бракованная. Рвется.

– Что?

– Что-что… Заладила. Видишь, ложбинку между грудей делаю. Надо обмотать скотчем, чтобы кожу стянуть, тогда вид будет просто отпад.

– Это точно.

Я уже немного отошла от шока. Волей-неволей пришлось помогать «подругу». Не бросать же его в такой ситуации.

– Так не больно? – спросила я, накладывая на тело скотч.

– Ничего. Потерплю. Красота требует жертв.

Стас кривился, но стоически выдерживал мои манипуляции.

– Как же! Красота! – покачала я головой.

– Ну, скажи правду? Ведь не узнала меня?

У него была приятная на ощупь кожа. Видимо, хорошо ухаживает за телом.

– Да. Чего греха таить. Не признала. Как ты добился такого эффекта?

– Уметь надо, а то привыкли пользоваться только тем, чем природа наградила. А ты попробуй пойти наперекор канонам.

– Сочувствую, – только и смогла вымолвить я.

– Да я не жалуюсь. Лишь бы меня не гоняли за мои наклонности. А так, жить можно.

– Вот вроде бы и все.

Я закрепила скотч, пригладив конец рукой.

– Блин, ни вздохнуть толком, ни… пустить голубков, одним словом, – скривился Стас. – Платье поправь. Ага. Вот так.

Я решила промолчать и не заострять внимания на игре слов.

Парень встрепенулся, точно уточка. Только зная, что передо мной мужчина, а не женщина, я стала замечать отличительные черты, характерные для другого пола. Достаточно высокие и острые скулы делали линию овала лица немного жестче. А выпирающий кадык напрямую выдавал принадлежность к мужской половине населения. Да и фигура в виде вытянутого треугольника тоже отличала его от женщин. Но это сейчас, а несколько минут назад на эти моменты я не обращала внимания.

– Клевый наряд. Где отхватила? В прокате?

Стас заинтересованно оглядел меня со всех сторон.