перенумерацией на определенных этапах оборачивалось хаосом. Нечего и говорить об окраинах и предместьях, где на первых порах блуждали даже архитекторы, землемеры, уполномоченные муниципальные деятели.

А потому в Одессе, как, впрочем, и в других городах, вся первичная топонимия исключительно функциональна, то есть указывает четкие ориентиры. Таковыми могут быть: приметное казенное или приватное здание (сооружение), храм, погост, район компактного проживания представителей определенного этноса» социальной или религиозной группы, «тематической торговли» или сферы обслуживания, элемент рельефа, водоем (источник), направление дороги, а равно сочетание зданий, сооружений и проч, с элементами рельефа, «урочищами». Обзор первичной одесской топонимии убедительно свидетельствует о том, что все эти «народные названия» функциональны и четко обозначают, рисуют синхронную ситуацию. То есть ретроспективная топонимия — не просто памятник истории и культуры, но ещё исторический первоисточник.

Академические исследования истории одесской топонимии поместил в монографиях «История градостроительства Одессы и функции Одесского строительного комитета» и «Топография Пушкинской Одессы». Интересующиеся имеют возможность обратиться к ним, получить более подробную информацию и ссылки на архивные документы. Здесь же целесообразно ограничиться необременительным для читателя пересказом, не вдаваясь в чересчур запутанные, сложные, громоздкие обстоятельства и детали.

Большая и Малая Арнаутские улицы.

Об этимологии этих названий ходят самые анекдотические слухи. Говорят, что, мол, по Большой Арнаутской селились арнауты большого роста, служившие на флоте, а по Малой — арнауты маленького роста, служившие в пехоте. Это в самом деле курьезное предположение, уже хотя бы потому, что в формирующейся с августа 1795 года Арнаутской слободке долго не было никаких улиц, да и самих арнаутов почти не было. Не говоря уже об отсутствии как таковой процедуры отбора по росту: арнауты, вне зависимости от комплекции, были очень полезными волонтёрами в средиземноморских предприятиях российского военного флота и десантных операциях. Для того, чтобы понимать топографическую и этническую ситуации, надо хотя бы в общих чертах представлять обстоятельства устройства и эволюции этой слободки.

В конце 1795-го «на южном конце вновь возникавшего города построено было 16 казенных каменных «связей» (флигелей), длиною каждая в 6, а шириною в 3 сажени; каждая «связь» состояла из двух домов или помещений с лавками, выстроенными по «азиатскому обычаю», работы производились по подряду именитым гражданином Евтеем Кленовым, с платою ему за каждую «связь» по 700 руб., что за все 16 «связей» выдано из казны 11.200 рублей». По распоряжению де Рибаса эти сооружения передали греческому попечителю Кес-Оглу (Кесоглу) для размещения средиземноморских переселенцев. Последний, однако, помещал здесь не только греков, православных албанцев (арнаутов) и Югославии, но и лиц, прибывавших из разных регионов России и зарубежья. Сохранились чертежи фасадов и планов сказанных домов с лавками, подписанные де Рибасом и де Воланом, и скопированные поручиком Иваном Соколовым. Из этих чертежей становится понятно, о какого рода «связях» идёт речь: это три одинаковых одноэтажных дома прямоугольной формы, вытянутых в линию, и связанных заборами с въездными воротами по фасаду.

К концу следующего года часть «связей» пустовала, не охранялась, а потому подверглась разграблению и пришла в запустение. И поскольку насельникам остальных флигелей предоставлялось право бесплатного проживания лишь на один год (после чего они обязывались подписками вернуть затраченные на строительство суммы в течение пяти лет), то по прошествии этого года они просто-напросто оставляли их, и опять-таки без присмотра. В результате к началу 1798 г. всё это «греческое предместье» пришло в разорение: из 16 «связей» в эксплуатации оставалось только две, а от остальных «уцелели только стены». То есть можно видеть, что если здесь и было несколько семей арнаутов, то рост их уж точно никто не измерял, да и улиц никаких не было.

Итог: в первые годы заселения Одессы это «греческое предместье» не состоялось. По неблагоприятным обстоятельствам, в том числе из-за корректировки плана города, предполагаемая «Арнаутская площадь» оказалась на отшибе. «Связи» пришли в ветхость, позднее были разобраны, а новая волна застройки началась лишь в 1803 году. Название Арнаутская Слободка (Арнаутка), как и, скажем, название Молдаванская Слободка, входит в документальный обиход задним числом. Изначально речь идет просто о казармах для переселенцев, «солдатских казармах», «Солдатской Слободке», а затем о «старых аранутских казармах».

С 1803-го места под застройку отводились здесь не только грекам, но австрийским, итальянским, французским подданным, русским офицерам. Перед и после чумной эпидемии 1812 года сюда по распоряжению Ришелье массово переселяли владельцев самостроя из балок и других мест. В их числе в основном малоимущие — отставные солдаты, солдатки, бедные мещане и еврейские ремесленники. В орбиту Арнаутской слободки попали и канатные заводы. Постепенно на смену незначительным строениям приходят более солидные, в этом районе фиксируется, например, недвижимость таких известных итальянских семейств, как Фраполли, Тозони, Монако, Фаци и др., здесь построился известный французский книготорговец Сорон. Если тут и обитали арнауты, то единичные.

На городском плане 1814 года стартовавшие от Арнаутской слободки улицы уже вполне обозначились, причем одна явно короче другой: Большая Арнаутская несколько длиннее. В 1820-х длина Малой Арнаутской несколько выросла, но она все равно оставалась короче Большой. И сегодня Большая длиннее Малой, но топоним фиксирует ситуацию не позднее 1819 года, когда разница в протяженности была более очевидной. Вот и весь секрет. А конспирологическая версия, конечно, забавная.

Дерибасовская улица.

Первичное ее название — Гимназская, Гимназическая, под каковым она фигурирует в архивных документах с начала августа 1808 года. Учрежденная в 1804-м герцогом Ришелье Коммерческая гимназия размещалась в переоборудованном бывшем доме «главного начальника», то есть Иосифа де Рибаса. Нынешний адрес — Дерибасовская, № 16, Екатерининская, № 14, Ланжероновская, № 17.

Вопрос: этимология названия Дерибасова улица — дань ли это памяти отцу-основателю, или все-таки дарителю сада и владельцу прилегающих к улице домостроений, Феликсу. Несмотря на сложившееся мнение о правомерности второй из этих версий, однозначного ответа нет. Кроме того, как это явствует из архивных бумаг, может иметь право на существование и третья версия, а именно та, что улица получила свое имя от первичного названия пересекающей её так называемой Дерибасовой (Военной) балки. Очень правдоподобным можно считать ещё и предположение о этимологической связи этого топонима с братьями де Рибас (тремя из четырёх), на что есть свои серьёзные резоны.

Чётная сторона нынешней Дерибасовской улицы, от Екатерининской до Преображенской, а равно прилегающая Гаванная, включают обширные участки и домовладения братьев де Рибас, начиная со времени первого отвода мест под застройку — в августе-сентябре 1794 года. В это время тут отвели места премьер-майору Андрею де Рибасу, секунд-майору Феликсу де Рибасу, и «капитан-лейтенанту графу дю Парку». Суммарно это большая часть квартала, окаймляющая будущий Ришельевский лицей по Дерибасовской, Екатерининской и